Евгений Сухов - Мятежное хотение (Времена царствования Ивана Грозного)

Царь шел степенно, величаво опирался на тяжелую трость. Свою быструю пружинящую походку он оставил за порогом палат, и бояре, еще вчера вечером видевшие, как он забавы ради драл за волосы дворового отрока, теперь не узнавали в этом гордеце бесшабашного и резвого мальца.

Перед ними был царь!

Именно таким бояре помнили Василия Ивановича: неторопливого в движениях, дельного в рассуждениях, даже поворот головы казался значительным. Уж лучше служить государю солидному и со степенной поступью, чем отроку, скачущему аж зараз через несколько ступенек.

— Ну что, девки, заждались? — бодро спросил Иван.

Не было уже в палатах великого государя, а был отрок, нахально пялящийся на разодетых девиц.

— Заждались, батюшка, — встречали девушки царя большим поклоном.

— Вот и я с боярами к вам поспешил. Замуж небось хотите? Взял бы я вас всех к себе во дворец, только ведь я не басурман какой, царицей только одна может быть!

Бояре стеснительно застыли у дверей, а Иван хозяином уже расхаживал перед девицами.

Вчера, когда девицы разделись, он подглядывал за ними через потайное оконце. Особенно понравилась ему одна: с белой кожей и длинными ржаными, до самых пят, волосами. Царь подозвал к себе Андрея Курбского и, показав ему девку, спросил:

— Кто такая?

Девка уже успела надеть платье, скрывая от чужого погляда ослепительную наготу, и прилаживала к махонькой головке узорчатый кокошник.

— Неужто не признал, царь? Это же Анастасия, дочка умершего окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. В прошлый год на погост бедного отнесли, — покрестил лоб Курбский.

И вот сейчас Иван Васильевич присматривал именно Анастасию [32] «…он избрал из них юную Анастасию, дочь вдовы Захарьиной, которой муж, Роман Юрьевич, был окольничим, а свекор боярином Иоанна III. Род их происходил от Андрея Кобылы, выехавшего к нам из Пруссии в XIV веке» (Н. М. Карамзин. История Государства Российского, М., 1993, т. VIII, гл. Ш, стр. 177). Анастасия Романовна скончалась в 1560 г. , которую помнил раздетой, длинноногой, с бесстыдно выступающими выпуклостями.

Но теперь перед ним стояли две дюжины девиц, фигуры которых скрывали длинные бесформенные платья, а белила делали их похожими одна на другую. Однако царь не торопился, медленно продолжал двигаться от одной девки к другой. В комнате все застыли, наблюдая за государевым вниманием.

Иван хорошо помнил окольничего Романа Захарьина. Тот принадлежал к древнему княжескому роду, предки которого служили еще Калите. И в нынешнее время, среди множества княжеских фамилий, подпирающих царственный трон, Захарьины не затерялись и находились ближе всего к Ивану. Род Захарьиных всегда держался в стороне от дворцовых ссор, и сейчас они сумели остаться незапятнанными, не пожелав принять сторону могущественных Шуйских.

Иван иногда останавливался, поднимал девичий подбородок, стараясь заглянуть в глаза, и, узнав, что это не Анастасия, проходил далее. Анастасия Захарьина стояла предпоследней. Царь увидел ее, когда добрался до середки. Он уже сделал в ее сторону поспешный шаг, но тут же укорил себя. Не годится царю бегать к девке, как отроку безусому! Степенно оглядевшись, Иван увидел, как под его взглядом склонялись к самой земле боярыни, в дальнем углу комнаты огромный кот рвал когтями ковер. Девушка стояла, склонив голову, и только раз она посмела поднять подбородок, и в этот миг царь увидел веселого бесенка в черных глазах.

Кто такая? — спросил Иван, остановившись напротив Анастасии.

Девка оробела совсем, не в силах оторвать глаз от пола, а со спины уже раздается грозный шепот боярынь:

— Имя свое говори!.. Имя называй, дуреха!

Анастасия сумела разомкнуть уста:

— Анастасия я… дщерь окольничего Романа Юрьевича Захарьина.

— Царицей хочешь быть? — спросил Иван.

— Как Бог велит, — нашлась Анастасия.

Она вдруг вспомнила о том, как в раннем детстве блаженный Василий предсказал, что быть ей царицей. Матушка только посмеялась над словами шального, но отец воспринял прорицание на удивление серьезно и с тех самых пор называл малышку не иначе, как «моя царевна».

Анастасии вдруг сделалось спокойно — вот оно, сбылось!

— Ишь ты! Бог-то, оно, конечно, верно, — согласился вдруг Иван, — только здесь и царское хотение требуется. — И, обернувшись к боярам, изрек: — Вот эту девку в жены беру! Остальных девок более не томить, отправить домой и каждой дать по расшитому платью.

Бояре поклонились Анастасии.

Всегда чудно присутствовать при таком событии: пришла девка, а выходит из хором царица! Боярыни уже нашептывали государевой избраннице:

— Матушка, ты нас своей милостью не забывай. Мы-то первые в тебе государыню-царицу разглядели.

Из толпы бояр навстречу племяннице вышел Григорий Юрьевич, которому отныне сидеть ближе всех к царю. Хмыкнул Захарьин на недобрые и завистливые взгляды бояр и произнес в радости:

— Дай же я тебя поцелую, Настенька.

Обхватив племянницу, украл у царя первый поцелуй.

Один за другим бояре подходили к царской невесте, воздавали честь большим поклоном:

— Здравия тебе желаем, матушка. Ты уж не тяни, наследником нас порадуй!

С теми же словами подошел к государыне Шуйский Иван и, глянув на сияющее лицо Григория, понял, что Захарьины надолго потеснили Шуйских.

Анастасия смущалась под всеобщим вниманием, и через густые белила пробивался алый румянец. А когда царь, не скрывая симпатии, приложился к ее устам, да так крепко, словно хотел выпить до капельки, здесь девка растерялась совсем, стала прикрывать рукавом красное лицо.

— А вы, красавицы, не серчайте на меня, — обратился Иван к остальным девушкам. — Видно, за меня так Господь распорядился.

— Мы на тебя не в обиде, государь, — нашлась одна из них.

— Тебя как звать-то? — повернулся Иван к девушке.

— Лукерья! — бойким был ответ. — Мы на тебя, государь, не в обиде. Спасибо за честь, что во дворец вывел. А добрые молодцы еще на Руси не перевелись.

«Ишь ты какая! А глазенки-то шаловливые. Вот достанется кому-то ядреная деваха!» Иван вспомнил ее наготу, слегка широковатые бедра, а на спине между лопаток неровным черным пятнышком расплылась родинка.

— Хочешь, мы тебя сейчас замуж отдадим, Лукерья? Чего молодцев добрых искать, когда и в этих палатах сыщутся. Вот хотя бы князь Курбский! Андрей, Лукерью в жены возьмешь? — не то шутейно, не то всерьез спросил Иван. — Видать, баба ладная. Это государь тебе говорит, а он в женах толк знает.

— Государь… Иван Васильевич… — опешил князь. — Так ведь есть у меня уже зазноба. Давеча родитель мой сговаривался о свадьбе, мы еще у тебя дозволения на благословение спрашивали. Ты и разрешил! А то как же мы без твоей воли посмели бы?