Иван Клула - Екатерина Медичи

В официальной переписке сохранились свидетельства любви Екатерины. Она «говорит как женщина» с коннетаблем, расспрашивая о короле. Она жалуется герцогине де [64] Гиз, что муж далеко от нее и раздраженно отзывается о виновнице поражения, потому что она является «причиной того, что я совсем не вижу короля».

Но насколько было трудно найти уязвимые места во власти опасной фаворитки! Диана была достаточно могущественна, чтобы спровоцировать дуэль, в которой столкнулись 10 июля 1547 года в Сен-Жерменском лесу Ги Шабо, барон де Жарнак, зять герцогини д'Этамп, любовницы покойного короля, и Франсуа де Вивонн, сеньор де ла Шатеиьере, который в последние годы предыдущего царствования искал с ним ссоры по наущению дофина и Дианы. Всех удивило то, чем закончился этот знаменательный день, когда народ мог лицезреть своего короля, сидящего между своей «дамой» и законной супругой: барон начисто отсек прославившимся впоследствии ударом подколенный сустав хвастуна – приверженца короля и Дианы.

Жарнак воспользовался наукой знаменитого учителя фехтования – итальянца Кайзе: он с честью вышел из этого поединка, к великому разочарованию Дианы и, вполне вероятно, к большому удовлетворению Екатерины; говорили, что кузен Екатерины Пьеро Строцци дал сеньору де ла Шатеньере плохой совет, который его погубил.

Фаворитка короля находила другие способы публично заявить о своем могуществе. 3 октября 1548 года король, который незадолго до этого даровал Великой сенешальше «новое жалование земли» графства Сен-Валье со стороны отца, подписал патенты, закреплявшие за ней вотчины Валантинуа и Диуа с титулом герцогини де Валантинуа.

Как раз накануне своего возвышения Диана участвовала во вступлении короля в Лион 23 сентября 1548 года, и все гербовые щиты и драпировки были вышиты перекрещивающимися Г (H) и Д (D). Одна из аллегорических сцен представляла Диану-охотницу, удерживающую плененного льва на поводке из серебряного и черного шелка – цвета Дианы. На следующий день во время появления Екатерины эту сцену повторили: ей механический лев явился с открытой грудью, где внутри находился щит с гербом Екатерины. Эти изображения Дианы были только частью украшений [65] королевского вступления в Лион и в другие города, но не надо при этом забывать, что главные и наиболее многочисленные символы прославляли величие короля, уподоблявшегося римскому императору – воплощению любой власти.

Поэтому и обелиск Пьеро Счизе был украшен полумесяцем и перекрещивающимися Г (H) и Д (D), но над ними возвышался герб Франции. Распорядитель празднеств по случаю вступления короля в город Морис Сев уточнял, что памятник был посвящен «тому, кто возродил всю Галлию».

Дальше, на коринфской колонне возвышалась статуя Франции, вознесшей корону над золотой Г (H). По обе стороны от постамента расположились Время и Слава. На площади Архиепископства еще на одной колонне – дорической – возвышалась статуя Победы, венчающая земной шар, а вокруг нее – статуи Добродетели и Бессмертия. Под двумя арками бил фонтан, аллегорически изображавший Сону и Рону.

Весь город был украшен на итальянский манер. Во дворце Архиепископства, где остановился король, построили башню с выступами, объединенную с предыдущим зданием полукруглой нишей со скамьей: архитектора вдохновил знаменитый Бельведер в Ватикане.

В городе Екатерина встретилась с богатыми и образованными представителями итальянского общества, в числе которых были флорентийцы, жители Лукки и Генуи. Может быть, благодаря им она достаточно быстро забыла то неприятное впечатление, которое могло произвести на нее изображение Дианы со львом. Еще до прибытия в Лион, в Труа и Дижоне состоялись шествия под символическими арками. Самым удачным и имевшим наибольшее влияние на историю искусств было празднество по случаю вступления короля в Париж 16 июня 1549 года. Оно было задумано как триумф короля и французской монархии на античный манер. Не было никаких прямых намеков на Диану. Гуманист Жан Мартен предложил декорации. Их сделали знаменитые мастера своего времени: скульптуры выполнил Жан Гужон, картины – Жан Кузен, Ронсар сделал стихотворные надписи по-французски, а Дора – греческие и латинские [66] девизы. Новый суперинтендант королевских строений Филибер Делорм тоже принимал участие.

У заставы Сен-Дени короля встретили под «навесом портала», триумфальной аркой, обе опоры которой были украшены колоссами – скульптурами Жана Гужона, чьи шеи обвивал полумесяц, по которому был написан королевский девиз «Donec totum impleat orbem» – «Пока им не наполнится мир». Над аркой на постаменте были представлены четыре фигуры – горожанин, священнослужитель, дворянин и крестьянин, уши которых были соединены цепями с устами увенчанного короной Геракла, держащего боевое копье и лицом похожего на Франциска I. Затем кортеж проехал мимо церкви Сен-Жак де л'Опиталь под коринфской аркой – «лучше отделанной арки во Франции никогда не видели», возможно, созданной Жаном Гужоном и предвосхищавшей верхние галереи Лувра. Она прославляла французскую монархию: над королевским гербом ангелы вознесли закрытую корону – символ имперской власти. Дальше располагалась трибуна, украшенная королевскими символами. Статуя Франции была вознесена на обелиск, а тот, в свою очередь, был установлен на спине носорога, топтавшего диких зверей – символ подавления беспорядка. Наконец, шествие приблизилось к настоящему чуду этого праздника – большому фонтану Невинных младенцев. Он находился на углу улиц Сен-Дени и улицы Подков: на высоком постаменте, откуда через маски вытекала вода, и под аттиком, украшенным барельефами, изображавшими наяд, открывались арки, прикрытые бронзовыми стойками и окаймленные резными пилястрами, между которыми вдруг появлялись улыбающиеся и стройные нимфы. В углах стояли статуи Славы и повсюду резвились дельфины. На этом памятнике были изображены гербы короля и его семьи: шары Медичи соперничали с лилиями Франции. Этот шедевр был создан Жаном Гужоном совместно с Пьером Леско.

После шествия в специально построенном зале в саду особняка Турнель начались праздники. Торжественный обед был дан 19 июня во дворце епископа, в большом зале, где [67] на великолепном потолке с лепными украшениями Жана Гужона, расписанном Дориньи, была изображена свадьба Фетиды и Пелея – намек на союз короля и королевы и на их взаимную любовь.

Фаворитка короля притягивала к себе все взгляды во время этих церемоний; но оставаясь все-таки позади законной супруги, она выдерживала в соответствии с правилами приличия ту дистанцию, которая отделяла ее от трона. В конечном итоге она заставила признать за ней титул принцессы. Король назначил ее одной из четырех «камеристок», повсюду сопровождавших королеву. Три другие были госпожа де Монпансье, де Невер и де Сен-Поль. 10 июня 1549 года все видели, как герцогиня де Валантинуа проследовала среди принцесс королевской крови в свите королевы на церемонию ее коронации в Сен-Дени. Ей и двум ее дочерям – мадам де Майен и мадам де Буйон – была поручена главная роль в организации церемонии. Госпожа де Майен, освободив королеву от тяжелой короны, возложила этот королевский символ к ногам своей матери.