Василий Сергеев - Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

Впрочем, анекдот не очень успокаивал. Тем более, что некоторое время назад на юге, среди яицких казаков, объявился очередной самозванец под именем ее мужа, Петра III.

«Из Татищевой, 29 сентября, Пугачев пошел на Чернореченскую. В сей крепости оставалось несколько старых солдат при капитане Нечаеве, заступившем место коменданта, майора Крузе, который скрылся в Оренбург. Они сдались без супротивления. Пугачев повесил капитана по жалобе крепостной его девки»* Пушкин А.С. История Пугачева. *,

– примерно такое сообщение получила она в день свадьбы Павла.

108* Суета сует. *

Начало семейной жизни было для Павла как прекрасный сон. Молодая пара показывала всем, что счастлива безгранично. Екатерина отправляла в Дармштадт письма, полные самых радужных надежд. Наталья обладала всеми возможными достоинствами: она была скромна и любезна. Это была самая внимательная из жен для обожающего ее мужа, который повсюду расхваливал ее и благодарил Всевышнего, что тот ему послал это сокровище. Они решили жить по-простому. Он повсюду сопровождал свою любимую супругу, обеспокоенный лишь одним: как бы не вызвать в чем-нибудь ее недовольства...

Что за Flitterwochen109* Медовый месяц (нем.). *! Счастливая Наталья дает волю своим желаниям: она мечтает только о балах, вечеринках и всевозможных увеселениях. Ее жажда развлечений, без сомнения, развеяла меланхолию мужа, который мечтал разделять ее радости. Всегда веселая Наталья увлекает супруга в долгие загородные прогулки, на балы, которые продолжаются до зари, и где царят танцы, розыгрыши и кокетство. Милая ветреница решила даже создать театр. Она любила наряжаться, играла в комедиях и трагедиях и появлялась вместе с Павлом в балете. У царевича не было ни одной свободной минуты ни утром, ни вечером. Екатерина ликует от радости: теперь-то уж царевич меньше всего вспоминает о своих правах, судьбе империи и царской короне.

Но народ помнил о царевиче. Многие были недовольны усилившимся властолюбием Екатерины. В деревнях, в армии, в монастырях и министерствах только и мечтали, чтобы власть перешла к великому наследному князю. Молодой супруг проявлял интерес к литературе и французскому искусству. Но Дидро, несмотря на свою безграничную лесть перед сильными мира сего, не смог привлечь его на свою сторону. Павел говорил, что этот философ

«слишком низко гнет спину».

Павел даже хотел вести литературную переписку с Парижем. Граф Андрей Шувалов представил ему Лагарпа, знаменитого критика того времени, который, между прочим, благодаря своим связям с Россией, в будущем станет важной персоной. Таким образом между французским писателем и великим князем завязалась переписка. Но Екатерина, всегда презрительно относившаяся к тому, что исходило от ее сына, только посмеялась над этим. Она говорила, что не может найти у Павла ни одного стоящего внимания ответа, и сейчас же переходила к другим делам.

Однако радость императрицы от удачного брака сына довольно быстро закончилась. Ami fidèle et sincère* Друг верный и искренний (франц.). * великокняжеской семьи, Разумовский, знавший дело из первых рук, сообщил императрице, что Вильгельмина-Наталья, по видимости целиком погруженная в вихрь светских развлечений, на деле неотступно требует от царевича, чтобы он вспомнил о своем высоком предназначении и о троне, узурпированном его матерью.

В эти же годы личная жизнь и любовные приключения Екатерины будоражили двор и весь город. После красавца Васильчикова императрица сделала своим фаворитом генерала, уже отличившегося своими подвигами. С каждым днем его влияние становилось все более заметным. Он был одноглазым и косил единственным глазом, но обладал редким умом и поразительной храбростью. Некоторые утверждали, что он был «страшен, как смертный грех» (что было неправдой). Его звали Григорий Потемкин. Екатерина все сильнее проявляла благосклонность к грозному генералу, и это постоянно беспокоило ее окружение. Его прозвали «Циклоп», и все придворные гнули перед ним спину.

– Inter caecos luscus rex110* Меж слепых и одноглазый – царь (лат.). *, – заметил как-то Павел; Екатерине донесли немедленно, и, разумеется, это не способствовало улучшению отношений между императрицей и наследником.

Ловкий фаворит (все же надо признать, что с самой юности он чувствовал в себе призвание служить Богу) понимал: необходимо использовать приличия, чтобы добиться брака, к которому безуспешно стремился Орлов. Он заставил императрицу еще сильнее любить себя, уезжая для виду в самые отдаленные монастыри и утверждая, что из-за их сожительства его отлучат от церкви. Исповедник Екатерины повторял ей слова хитрого генерала. Необходимо положить конец, – говорил он, – этому безобразию, от которого постоянно страдает его преданная православию душа.

С мая 1774 года Екатерина и Потемкин состояли в тайном браке. Венчание происходило в Петербурге, на Выборгской стороне, в храме св. Самсония, с участием очень немногих приглашенных – только самых близких. Его подробности сохранили семейные предания Бобринских, Браницких, Волконских, Воронцовых, Раевских, Самойловых, Строгановых и Энгельгардтов; в венчании участвовали общие их предки А.Н. Самойлов, А.В. Энгельгардт, Е.А. Чертков.

Как всегда, и на этот раз с угрожающим размахом, Екатерина осыпала милостями свою новую любовь. Все были поражены: Потемкин за несколько месяцев был назначен на самые высокие государственные посты. Хватало одного его имени, чтобы разрешить любые военные или гражданские споры. Однажды Павел, встревоженный трудным положением графа Перфильева, бывшего камер-юнкера, решил попросить мать взять его под защиту. Но ему дали понять, что его просьба лишь повредит этому человеку.

Запорожцы, по замыслу императрицы и с полного согласия Потемкина, втершегося в их доверие и приписанного к одному из куреней под именем Грицко Нечоса, – переводились на положение военных поселенцев. В мае 1774 полковой старшина Антон Головатый добился от Екатерины II грамоты, предписывающей Потемкину не беспокоить Запорожский Кош. Одновременно императрица предлагала запорожцам прислать депутатов для рассмотрения их претензий. Это было лицемерие. Войско под командованием генерала Текелли в июне 1775 года разгромило Запорожскую Сечь. Около 5000 казаков – половина войска – покинула обжитые веками места.