Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том II

Говорят, что единственным условием, которое выдвинул Синан королю, было снижение дани, которую ассассины платят тамплиерам. Но Синан был бы полным идиотом, если бы выдвинул такое условие, а ни по чему не похоже, что он страдал хроническим идиотизмом.

Надо же вникнуть в политический расклад того момента. Центральной фигурой этого расклада был атабек Нур ад-Дин, сожравший уже полвостока и явно не собирающийся останавливаться на достигнутом. Нур ад-Дин был смертельно опасен для всех — и для Иерусалимского королевства, и для Ордена Храма, и для ассассинов. Причем, королевство и Орден могли устоять в противоборстве с Нур ад-Дином и без союзников. Ассассины без союзников устоять не могли. Значит, на иерусалимских переговорах уж кому-кому, а только не Синану было выдвигать условия. А вот король Амори и магистр де Сент-Аман могли ставить Горному Старцу какие угодно условия. И позднее такое условие, видимо, возникло — если ассассины примут христианство, они станут нашими союзниками.

Теперь следующий вопрос: в ком Синан был больше заинтересован — в короле или в магистре? По всему видно, что в магистре. Королевство Иерусалимское вообще не граничило с владениями ассассинов. Синан имел проблемы существенно севернее и граничил с графством Триполи, которое было фактически самостоятельным от короля. Ещё Старец граничил с тамплиерами. Конечно, обо всём договориться с королём, который может повлиять и на графа Триполи, и на магистра Ордена — это был грамотный ход со стороны Синана, но куда важнее были хорошие отношения с триполийцами и тамплиерами. В такой ситуации со стороны Синана было бы вполне логичным не только не требовать уменьшения дани тамплиерам, но даже пообещать увеличить эту дань.

Следующий вопрос — был ли союз с Синаном выгодным для тамплиеров? Безусловно. Храмовникам было куда спокойнее граничить с владениями данника-Синана, чем с владениями Нур ад-Дина — непримиримого лидера джихада, с которым вообще невозможно было о чём-либо договариваться. Владения Синана были для тамплиеров хорошей буферной прослойкой между ними и Нур ад-Дином. Да надо ещё помнить, что Дамаск, после того, как его сожрал Нур ад-Дин, уже не был городом, дружелюбным Ордену, и по отношению к Дамаску на тот момент тамплиеры не имели никаких моральных обязательствах.

Итак, политический союз между тамплиерами и ассассинами был тогда выгоден обеим сторонам. Для ассассинов он был судьбоносным, для тамплиеров — не настолько, но всё же важным. И вот на этом-то политическом фоне произошла совершенно необъяснимая история, над разгадкой которой безуспешно бьются многие исследователи уже девятую сотню лет.

Говорят, что Синан в обращении к королю Иерусалимскому Амори и патриарху Антиохийскому выразил желание перейти в христианскую веру и даже направил своего посла Абдуллу для переговоров с иерусалимским монархом. После достижения соответствующего соглашения Абдулла отправился из Иерусалима к себе в Масиаф с охранной грамотой от короля Амори. Но недалеко от Триполи посольство было атаковано тамплиерами под командованием одноглазого рыцаря — Вальтера Меснильского.

Гийом Тирский рассказывает эту историю чуть иначе. Он пишет, что Вальтер Меснильский не нападал на возвращающееся посольство со своим отрядом, а был одним из сопровождавших посольство от самого Иерусалима. Когда же проезжали близ Триполи, «вдруг кто-то из числа упомянутых выше братьев (тамплиеров), входивших в королевский эскорт, внезапно с обнажённым мечём обрушился на него (посла ассассинов) и убил безоружного и ничего не опасавшегося поверенного, страждущего христианской веры. Утверждают, что это совершил с ведения братии некий брат Вальтер, а именно Масниил».

В этой части Гийому Тирскому, видимо, можно верить — лихой рыцарь Вальтер входил в королевский эскорт, и не было никакого нападения отряда тамплиеров на посольство, просто рыцарь эскорта прикончил посла.

Это оскорбило и разъярило короля Амори. Он приказал арестовать виноватых. Великий магистр Одон де Сент-Аман настаивал на соблюдении законных прав тамплиеров — храмовники не подлежат светскому суду. Вальтер был осуждён тамплиерским капитулом. Не удовлетворившись этим, Амори отправился в Сидон, где происходило заседание орденского капитула и арестовал Вальтера, направив его в тюрьму Тира. А Синану король послал письмо с извинениями, заверив, что это произошло не по его вине.

Великий магистр Ордена Христа и Храма Одон де Сент-Амон не взял на себя ответственность за инцидент, утверждая, что Одноглазый никакого приказа не получал. И вот ещё что интересно — история не сохранила объяснений самого Одноглазого, хотя он был допрошен сначала на капитуле Ордена, а потом людьми короля, которые его забрали. О дальнейшей судьбе этого несчастного рыцаря так же ничего не известно.

Вот такая решительно абсурдная история. Она порождает целый ряд вопросов. Отдавал ли великий магистр приказ об устранении посла ассассинов? Если да, то какие у него были к тому причины? Существовала ли хотя бы теоретическая вероятность того, что ассассины могли принять христианство?

Гийом Тирский видит причину происшедшего в банальной алчности — в случае крещения измаилитов тамплиеры теряли ежегодный доход в 2000 безантов. Это вообще-то глупость, потому что сумма была не столь уж существенной для тамплиеров и ради неё вряд ли стоило идти на конфликт с королём, к тому же Синан, когда само существование его государства держалось на волоске, за союз с крестоносцами явно был готов заплатить и побольше этой суммы. Не факт, что тамплиеры из-за этого союза теряли деньги.

Вальтер Мап, не сильно мудрствуя, утверждал, что тамплиеры просто не хотели мира, потому что тогда их Орден стал бы не нужным. Ещё бо льшая глупость — союз с Синаном вовсе не приводил к миру, лишь создавая иной расклад в борьбе с Нур ад-Дином. И даже в случае установления мира на Святой Земле Орден не переставал быть нужным, потому что сохранялась необходимость в силе, которая будет поддерживать и гарантировать мир.

Что-то слабенькие аналитики были в Средние века, да и нынешние «специалисты по ассассинам» аналитическими способностями не блещут. Пишут, например, что тамплиеры знали хитрость и вероломство измаилитов, а потому решили, что те просто одурачили Амори. Но если ассассины дурачили короля, значит отсутствовала вероятность заключения союза, и тогда непонятно зачем резать посла, пытаясь расстроить дело и так заведомо провальное?

Так почему же всё-таки никого не заинтересовали объяснения Вальтера Одноглазого? Да потому что таким, как Гийом Тирский и так всё было понятно: все тамплиеры — плохие, а брат Вальтер так и вовсе исчадие ада. Вот что Тирский пишет про Вальтера: «Де Меснил, человек дрянной и одноглазый, у которого дух кипел в его ноздрях, и ни в чём не разбирающийся». Спустя полвека этой оценке вторит Жак де Витри, недрогнувшей рукой написавший про Вальтера: «Человек вредный, муж Белиала, не знающий страха перед Богом. Единственным убийством этот предатель, сразив всего лишь одно тело, погубил бесчисленное множество душ».