Геннадий Левицкий - Марк Красс

— Я готов поручиться за себя и своих людей, но не уверен, что твое требование исполнят остальные киликийцы. Торговля с рабами приносит хороший доход.

— Попытайся уговорить своих товарищей отказаться от этого источника прибыли. Поверь, Аристоник, это и в ваших интересах, ибо, если хоть одна триера приблизиться к побережью Бруттия, я сразу же после того, как разберусь с рабами, займусь пиратами. А Красс умеет держать слово и доводить дело до конца. Можешь спросить об этом любого римлянина.

— Так, значит, я свободен? — переспросил пират, все еще не веря в свое чудесное спасение.

— Да, можешь прямо сейчас отправляться на корабль со своими головорезами, — кивнул Красс и, некоторое время поколебавшись, предложил: — Я хочу дать тебе возможность заработать. Ведь ты признался, что ничем не интересуешься, кроме денег. Привези рабам еще раз оружие, железо или что вы им там продаете и постарайся узнать планы Спартака. Все сведения будут щедро оплачены.

— Сделаю все, как пожелаешь, римлянин. Киликийцы также умеют быть благодарными.

Так неожиданно Марк Красс приобрел союзников, правда, не слишком достойных, но ведь услугами пиратов пользовались и Луций Лукулл, и даже Сулла Счастливый.

Следующие две недели претор занимался исключительно строительством заграждений от моря до моря. Великая и трудная работа сверх всяких ожиданий была выполнена очень быстро. Словно ножом римляне разрезали Бруттий рвом длиной в триста стадий (53,5 км), шириной и глубиной в пятнадцать футов (4,5 м). Вдоль рва насыпали высокий вал, на самом верху которого установили палисады [22] Палисад — оборонное сооружение, забор-частокол из вбитых в землю заостренных кольев. .

Красс отгородил рабов от Италии, кроме того, уберег своих легионеров от вредного безделья. Богач знал: ничто так не развращает человека, как лень и невозможность заниматься трудом, физическим или умственным. Свои философские умозаключения Марк Красс в полной мере проверил на легионерах. Теперь утомленные тяжелым трудом люди желали лишь одного: отбросить в сторону ненавистные лопаты, взять мечи в покрывшиеся мозолями руки и бить врага. Сражение с гладиаторами сейчас казалось легкой разминкой в сравнении с задачей, которую поставил перед ними претор.

Красс был доволен настроениями своих легионеров и проделанной ими титанической работой, но одно обстоятельство все же тревожило его. Рабы не проявляли никакого интереса к сооружениям римлян и ни разу даже не пытались им помешать. Опасаясь какого-нибудь подвоха, Красс послал на Сицилию две тысячи легионеров. Они должны были помочь тамошнему претору защитить побережье, если рабы попытаются переправиться на остров. Красс готовил к отправке на Сицилию еще три тысячи воинов, но неожиданно прибыл отпущенный на свободу киликиец.

— Аристоник?! — удивился претор. — Не ожидал еще раз тебя увидеть.

— Ты плохо думаешь о нашем брате, а ведь я пришел с хорошими вестями.

Претор конечно же горел желанием услышать их, но римская гордость не позволяла торопить гостя. После небольшой паузы, показавшейся Крассу вечностью, пират продолжил:

— Киликийские братья приняли решение не подходить к берегам Бруттия до окончания войны с рабами.

— Хорошо. Был ли ты в лагере Спартака? — не удержался претор.

— Да. И получил от него выгодное предложение. Фракиец попросил переправить на Сицилию две тысячи рабов и даже вручил два таланта золота в виде задатка. Поскольку я не собираюсь выполнять эту работу, золото мне не принадлежит. Я прикажу сгрузить его с корабля. Распорядись, чтобы твои люди забрали.

— Золото принадлежит тебе. Более того, я твой должник.

— Оставь это, римлянин. Ты уже рассчитался тем, что сохранил мне жизнь. Хотя мы, киликийцы, мало ее ценим, все же стоит она дороже золота.

— Благодарю, Аристоник, ты принес добрые вести, и главное — вовремя.

— Теперь я могу вернуться на корабль?

— Да, конечно. Прощай, киликиец, и постарайся больше не попадаться в руки римлян. А если это все же случится, скажи, что оказал услугу Марку Крассу. Возможно, это спасет тебя еще раз.

Тем временем вождь гладиаторов ожидал появления обещанных киликийских триер, чтобы переправить свое войско на остров.

Не случайно взор Спартака обратился на Сицилию. Остров всегда был «дымящимся вулканом Рима» и стоил ему немало крови.

Чрезвычайно плодородная земля Сицилии, ее превосходный климат издавна манили к себе соседей. Вначале остров колонизировали греки, затем он вошел в сферу влияния Карфагена. Наконец, на Сицилию положил глаз быстро набиравший силу новый хищник — Рим. Из-за острова разгорелась Первая Пуническая война. Долгое время римляне терпели поражения, но не в правилах этого народа отступаться от задуманного. Ценою десятков тысяч жизней своих соотечественников Рим изгнал карфагенян с Сицилии. Постепенно отстраняя от власти на острове греческих тиранов, по мере возможности придавая своей агрессии видимость законности, Рим овладевал островом. В 227 году до н. э. Сицилия была объявлена первой римской провинцией.

Впрочем, и после этого акта остров приносил римлянам кроме множества благ немало хлопот. Плодородная земля требовала труда сотен тысяч рабов, которые всегда были недовольны своей участью и пытались изменить незавидный образ жизни. Периодически вспыхивали восстания рабов; два из них были весьма значительны.

Первое сицилийское восстание началось в 136 году до н. э. Его возглавил сириец Евн, провозгласивший себя царем Антиохом. Источники сообщают о двухстах тысячах восставших, и, хотя это, вероятнее всего, преувеличение, в руках рабов оказались города Энна, Агригент, Тавромений, Катана, Мессана. Четыре долгих года длилась война римлян с рабами. Лишь в 132 году до н. э. консулу Публию Рупилию при помощи предательства удалось овладеть столицей «рабского царства» Энной.

Перебитых на войне рабов заменили новыми, но мир и спокойствие на Сицилии воцарились ненадолго.

В 104 году до н. э. началось второе восстание рабов, потрясшее до основания владычество римлян на острове. Его возглавил некий Сальвий, который объявил себя царем Трифоном. Практически весь остров, за исключением крупных городов, оказался в руках рабов. Они успешно сражались с сицилийским претором Лицинием Нервой и семнадцатитысячной армией присланного Сенатом Луция Лукулла. Лишь в 100 году до н. э. консульской армии во главе с Манием Аквилием удалось подавить восстание.

Островное положение Сицилии создавало определенные трудности при переброске легионов с континента и способствовало тому, что «рабские царства» могли держаться довольно долго. А плодородная земля и огромное количество трудившихся на ней рабов поставляли мятежникам и необходимые продукты, и воинов.