Игорь Ушаков - Евангелие от Егория

— Что вы плачете? — говорил он Платону и другим своим ученикам, пришедшим навестить его в тюрьме в последние дни перед казнью. — Я ведь давно приговорен к смерти уже тем, что родился!

Он гордо и уверенно отказался от услуг палача, выбрав не самую легкую смерть: сам спокойно и без страха выпил поднесенную ему палачом чашу с цикутой — смертельным ядом, смерть от которого неизбежна, но не наступает мгновенно, а ведет к медленному угасанию, сопровождаемому нечеловеческими мучениями. Долго оплакивали смерть Сократа его ученики, но смерть Учителя дала им новые силы: они считали своим долгом развивать и нести в будущее идеи Сократа. Его смерть послужила стимулом для утверждения его учения…

Слушая рассказ Фемистокла о Сократе, Иисус понял, что идея, освященная смертью Учителя, делается бессмертной. И в этом бессмертии идеи содержится и бессмертие ее творца. Сократ стал для Иисуса идеалом человека идеи, а жизнь его — примером для поклонения.

Иисус много узнал для себя нового. Что-то приводило его в смятение, с чем-то он был категорически не согласен, но он увидел, что все люди в принципе ищут одно и то же: веру. Это может быть вера во многих Богов или же вера в единого Бога, но без веры человек не может. Когда он сказал о своих заключениях Фемистоклу, тот согласился со многими его мыслями и посоветовал ему:

— Мы живем своей жизнью здесь, вокруг этого Лазурного моря, все мы — и греки, и египтяне, и вы, евреи, — все мы так или иначе воздействуем друг на друга, культура одних народов проникает в культуру других. Все мы во многом похожи. Но есть иные страны на Востоке, где все другое — и культура, и религия, и жизненные идеалы.

Очень интересная страна Персия. Еще наш великий историк Геродот писал про народ, обитающий там:

«Персы против идолов, храмов Божьих и тех, кто служит в храмах, поскольку это, как они считают, лишь проявление невежества».

Пойди на Восток, ты еще молод и сможешь там многому научиться. Дойти до Желтой Империи тебе, возможно, и не удастся. К тому же там не очень-то привечают иноземцев. Но я бы очень советовал тебе посетить самую, пожалуй, загадочную землю — Индию. Сам я там не был, но слышал много рассказов от купцов, побывавших там. Отправляйся туда! И я уверен, что ты не пожалеешь.

В Афинах Иисус нашел купцов, которые собирались со своим товаром в далекое путешествие в Индию. Заплатив немного денег, он договорился о том, что те возьмут его с собой. Переправившись через Геллеспонт, караван купцов, к которым присоединился Иисус, направился на Восток южным берегом Эвксинского Понта, то есть Гостеприимного моря, как называли греки это темно-синее море. Местные же жители за темный цвет воды называли это море Черным. Не зря это море греки назвали Гостеприимным, думал Иисус: оно было гораздо спокойнее, чем Эгейское.

Через несколько дней пути, когда берег моря начал уже резко уходить на север, Иисус и его попутчики повернули на юг. Начался второй этап долгого путешествия, который оказался гораздо труднее первого: палящее солнце, выжженная земля, хищные звери, рыскавшие вокруг, многочисленные скорпионы и тарантулы, уберечься от которых было совсем не просто… В Персии, в довершение всего, на караван напали разбойники, но странникам удалось отбиться, поскольку отряд нападавших оказался достаточно малочислен.

Путь был долог, но это было даже на руку Иисусу: он много общался с купцами, научился у них азам языка фарси, наиболее распространенного в Персии. Он узнал язык настолько, что мог бы не пропасть в чужой стране.

Пройдя Соляную пустыню, а потом район кряжистых гор с труднопроходимыми тропами, караван достиг, наконец, границы государства Бхарат, как называли Индию жители Персии. Караван купцов сделал последнюю остановку на пути в Индию — это был город Фарах. До Индии отсюда было, как говорится, рукой подать, и Иисус решил остаться немного в этом городе и проникнуть в тайны учения великого пророка Заратуштры, а потом уже самостоятельно добраться и до Индии.

Распрощавшись с купцами, с которыми он делил все тяготы долгого пути, Иисус остался в городе. На базаре Фараха, покупая себе для трапезы лаваш и немного козьего сыру, он увидел дервиша, просившего подаяние. Он обратил внимание на умное и приветливое лицо пожилого уже человека, глаза которого светились каким-то необыкновенным светом.

Отломив большой кусок от своего лаваша, Иисус дал его нищему и спросил, не укажет ли тот места, где можно было бы заночевать. Человек тот, звали которого Аббас, с радостью согласился и повел своего нового знакомца куда-то на окраину города. Выйдя из города, они оказались около склона горы, которая была испещрена большими, почти в человеческий рост отверстиями — входами в пещеры. Оказалось, что Аббас — монах, последователь учения Заратуштры. Иисус подумал, что это и впрямь Божье провидение: первый же человек, с которым он заговорил, оказался священником!

Иисус имел натуру открытую и добрую, он умел моментально располагать людей к себе. Буквально к концу первого же вечера, когда они сидели у костра и готовили нехитрую пищу, Аббас предложил Иисусу присоединиться к общине зороастритов и принять их веру. Иисус с радостью согласился, поскольку лучшего пути познания новой религии нельзя было бы и придумать. Он посчитал, что временное поклонение чужой религии — это не грех, а лишь цена за познание. А как еще можно лучше всего понять другого, как только не влезши в его шкуру? К тому же — а в этом он был глубоко убежден — Бог един у всех людей. Разные ритуалы, разные пророки — а Бог-то един! Иначе и быть не может: если бы было много богов, то какой бедлам начался бы в самом Царствии Небесном!

Вот что рассказал Аббас своему новому другу о жизни великого пророка Заратуштры.

Когда и где родился Заратуштра, неизвестно, было это лет пятьсот или шестьсот до того дня, когда встретились Иисус и Аббас. Точно о годе появления Заратуштры на свет никто не знал. Однако, несмотря на то, был каким-то образом известен день его рождения — 26 марта, который отмечался в Персии издавна. Где родился Заратуштра, тоже неизвестно: кто говорит, что в Нейшапуре, а кто настаивает на Харате — городах царства Хорасант.

Легенда сохранила имена его родителей: отца его звали Пуручаспа, что означало буквально «много лошадей», а мать — Дугхдова, или «доящая молоко». Имя самого Заратуштры происходило от слияния двух слов: «зара», означавшее старый или умудренный, и «уштра» — верблюд. Это было хорошее имя, поскольку лошади и верблюды почитались у персов священными животными.

— Это только совсем недавно некоторые чересчур рьяные последователи зороастризма стали «облагораживать» имя пророка, говоря, что имя его образовано от слов «зарам», что означает «золотой», и «ушас», что означает «свет», — сказал, смеясь, Аббас. — Будто сила учения Учителя зависит от того, насколько «благородно» звучит его имя! Так могут думать лишь те, кому форма сосуда важнее его содержимого! И чем, на самом деле, «Золотой Свет» лучше «Мудрого Верблюда»?