Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

— Так могут танцевать только влюбленные, это — воплощенная страсть!

Дэдлей не сомневался, что с ним танцует королева, и его лицо сияло от счастья, а сердце усиленно билось. В конце танца, вместо того, чтобы даму, танцевавшую с ним визави, поблагодарить глубоким поклоном, он бросился на колена и прижал ее руку к своей груди. Он не заметил в своем увлечении, что круг расступился и вперед вышла Мария Стюарт со злой усмешкой на устах.

— Ты — моя королева! — громко прошептал Лейстер, все еще не видя Марии Стюарт и крепко прижимая к своей груди руку своей дамы в маске.

Все гибкое тело замаскированной фигуры задрожало; она слегка вскрикнула и, закрыв лицо руками, как бы боясь, что румянец смущения пробьется сквозь черную ткань, быстро выбежала из комнаты.

Дэдлей удивленно оглянулся. Он заметил насмешливую улыбку Дарнлея. И даже сдержанный, мрачный Мюррей не выдержал и улыбнулся. В довершение всего позади Дэдлея раздался веселый смех королевы:

— Браво, милорд Лейстер! Вы придумываете новые фигуры!… Вы так увлеклись танцами, что в нашем присутствии признали вторую королеву, которую вы так благоговейно приветствовали, точно само небо послало ее вам!

— Ваше величество, — пробормотал Дэдлей, не веря своим глазам, — я никак не ожидал, я думал…

— Милорд Лейстер не мог предположить, что кто-нибудь другой скрывается под маской, а не королева Шотландии, — пришел на помощь Дэдлею Мюррей. — Только одна королева могла позволить себе этот маскарад.

— Именно я и придумала его, — смеясь, сказала Мария Стюарт. — Но я не понимаю, почему Филли не сняла вовремя маски, как я ей приказала. Куда же она скрылась? Сходите же за своей дамой лорд Дарнлей. Я хотела устроить вам сюрприз, милорд Лейстер, и нашла, что самым подходящим и приятным визави будет для вас ваш прежний паж, превратившийся в прекрасную девушку.

— Так это была Филли? — удивился Дэдлей, все еще не поборовший своего смущения.

Вдруг он вспомнил слова Сэррея, предостерегавшие его от любви Филли, и кровь горячей волной прилила к его сердцу.

— Филли упала в обморок! — тихо проговорил вернувшийся обратно Дарнлей.

— Хотя эти слова были сказаны почти шепотом, но Лейстер услышал их.

— Пожалуйста, Мария, позаботься об этом несчастном ребенке, — обратилась королева к Марии Сэйтон, — прикажи позвать моего лейб-медика. Я заставила бедную малютку сыграть эту комедию, поэтому не сердитесь на нее, милорд Лейстер. Во всем виновата я одна. Мне хотелось пошутить, и я никак не предполагала, что ваш вид так подействует на Филли.

Затем Мария Стюарт взяла под руку лорда Дарнлея и удалилась с ним.

— Вас дурачат, милорд Лейстер, — прошептал недовольным тоном Мюррей, — но не выказывайте неудовольствия — иначе все погибнет. Королева любит подобные сюрпризы и находит остроумными тех людей, которые весело смеются над этими пошлостями.

— Я и не обижаюсь на шутку ее величества, милорд, — ответил Дэдлей, — тем более, что она дала мне возможность встретиться с особой, которая после королевы наиболее интересна для меня.

— Может быть, вас умышленно свели с ней, чтобы заставить вас увлечься?

— Тогда я по крайней мере буду знать, как мне держаться, — заметил Дэдлей, — и не стану играть смешную роль.

— Никто и не посмеет над вами смеяться, — решительно сказал Мюррей, — по крайней мере до тех пор, пока мои слова будут иметь здесь некоторое значение.

Дэдлей промолчал. Он чувствовал, что его подвергли испытанию и он потерпел полнейшее фиаско. Несомненно молодая девушка любила его, и теперь он был опьянен ее свежим чувством! Он видел даже сквозь ткань маски обворожительную улыбку Филли, он ощущал теплоту ее стройного тела, он весь был охвачен пламенем страсти. Вместо того, чтобы возненавидеть Филли за то, что она оттолкнула от него королеву, Дэдлей жаждал всеми силами души нового свидания с молодой девушкой. Что это было? Колдовство, дьявольское наваждение?

За ужином Дэдлей был рассеян и мочалив, зато королева казалась веселее, чем когда бы то ни было. Она как будто задалась целью обворожить Лейстера своим остроумием, избрав мишенью для своих острот лорда Дарнлея. Таким образом она как бы давала удовлетворение Дэдлею, а он был восхищен королевой, но тем не менее не переставал думать о Филли.

Мария Сэйтон сидела по правую руку Лейстера; воспользовавшись моментом, когда королева беседовала с Мюрреем, она постаралась возобновить со своим соседом прежний разговор.

— Я думаю, — начала она, — что маленький чертенок, танцевавший сегодня с вами визави, был бы так же опасен и для вашего друга, лорда Сэррея.

— Нет, миледи, Сэррей не поставил бы себя в такое смешное положение, в каком очутился я, — возразил Лейстер. — У него имеется передо мной то преимущество, что он никогда не увлекается. Он всегда поступает разумно, потому что не поддается исключительно влечению сердца.

Когда ужин окончился и гости разошлись, королева, не стесняясь, подняла на смех обманутого претендента на ее руку.

— Шутка Дарнлея была великолепна, — воскликнула она, — Генри выиграл пари. Он уверял меня, что серьезный Сэррей мог действительно принять своего пажа за уродливого мальчика, но что касается Лейстера, то он, конечно, сразу увидел, с кем имеет дело. Господи, что за темперамент у этого человека!… Только что он клялся, что умирает от любви ко мне, и тут же бросается на колени перед нашей горничной, как будто перед ним королева Елизавета, его давнишняя страсть! Этот несчастный прямо с ума сходит в своей любви к женщинам! Он обожает весь женский пол и готов расточать свои клятвы перед каждой юбкой.

— Не судите его строго, ваше величество! — серьезно вступилась за Дэдлея Мария Сэйтон. — Он мог легко принять Филли за вас, так как вы с ней одинакового роста. Судя по всему тому, что я слышала, я нахожу, что его оклеветали. Лорд Лейстер умеет глубоко чувствовать.

— Вы заступаетесь за него? — удивленно спросила королева. — Неужели его защитницей является Мария Сэйтон, та самая Мария, которая опровергала все хорошее, что говорил Роберт Сэррей о своем друге?

— Не говорите мне о Сэррее, ваше величество! — попросила Мария Сэйтон. — Ни в ком не пришлось мне так разочароваться, как в этом господине.

— Я уже слышала это от вас неоднократно, — заметила королева, — но потом вы каждый раз брали свои слова обратно.

— Потому что я раньше не замечала в нем полнейшего отсутствия какого бы то ни было чувства! Не требуйте от меня, ваше величество, дальнейших объяснений и последуйте совету вашего самого преданнейшего друга: не играйте сердцем лорда Лейстера!… Лучше ушлите его отсюда… Вспомните о несчастном Кастеляре!

При упоминании этого имени Мария Стюарт смертельно побледнела. Она молча протянула руку своей фрейлине и направилась в спальню.