Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока

— Прощай и будь здоров, малыш! Вскоре ты увидишь детей и жену. Расскажи обо мне людям своей страны — вот все, о чем я тебя прошу.

Я распростерся ниц, благодаря змея и вознося ему хвалу, и вот что услышал напоследок:

— Через два месяца ты вернешься домой, проживешь на родине долгую счастливую жизнь и будешь похоронен в своей гробнице.

Тут я взял благовония и специи, слоновую кость и драгоценности, обезьянок и охотничьих собак, которые позволил мне забрать с острова змей, и погрузил все это на корабль. Корабельщики вместе со мной возблагодарили щедрого и доброго владыку острова, и мы пустились в обратный путь. Спустя два месяца мы благополучно достигли Та-Мери, и я сложил перед фараоном дары, полученные мною на Острове Изобилия. И фараон — да будет он жив, здрав и невредим! — похвалил меня перед своими сановниками, и одарил меня рабами, и пожаловал в награду высокую должность.

Теперь ты видишь, что можно остаться живым даже после таких бед, какие выпали на мою долю, — так не отчаивайся же и ты перед лицом испытаний, которые послала тебе судьба!

Так сказал спутник номарха, пытаясь ободрить своего приунывшего предводителя.

Но тот со вздохом ответил:

— Хорош был твой рассказ, да только незачем тебе хитрить со мною. Негоже поить птицу, которую все равно поутру зарежут!

На этом кончается рассказ, записанный писцом с умелыми пальцами — Аменаа, сыном Амени, да будет он жив, здрав и невредим!

У фараона Рампсинита [50]было больше золота и драгоценностей, чем у всех предыдущих и последующих властителей Египта. Чтобы надежно спрятать свои сокровища, он велел построить специальное каменное помещение. Но зодчий, выполнявший поручение царя, оставил в хранилище лаз, который прикрыл незакрепленной каменной плитой.

Почувствовав приближение смерти, зодчий позвал к себе двух сыновей и рассказал им, как можно проникнуть в сокровищницу царя. (Должно быть, он сделал это, чтобы спасти свою семью от разорения, связанного с его погребением.)

Похоронив отца, два брата воспользовались потайным лазом. Глубокой ночью они вынули каменную плиту, забрались в царское хранилище и унесли оттуда много золота и драгоценностей. Но этого им показалось мало — и братья повадились ходить за богатствами в сокровищницу фараона, словно в собственные кладовые.

Через некоторое время Рампсинит начал замечать, что его сокровища убывают, хотя печати на двери оставались целы. Тогда царь велел изготовить хитроумные капканы и расставил их вокруг сосудов, где хранились его богатства.

Царский замысел удался: когда братья в очередной раз пришли в сокровищницу за поживой, один из них угодил в капкан. Вор понял, что ему не вырваться, и попросил брата отрубить ему голову, чтобы его не опознали и не добрались таким образом до его семьи.

Второй вор так и сделал. Он отрубил брату голову, и, взяв ее с собой, выбрался из хранилища и опустил за собой каменную плиту.

Наутро фараон спустился в сокровищницу, с огромным изумлением обнаружил там обезглавленный труп, но не увидел никаких следов взлома. Поразмыслив, царь велел повесить труп на городской стене и приставить к нему стражу — если же при виде покойника кто-нибудь заплачет или по-другому выразит свою печаль, пусть воины немедленно схватят этого человека и приведут во дворец.

Мать двух братьев увидела труп своего сына на городской стене, но ничем не выказала скорби, пока не пришла домой. Там вне себя от горя она велела уцелевшему сыну любой ценой спасти тело брата от надругания — иначе она сама пойдет к фараону и скажет, кто был похитителем его сокровищ!

Находчивый вор придумал такую хитрость: он погрузил несколько мехов самого крепкого вина на двух ослов и погнал их к городской стене. Приблизившись к месту, где висело тело брата, он потянул за завязки мехов, так что вино потоком хлынуло на землю. Вор закричал и заметался, хватаясь за голову, якобы в отчаянии от понесенного убытка. А стражники, увидев хлещущее на землю вино, сбежались с сосудами в руках и принялись вволю пьянствовать на дармовщинку.

Сперва хозяин вина поносил и ругал воинов, но потом вступил с ними в разговор и — слово за слово — вскоре уже распивал вино вместе со стражниками, то и дело подливая им из уцелевших мехов.

К закату доблестная стража упилась так, что свалилась вповалку и захрапела, тогда вор снял со стены тело брата, погрузил на осла и привез домой. Но перед этим каждому из пьяниц-стражников он в насмешку отрезал правую половину бороды.

Узнав о случившемся, Рампсинит пришел в неистовый гнев. Мало того, что какой-то хитроумный негодяй ограбил его сокровищницу и похитил тело своего сообщника, так он еще и посмеялся над его воинами! Фараон решил любой ценой поймать наглеца. Он велел своей дочери поселиться в отдельном доме и принимать у себя всех мужчин, а вместо платы требовать, чтобы каждый из них рассказал о самом дерзком и самом хитроумном поступке в своей жизни.

— И если кто-нибудь расскажет тебе о воровстве сокровищ из моего хранилища, — наставлял принцессу заботливый отец, — хватай его покрепче и не отпускай!

Дочь фараона сделала все, как ей было велено. Надо думать, работы у нее было хоть отбавляй: от желающих задаром переспать с царской дочкой, да еще и похвалиться перед ней своей удалью наверняка не было отбоя! Жаль, что рассказы клиентов принцессы не записывал какой-нибудь придворный писец — из них получилась бы книга не хуже «Тысячи и одной ночи»… Народная тропа к покоям царевны не зарастала, вскоре чуть ли не каждый мужчина города посетил дочку фараона, но умный вор сразу понял, что эта ловушка расставлена именно для него. И все-таки он решил принять вызов: отрезал руку у свежего трупа и, спрятав ее под плащом, явился к гостеприимной принцессе.

Царская дочь приняла нового посетителя так же, как и всех остальных мужчин, и так же, как всем остальным, задала ему два обычных вопроса. Вор не стал плести небылицы, он откровенно поведал, что самым дерзким его поступком было ограбление царской сокровищницы, а самым ловким — спасение тела брата, повешенного на городской стене.

Услышав чистосердечное признание, девушка схватила вора и стала звать стражу, — но когда воины примчались на зов, они увидели, что дочь фараона держит мертвую руку, которую успел подсунуть ей ловкий вор.

После этого фараон Рампсинит признал свое поражение. Царь приказал объявить по всей стране, что хитрец будет прощен, если явится к нему с повинной. Как ни странно, вор поверил обещанию и явился пред очи фараона, и — что еще того удивительней! — фараон действительно простил пройдоху. Мало того — он выдал дочь за расхитителя своей сокровищницы как за самого умного человека среди египтян.