Игорь Ушаков - Вечный Жид

Да, самое страшное — это ощущение одиночества… Прошло уже лет пятьсот, наверное — Агасферош сбился со счета… Да и зачем считать нескончаемое? За эти полтысячелетия много промелькнуло людей, были среди них и хорошие, и добрые, но все равно они были чужими. Было много милых, нежных и красивых женщин, которые беззаветно любили Агасфероша… Но все это было не то. Он все равно возвращался в своих мыслях к своей единственной… Бат-Шева… И чаще возникал в его сознании не образ ее, а какая-то теплая эмоциональная волна, приливавшая каждый раз к его сердцу, когда он вспоминал ее. И еще две его дочурки — Хана и Елишева. Они так и остались в памяти его маленькими девочками. Иногда, когда он думал о них, его вдруг какой-то черной молнией погружало во мрак воспоминание о том, как их хоронили, а он стоял в стороне, боясь подойти и попрощаться с ними…

И опять ему вспомнилась эта нелепая щедрость Господа после искушений Иова. Как мог Бог свершить это бесчеловечное деяние, вознаградив Иова новой женой и новыми детьми? И это милость Божья? Сначала убить жену и детей, а потом подарить другую, помоложе? Да разве не понятно, что такие утраты невосполнимы?

Агасфероша немного спасало то, что он продолжал мыслить. Чаще всего у него возникали мысли о Боге. Есть ли он? Нет, видимо, есть — ведь иначе откуда у него эта вечная жизнь? А если Бог есть — то зачем?

Агасферош подумал: Вот все христианство зиждется на вере в вечную жизнь после смерти… С каждого амвона это звучит непременно по несколько раз на день…

А как же тогда Божье проклятие и наказание вечной жизнью? Значит ведомо Господу, как и Сыну его первородному, что вовсе не благо — эта вечная жизнь. А если так, то чем же вы, Отец и Сын, заманиваете души в лоно вашей церкви, обещая вечную жизнь как благо?

В другой раз Агасферош подумал об этом дикарском обряде жертвоприношений, особенно, когда дело доходило до человеческих жертвоприношений.

Зачем Бог захотел, чтобы Авраам повел своего любимого сына Ицхака на гору, чтобы заклать его и принести в жертву? Не должен ли был Авраам проклясть такого Бога?

А Иов? Если Бог Всеведущ, то зачем испытывать преданность Иова? Да и вообще не постыдно ли для Всемогущего попасться на удочку Сатане?

А вся эта непонятная история с Иешуа? Что он искупал? Чьи грехи? Да и что это значит — искупить чьи-то грехи? Уж ежели и отвечать за грехи и искупать их — это делать должен тот, кто согрешил!

А если Иешуа искупил и мои грехи, то почему же я страдаю? Боже милостивый, объясни это мне, грешному!

Да и было ли греховным мое искренне движение души защитить детей своих от удара смертоносным крестом, который нес Иешуа? Или это было преднамеренное движение для проверки моей преданности Богу?

Нет, я не Авраам, я не Иов! Я не принимаю идею о жертве ради нелепых капризов Вседержителя! Слышишь, Господи, если ты есть: Я проклинаю тебя за все то зло, которое ты сделал людям! И ты не сможешь умыть руки: они у тебя в крови того, который почитал тебя за своего отца.

Амен.