Франсин Риверс - Раав. Непостыженная

— Идите на середину Иордана, где стоит ковчег завета Господа, Бога вашего, — повелел Иисус двенадцати избранным из колен Израилевых. — Каждый возьмите по камню со дна реки перед ковчегом и принесите их на плече — двенадцать камней по числу колен Израилевых. Из этих камней мы построим памятник. Когда спросят у вас в последующие времена сыны ваши — «Что значат эти камни?», вы ответите им: «Они поставлены в память того, что вода Иордана расступились перед ковчегом завета Господа, когда он переходил через Иордан». Таким образом, камни эти будут памятником для сынов Израилевых навек.

Иисус и двенадцать избранных вернулись в русло реки.

Раав услышала крик и подбежала к окну. Выглянув, она увидела воинов, бежавших по дороге.

«Они идут! Они идут! Израильтяне направляются к реке!» На восточном берегу облако пыли висело над множеством людей, направлявшихся к реке, но внимание Раав привлекло нечто впереди них, оно ярко сверкало и отбрасывало солнечные блики! Был ли это ковчег завета, о котором она слышала?

С раскрытым ртом она наблюдала, как два столба пара взметнулись вверх и отступили от маленьких фигурок, вступавших в реку. Вся она затрепетала от охвативших ее чувств. Страх. Восторг. Благоговение. Она плакала и смеялась одновременно. Сердце бешено колотилось. Она так далеко высунулась из окна, что чуть не выпала. Чудо. Она видела чудо!

— Как могуществен этот Бог! — воскликнула Раав.

Пар поднимался и собирался в облако над рекой. Охваченные паникой хананеяне кричали и бежали к стенам города, как стадо напуганных животных. Ей послышалось или на самом деле прозвучала труба из бараньего рога? Воинство Израиля переходило Иордан. Тысячи и тысячи людей растянулись по равнинам Моава. Их было так много, как звезд на небе. Они передвигались быстро, но в строгом порядке.

Раав, вытянув шею, посмотрела в сторону пальмовой рощи.

— Давай, отец, торопись. Ну, где же ты?

Крестьяне и рабочие бежали к Иерихону. Она хлопнула руками по подоконнику, пытаясь усмирить свое нетерпение. Наконец она увидела отца. Мать шла следом, и оба с трудом тащили тяжелые мешки с вещами.

— Оставьте все! — кричала Раав. — Идите налегке!

Кричать было бесполезно. Они не услышат ее в оглушительном шуме бегущих к воротам насмерть перепуганных горожан. Она неистово замахала руками. Отец заметил ее, но ничего не бросил. Уставшая мать уронила свою тяжелую ношу на землю, но не оставила ее, а поволокла за собой.

— Бегите! — яростно жестикулировала Раав. — Здесь есть все, что вам необходимо!

Они с трудом брели, упорно стараясь сохранить свое имущество. Раав выругалась от отчаяния. Толпа протискивалась в ворота. Кто-то пронзительно визжал. Кто-то, наверное, упал, и теперь его топтали. Все шумели, как стадо диких животных, те, кто был посильнее, кулаками прокладывали себе дорогу через толпу, раздавая тумаки направо и налево.

Кто-то постучал в дверь.

— Раав, — позвал Мицраим. — Впусти нас!

Она подняла засов и отворила дверь, впуская брата и его жену Бейсмат. Они привели с собой двоих детей. Иовав и его жена Голан бежали по улице, крича на детей и поторапливая их. Лица всех бежавших были бледны, в глазах застыл ужас от страха. И каждый что-то нес с собой. Раав покачала головой, увидев их сокровища, когда они вошли в дом: горшок; расписанная урна; корзинка с бутылочкой краски для век, щипчиками, коробочкой с притиранием, украшениями и рогом с маслом.

Младенец Мицраима плакал, пока Бейсмат не села на кровать и не дала ему грудь. Когда послышались шаги на крыше, дочь Мицраима Босем уронила урну, и та вдребезги разбилась. Мицраим закричал на нее. Громко плача, малышка подбежала к матери и вцепилась в ее платье.

— Успокойся, Мицраим. Ты ведешь себя, как те сумасшедшие у ворот. Ты только еще больше напугал детей, — Раав взяла девочку на руки. — Тебе нечего бояться, здесь мы все в безопасности, Босем, — она поцеловала ее в щечку. — Все будет хорошо.

Раав помахала рукой, подзывая остальных.

— Идите сюда, дети. Подходите все. У меня есть кое-что для вас.

Она поставила Босем на ноги и достала корзинку с раскрашенными палочками и бабки для игры.

— Авив, дорогуша, подходи, поиграй со всеми.

Сестры Раав Агри и Гера со своими мужьями Вахебом и Зебахом пришли со своими детьми.

— Там люди сошли с ума!

Увидев других малышей, дети Агри и Геры присоединились к игре в бабки и в палочки.

— А где отец с матерью? — спросил Иовав.

— Я потеряла их из виду, когда они смешались с толпой в воротах, — ответила Раав и кивнула в сторону окна, забирая младенца у Бейсмат. — Может быть, ты сможешь разглядеть их, Мицраим.

Она встала и нежно прижала младенца к плечу, поглаживая его по спинке, и начала прохаживаться по комнате.

— Я слышал, что стража собирается закрыть ворота, — сказал Иоавав.

— Они впустят всех, — успокоила его Раав. — Царь хочет, чтобы все трудоспособные работники вошли в город прежде, чем затворят ворота. Если его армия погибнет, он заставит горожан встать на стены и сбрасывать камни.

Она была зла на отца за то, что он не послушал ее. Они с матерью должны были бросить все и бежать со всех ног, как только раздался первый крик бегущего по дороге воина. Если бы они послушались, они бы избежали жестокой давки в воротах. Она надеялась, что они не пострадают в этом толкающемся и пинающемся стаде, которое пыталось пробиться в город.

— Я пойду, поищу их, — сказал Мицраим. — Зебах, запри за мной дверь.

Прошел час, а он все не возвращался. Бейсмат начала всхлипывать.

— Он вернется, как только отец с матерью войдут в город, — сказала Раав, пытаясь оставаться спокойной ради детей. Из окна она видела толчею внизу и знала, что город заполнен теми, кто жил вне его стен. Даже путешествующие купцы со своими караванами требовали открыть ворота.

— Впустите нас! — это был Мицраим.

Женщины вздохнули с облегчением, когда Зебах открыл дверь. Бейсмат кинулась к своему взъерошенному мужу и, всхлипывая, прижалась к его разодранной тунике. Отец вошел следом за ним, лицо его было в крови.

Раав налила воды в миску, а затем увидела мать, втаскивающую свою ношу в дом. Передав миску с водой Агри, Раав подошла к матери.

— Что здесь настолько ценное, что вы готовы были рисковать своей жизнью, только бы сохранить это? — спросила она, протягивая руку к узлу.

— Нет! — крикнула мать, отталкивая ее руку. — Нет, нет!

Раав чуть не расплакалась от злости. Она была так рада, что они теперь в безопасности, и так зла на них за их глупость. Она заставила себя выглядеть спокойной, что было весьма далеко от действительности.

— Ну же. Давай, я возьму его. Я осторожно. Отпусти!