Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2

Елизавета побледнела, она поднялась с места, ей было трудно скрыть свой страх и принять внушительную осанку.

— Я отправлю своего посланника к королю Генриху! — с усилием произнесла она. — А вы можете возвратиться во Францию.

Бельевр покинул Гринич и Англию. Елизавета написала Генриху пространное письмо, полное обвинений, упреков и угроз.

В своем благородном негодовании Бельевр совершил еще больший промах, который принес весьма прискорбные плоды.

Вскоре после него отбыл и шотландец Грэй, после чего Мария могла уже считаться погибшей.

Сэррей достиг одной из намеченных им целей, а это помогло ему приблизиться и к другой. Теперь как будто ничто не препятствовало больше его женитьбе на Джэн Сэйтон. Замок Сэйтон стоял среди пустынной, дикой местности в горах; была зима, и погода приняла крайне суровый характер. Бурный ветер то и дело поднимал снежную метель, а жестокая стужа удерживала людей в их жилищах.

Между тем зимнее ненастье не пугало Сэррея, который спешил верхом в замок Сэйтон. Разгоревшийся снова сердечный пыл делал его менее чувствительным к холоду, мешал ему замечать жестокую снежную вьюгу. Его манила вперед сладкая надежда: он рассчитывал в скором времени достичь цели своих желаний.

Обитатели замка не ожидали возвращения Сэррея в такой короткий срок. Поэтому при виде приближающегося гостя они были удивлены, а Георг даже мрачно нахмурился. Тем не менее он радушно приветствовал графа и первым долгом распорядился, чтобы домашние позаботились о его удобствах.

Несмотря на железную волю, Сэррею понадобилось несколько часов, чтобы восстановить свои силы, и лишь после надлежащего отдыха он появился в гостиной замка, где его ожидали трое людей с самыми разнородными чувствами.

Взаимные приветствия опять возобновились.

— Ваше скорое возвращение, — начал Георг, — избавляет меня от необходимости задать вам один вопрос.

— В том-то и дело! — с улыбкой сказал гость. — Между тем было бы лучше, если бы вы задали мне его.

— Вот как? — произнес Сэйтон. — Значит, у вас были известные намерения?

— Разумеется, были, и вы можете быть уверены, что я их не забыл!

— Следовательно, вы сделали попытку, граф?

— Да, и она увенчалась успехом.

— Да? — изумился Георг, а сестры посмотрели на Сэррея широко раскрытыми глазами.

— Я так и знала! — шепотом промолвила Мария. — Да, графу Сэррею доступно очень многое.

Гость поклонился и взглянул украдкой на Джэн. Та покраснела и потупила голову.

— Вы, должно быть, искусны в колдовстве, — воскликнул Георг, — или же произошло чудо.

— Да, нечто подобное, — ответил граф. — Добром, конечно, мне не удалось бы заставить короля Иакова изменить его намерения. Вообще он — человек бесчувственный, просто бессердечный!

— Я давно знал это! — тихо произнес Сэйтон. — Значит, вы прибегли к силе?

Я угрожал обнаженным мечом, и… ну, ведь вы знаете малодушие короля!

— Значит, вы провинились в оскорблении величества, граф?

— Несомненно и даже потребовал удостоверения в том.

Трое слушателей графа посмотрели на него во все глаза. Между тем он вытащил бумагу, написанную королем Иаковом, и подал ее Георгу Сэйтону. Тот взял документ, прочел и передал сестрам.

Пока они читали, Георг мрачно смотрел в пол. Мария тяжело вздохнула, а Джэн бросило в дрожь, когда она вернула документ Сэррею.

— И после такого происшествия вы рискуете еще оставаться в пределах Шотландии и даже путешествовать? — спросил Георг.

— Да, и совершенно один! — улыбаясь, подтвердил Сэррей. — И, как вы видите, без малейшей опасности.

— Вы не знаете короля Иакова.

— Я знаю его и в дополнение составленной им бумага упомянул еще о том, что его посланник к Елизавете, должно быть, теперь уже находится в дороге.

— Хорошо, если бы так! Но каковы однако ваши дальнейшие намерения?

— Я отправляюсь в качестве посланника короля Иакова во Францию и Испанию.

— Вот это — дело. Я полагаю, вы уедете скоро?

— Как только привезу свои полномочия из замка Голируд.

— Значит, вы собираетесь вернуться в Эдинбург?

— Через несколько дней.

— На вашем месте я не стал бы делать этого.

— Я должен, согласно условию. Кроме того, мне надо убедиться, точно ли посланник короля Иакова отбыл в Лондон. Между тем и здесь, как известно вам, моим любезным хозяевам, мне предстоит устроить одно дело.

Сестры и брат примолкли.

— Леди Джэн, — с новой улыбкой начал Сэррей, — я сдержал свое слово.

— Да, граф! — прошептала девушка.

— Ну а вы, леди, сдержите свое?

— Я еще раньше просила вас обратиться к моему брату, он — глава семьи, граф.

— А вы что скажете, лорд Георг? — спросил Сэррей. — Ведь вы также давали мне слово!

Георг продолжал мрачно и молча смотреть в пространство.

— Да, я дал вам слово, — с расстановкой произнес он, немного помолчав, — а для меня мое слово священно.

— Благодарю вас обоих! — с живостью сказал Сэррей. — Но вы знаете, что времени у меня в обрез, и потому свадьба должна быть тихая и на скорую руку.

— Согласен с вами, — ответил Сэйтон, — но, в свою очередь, попрошу вас обратиться с этим к сестрам.

— А вы что скажете, Джэн? — спросил Сэррей, взяв руку молодой девушки.

— Роберт, — ответила она, — у меня нет более собственной воли. Время принадлежит вам и вашей цели, потому что, как вам известно, мое решение было принято лишь с тем, чтобы содействовать ей.

По лицу Сэррея скользнуло страдальческое выражение, но он вскоре преодолел себя и сказал:

— В таком случае можно ли в пятидневный срок справиться со всеми необходимыми приготовлениями?

— Да, — ответил Георг, — в воскресенье может состояться ваша свадьба.

Сэррей по очереди пожал руки брату и обеим сестрам Сэйтон.

Наступила продолжительная пауза, после которой переговоры возобновились опять. Дело в том, что хотя свадьба затевалась тихая, но это значило только, что на нее не будут приглашены гости издалека. К людям своего клана это не относилось, их было необходимо пригласить и угощать на свадебном пиру; в подобных случаях это было их правом и посягнуть на него значило подстрекать их к неповиновению и упорству.

Жених не принимал участия в этих переговорах между домашними, а лишь извинялся, что причинил столько хлопот; но делать было нечего.