Александр Западов - Подвиг Антиоха Кантемира

Что мог ответить Кантемир? Отмолчаться нельзя. И он писал, что лорд Кинуль все необходимые указания действительно получил, и если не выполняет их, то, может быть, по соображениям тактическим и разведывательным не показывает, что хочет их исполнять, чтобы удобней было собирать у француза и поляка необходимые сведения.

Потом русский посол в Стамбуле Неплюев написал Кантемиру, что его переговорам с турецкими властями сильно мешает английский посланник лорд Кинуль. Кантемир нашел возможность помочь коллеге. Он провел беседы с Гаррингтоном и Робертом Уолполом, указал на помехи, которые чинит Кинуль русскому послу, чем возбуждает недовольство государыни Анны Иоанновны, и добился, чтобы в 1735 году того отозвали в Лондон, а взамен был прислан Фокнер, с которым Неплюев нашел общий язык.

Удалось также Кантемиру вступить в переговоры с французским двором — дипломатические отношения России с Францией были в то время прерваны, — и первый министр кардинал Флери согласился вести обсуждение вопроса о взаимном обмене представителями.

Замбони, агент-резидент курфюрста Гессен-Дармштадтского в Лондоне, был опытным дипломатом и кроме своей прямой обязанности по совместительству служил и другим государям — королю польскому и герцогу Моденскому. Он слыл знакотом живописи, очень любил музыку. Общество Замбони было приятно Кантемиру, они подружились.

Видя доброжелательное отношение к себе и уменье расторопного Замбони вершить разнообразные дела, Кантемир задумал привлечь его на службу российской монархине. В 1735 году он обратился в Коммерц-коллегию с предложением назначить Замбони русским консулом в Англии, возложив на него роль агента по распространению и продаже в стране различных товаров. Новизна такого предложения смутила членов коллегии, жалованье, намеченное Кантемиром — 2000 рублей в год, 300 рублей жилье, 600 рублей карета, — показалось чересчур высоким. Однако ходатайство в кабинет министров было послано, и его отклонили. В апреле 1736 года Кантемиру прислали письменный отказ в просьбе о назначении Замбони русским консулом в Лондоне, и он больше не пытался рекомендовать никого.

Удачнее прошло приглашение морских капитанов. Кантемир завербовал в 1735 году двух опытных капитанов — Метьюса и Лестока, и они долгие годы водили по морям и океанам русские суда.

Английский резидент в Петербурге Клаудиус Рондо регулярно писал секретарю по северным странам лорду Гаррингтону о всех петербургских новостях, и тот искал их подтверждения в беседах с русским посланником. Так Рондо посоветовал обер-камергеру Бирону уведомить английского короля Георга II о своем избрании герцогом Курляндским и выразить надежду, что король в своем ответе назовет его титулом правящего герцога. В письме же Георгу II заметил, что, если будет передан Бирону милостивый привет короля, это приведет его в восторг и может иметь последствием любезное отношение к торгующим в России английским подданным. Следует помнить, что герцог Бирон всевластен при петербургском дворе, не надо скупиться на приятные слова в письмах к нему, а при содействии герцога всегда можно склонить государыню на любой шаг, полезный Великобритании, друзьям ее и союзникам.

Когда летом 1737 года Рондо сообщил в Лондон, что прусский король предъявляет претензии на некоторые имения герцога Курляндского, хочет занять их своими солдатами и уговаривает шведского короля также захватить кое-какие курляндские земли, лорд Гаррингтон призвал во дворец Кантемира.

Тот подтвердил сообщение Рондо, но заверил, что Анна Иоанновна не позволит дробить герцогство. Однако, если прусский король не оставит своих покушений, качнется воина.

— Ах, нет, не надо воины, — сказал Гаррингтон.

— И таком случае не угодно ли будет королю Георгу II приказать посланнику Англии в Стокгольме Финчу остановить шведского короли, а прусскому сама Россия сумеет запретить захват курляндской земли.

Георг II распорядился отослать распоряжение Финчу, и вскоре государыня Анна Иоанновна письменно благодарила его за любезное содействие.

Не забыл также Рондо в следующем письме донести, что государыня Анна Иоанновна отослала прусскому королю более тридцати великанов для его гренадерского полка — более тридцати рослых мужиков были отняты от своих семей и на всю жизнь отправлены служить в немецких войсках. Таков был подарок за любезность и молчаливое согласие короля не зариться пока на Курляндию…

Перед началом мирных переговоров между Россией и Турцией Рондо вновь напомнил Гаррингтону: ничто не сможет так способствовать скорому заключению мира, как желанно герцога Курляндского покончить войну с Турцией, чтобы скорее навести порядок в собственных владениях и обезопасить их от прусских солдат.

Петербургский резидент, однако, не угодил никому в Лондоне своим усердием: состояние войны, в котором находились Россия и Турция, приносило Англии выгоды. И все же Георг II через Кантемира известил Анну Иоанновну, что Франция продолжает советовать Швеции напасть на Россию, видя в войне между ними единственный путь к ниспровержению могущества царицы и к спасению Турции. Но при этом король настойчиво просил сохранять в тайне свое сообщение.

Большая переписка шла о том, следует ли английскому резиденту целовать руку у государыни Анны Иоанновны или можно обойтись и без этого — ведь императорский титул за нею европейскими правительствами еще не признан.

Вопрос о титуле был не так мелок и смешон, как может показаться. Титул Императора Всероссийского принял Петр I, чтобы увеличить престиж своего государства, повысить ранг его дипломатических представителей, Новый титул русского царя, содержавший, как обычно, перечень его территориальных владений, включал названия земель, приобретенных Россией в регионе Балтийского моря. Именно поэтому англичане пропускали в титуле государыни Анны Иоанновны упоминание Эстляндии, Лифляндии, Карелии, не желая признавать вхождения этих областей в состав Российского государства.

Выписывая для лорда Гаррингтона титул русской царицы, Кантемир вспомнил семейный анекдот. Его отец князь Дмитрий Константинович в Персидском походе сказал однажды государю Петру Алексеевичу, что он скоро к своим многочисленным титулам прибавит и титул шаха персидского. Государь ответил:

— Ты не понимаешь ни моих намерений, ни моих интересов. Я вовсе не хочу приобретать новые земли, их у меня и так много. Я ищу только воды.

И в этом была правда: он искал и находил моря, а земли прихватывались по дороге…

Английское правительство согласилось признать за русскими государями императорский титул только в начале царствования Елизаветы Петровны, по союзному договору, заключенному 11 декабря 1742 года, чему немало помогла дипломатия Кантемира.