Геннадий Сазонов - И лун медлительных поток...

— Старейшие народа манси, преодолевая Страх, разгадали Комполэна! — с потаенной гордостью ответил Максим, но сразу понизил голос. — Они заглянули в Тайны Понимания. Ты спрашиваешь, кто же он? Запомни, то были тайные больные мысли человека. То были томительные, пугающие сны зверя. Комполэн появлялся там, где кончалась слепота зверя и начиналось прозрение, когда зверь захотел стать человеком или человек оборачивался зверем.

— Комполэн — не зверь, не человек, — говорили мудрые отцы народа манси. — Это сила Зла, и рождается он там, где человек отступает от правды, когда он тайно хочет служить Тьме. Он рождается там, где человек тайно прячет маленькую подлость.

Разгадав Комполэна, стали видеть его наяву. Комполэн, Дух Болотный, — полумужчина, полузверь. Наполовину в нем от зрячего человека, наполовину от леса, реки, камня и подземного мира. По грудь Комполэн — мужчина. На короткой мощной шее держится тяжелая, словно из камня, голова, бритая и темнокожая, но от макушки на плечи буйно падает жесткий, как лошадиный хвост, клок волос. Глаза его огромны, черны и неподвижны — не видно дна. Ноздри его раздуваются и дрожат, улавливая запахи, уши остры и напряженно прижаты к голове, а рот огромен — с острыми, беспощадными зубами. От волосатой груди к ногам терялось человеческое туловище и возникало то, что было от дикого леса, реки, камня и подземного царства. Делилось оно на две половины, и правая — темно-красная. Дышала жаром та половина, как разгорающийся костер. Левая половина наливалась густой синевой, как замерзающая река. И все это — лед и пламя — струилось, переливалось, оставалось неуловимым, колдовским и чарующим. Пламенная, кипящая половина в багряных сполохах рождала мелких духов в мужском обличье, а посиневшая от холода, заледеневшая, еще не проснувшаяся, в зеленоватых отблесках половина рождала маленьких духов с женским лицом, женскими повадками. Но там, где обе половины, как две реки, сливались в цельность, в багрово-синей полосе закатов и восходов дышала звериная злоба и мерцала непостижимая Тайна, которой еще не было в древних Тайнах Понимания. Одна нога у Комполэна лосиная, с расплющенным копытом, другая нога — лошадиная. И оттого Комполэн оставлял за собою сразу две тропы — то ли стадо лосей прошло, то ли табун коней проскакал. Страшен Комполэн и преданно служит Тьме и Страху, проникает насквозь в мысли людей и тягучие думы зверя.

Медведь наловил в реке тайменей, поел и принес семь рыбин охотнику Касюму: «Кушай, Касюм! Свежая, сочная рыба!» Охотник Касюм принял рыбу, поблагодарил и вынес Медведю берестяной кузов — пайву малины: «Кушай, Япум! Наливайся жиром. Скоро тебе в лесовнюю юрту под снег ложиться». Поел Медведь малины, поломал рябины, сладкими и горькими корешками закусил, расчесал шерсть на загривке и собрался было прилечь на зиму, как подкрался к нему Комполэн. Обернулся Дух Болотный Лосем, разгреб копытами мох и протрубил над ухом Медведя: «Спать собрался, брат?» — «Да, пора!» — зевая, протянул Медведь. «И ты не боишься, брат?» — «А чего мне бояться? — удивился Медведь. — Холода, что ли, мне бояться? Шерсть густая, гляди! Под шерстью жира накопил. Юрта моя теплая. Мне, брат Лось, зеленые сны все снятся…» — «Ты охотника Касюма не боишься? — протрубил Лось. — Пока тебе сны зеленые снятся, он юрту твою разорит…» — «Он брат мне младший! — ответил Медведь. — Младший брат не пойдет злом на старшего. Мы одного народа!» — «А вот попомни меня, — раздул ноздри Лось-Комполэн. — Не подарили летом звери ни одной шкуры Касюму. Дохлое было лето… Замерзнет он зимой у костра в травяной одежде, без теплой шкуры и горячего мяса. Вспомнит он, что у тебя шкура теплая, и разденет он тебя до голенького!» — «Не узнаю тебя, Рогатый! — рассердился Медведь. — Иди-ка с глаз моих!»

Прилег Медведь в берлоге, голову на лапы положил — неудобно. С одного бока на другой повернулся — неудобно. Постель стелил мягкую, а она жестко вздыбилась торчком — не уснуть. Вошла и присела на глаза тетушка Сонница, ветер запел колыбельную, раскачал сосны, и сосны запели, и лес тихо-тихо подпевал, стряхивая снежинки. И медведь стал засыпать. Но только он погрузился в сон, как гром раздался над головой. Вскочил Медведь, выглянул из своей юрты — то дятел ударил по сухой лиственнице. Как в воду, вошел в сон Медведь, но тут раздался тонкий-тонкий скрип, как у снега, когда его режут лыжи. «Что такое? — взревел Медведь. — Неужто охотник Касюм крадется?» Выглянул Медведь из юрты — две сухие елочки вершинами друг о дружку трутся и тоненько скрипят. «О Небо! — взмолился Медведь. — Да что это? Почему же я спать-то не могу?»

А Комполэн примчался к лесовней юрте охотника Касюма. Увидел — сидит охотник в травяной одежде и дрожит от холода. Обернулся Бурундуком Комполэн и тоненьким голоском спрашивает: «Хо-ло-дно-о те-бе, охотник Касюм?» — «Ничего, — стуча зубами, отвечает охотник. — Ничего, сейчас пожарче раскину огонь в чувале… Заходи, грейся!» — «А где твоя зимняя шуба? — пискнул Бурундучок. — Нету? Или потерял?» — «Так получилось, — улыбается охотник и подбрасывает смолье в чувал. — Не было у братьев лишней шубы… Уху поедим, чаю с ягодой попьем — согреемся!» — «А у Медведя, старшего твоего брата, есть лишняя шуба, — просвистел Бурундучок. — Видел я, как он на себя вторую шубу натягивал», — тихонько скрипнул зубами Бурундучишко. «Ежели бы она была, то он поделился бы со мной, — ответил охотник. — Он ведь мне тайменей ловил, понял? Он добрый, мой старший брат. С кедра шишки мне сбивал, корешки сладкие показывал. В гости ко мне приходил, сказки мне рассказывал…» — «Да это он юрту твою смотрел, — закрутился вокруг охотника Бурундук. — Ему в твоей юрте чувал понравился. Говорил мне Медведь: „Приходи в гости… вот я скоро выгоню охотника из юрты. На огне стану кедровые орешки жарить“». — «Пусть приходит, — бодро говорит охотник. — Места у огня всем хватит!» — «А Медведь мне говорит, — продолжает Бурундучок-Комполэн, — говорит: „Все ел-кушал в тайге, все пробовал на клык, только вот не знаю, какой на вкус охотник. В темную ночь приду и съем“», — чуть не плачет Бурундучок. «Всего, что ли?» — удивился и растерялся охотник. «Нет, — зарыдал зверек, — сначала с ног до головы, потом с головы до ног». — «О Небо! — воскликнул охотник. — Почему сердит на меня старший брат, может, чем-то обидел нечаянно? Пойду попрошу у него прощения». — «Иди, иди! — закружился Бурундучок-Комполэн. — Только собак с собой возьми, острый нож да стрелы…» — «Кто же в гости с ножом ходит?» — удивился охотник, обувая лыжи. «А вдруг на тропе злые духи? — ответил Комполэн. — Вдруг не пустят тебя к брату Медведю. Возьми-возьми, охотник, острый нож да стрелы». — «Ну ладно! — согласился охотник. — Зимой много в урмане злых духов».