Ульрих Бехер - Охота на сурков

Итак, я дам этому верзиле последний шанс. Хотя такого рода щедрость была связана с определенным риском для подразделения Требла в составе одного бойца; подразделение могли уничтожить. Все равно я его заставлю. Заставлю показать мне подмышки. И если там окажется «А», «Б» или «0», подразделение Требла не замедлит выстрелить. Выстрел лучше всего произвести через карман пикейных панталон, — продолжал я размышлять, отмечая попутно, что лоб мой не отреагировал, — стрелять надо после прыжка и не дальше, чем с четырех метров от объекта, предварительно выбрав несколько веток, по которым можно соскользнуть, как по канату… а главное, нужно держать наготове «вальтер» в правом кармане штанов, иначе при приземлении выронишь его, и тогда «кемарящий сачок» (что на венском солдатском арго означало «дремлющий лодырь») проснется, вскочит, схватит свою «пушку» (ружье) и секунды две — не больше — поудивляется, почему враг, которого так долго выслеживали, предупредительно содействовал собственной казни; словом, героическая эпопея быстро оборвется и никакого подразделения Требла больше не будет; «Жан, 1895.(Амстердам) — 1907; Альберт, 1899 (Оломоуц) — 1938».

Я снова поставил «вальтер» на предохранитель и глубоко засунул вооруженную правую руку в карман штанов, а левой схватился за толстую ветку горной сосны, покачался на свисавшем вниз искривленном стволе, пригнул его и, согнувшись сам, приземлился на мягком лесном мху, устояв на ногах, но упершись левой рукой в землю; я был в трех шагах от Мостни. Бросился вперед, схватил его ружье и какую-то долю секунды подержал на ладони, все время действуя одной левой рукой, правая сжимала в кармане штанов «вальтер»: большой палец застыл на предохранителе, указательный — на спуске, но в ту долю секунды, пока я держал ружье, я осознал его подозрительную невесомость и уже через мгновение понял: это не мелкокалиберная винтовка, как я думал раньше, а духовое ружье — такие ружья покупают десятилетним мальчишкам, чтобы развить в них меткость. И в ту же секунду я обнаружил несколько кроваво-красных пятнышек на мху — как я предполагал, упавшие цветы лиственницы — а на самом деле просто короткие стрелы, украшенные алой шерстяной бахромкой, — боеприпасы для детского ружья. На Менчас-тридас не водилось сурков, которые могли бы одурачить Треблу, и никто — ни сурок, ни белобрысый «сачок» — не сумел бы меня одурачить; я отшвырнул духовое ружье; описав высокую дугу, оно пролетело метров тридцать по полянке, и тут я увидел, что верзила, молчаливый Шорш, медленно поднимается; его вытянутое красное лицо с пятнистой кожей, обрамленное светлыми, почти белесыми космами, спросонья было совершенно дурацким, а потом на нем появилось выражение безграничного удивления; отскочив на два-три шага от него, я громко приказал: «Спять рубаху!! Руки вверх!» И тут же услышал крик, на сей раз не из лиственничного леса, то был крик верзилы, впрочем, его, скорее, следовало назвать неясным визгливо-клокочущим бормотаньем, не очень даже громким, но на мембрану моего шрама во лбу это бормотанье подействовало подобно удару. Ибо я услышал гортанный, совершенно нечленораздельный возглас немого.

Понедельник. День аттракциона ужасов. 17 ч. 25 м.

Я сидел на высоком табурете за стойкой бара у Пьяцагалли, передо мной стояла чашечка кофе-эспрессо и три рюмки граппы, кофе я принимал внутрь постепенно, маленькими глотками, Анетта сообщила, что в пять часов мне звонил un monsieur (какой-то господин), хотел поговорить со мной. Он изъяснялся по-немецки (не на диалекте), не назвал себя, сказал, что позвонит в течение часа еще раз.

И вот я медленно тянул кофе и время от времени быстро опрокидывал рюмку виноградной водки.

Разве я не ИМЕЛ ВСЕ ОСНОВАНИЯ считать, что Лаймгрубер пустил по моему следу «команду в составе двух человек»? Мой образ действий убедил их — я начеку. И тогда они предприняли стратегическое отступление к Санкт-Морицу.

Ночная поездка в Домлешг. Луциенбургские ночные истории. Я узнаю о последнем номере Джаксы, о последнем путешествии доктора Гропшейда.

Ложная тревога, поднятая много в предрассветных сумерках на перевале Юльер. Моя неспособность информировать Ксану о том, как погиб Отец. Отсюда нечистая, до ужаса нечистая совесть. И принятое тогда решение перейти от обороны к наступлению. Совершить акт возмездия; отплатить за смерть Джаксы и Максима смертями двух наших смертельных врагов. И таким образом реабилитировать себя в глазах Ксаны, да, именно таким. Разведывательная операция подразделения Требла в составе одного бойца в районе виллы «Муонджа», а затем в пансионе Туснельды. Последние сомнения отпали, у меня возникла твердая уверенность в том, что я охочусь за охотниками. И далее — бросок подразделения Требла на Менчас. Вблизи надгробья Жана обнаружен один из Двух Белобрысых, чей статут «враг до гроба» почти не вызывает сомнений.

Мое — в буквальном смысле этого слова — на-падение на отдыхающего Шорша.

А потом?

Нечленораздельный вопль жертвы, показывающий, что она НЕ УМЕЕТ ГОВОРИТЬ, и неистово-тревожные крики из леса, ведущего к Ханензее. «Шо-о-о-о-орш, где-е-е ты?!! Что слу-у-у-у-чилось?!! Обо-о-о-о-жди, я ид-у-у-у!!!»

Мое отступление от Менчаса, смахивающее на бегство.

Итог: ЛАЙМГРУБЕР ЭТОГО НЕ СДЕЛАЛ. НЕ СДЕЛАЛ ТОГО, ЧТО БЫЛО ЕГО ЗАКОННЫМ ИЛИ, ВЕРНЕЕ, НЕЗАКОННЫМ ПРАВОМ. ОН НЕ ПОСЛАЛ УБИЙЦ, ЧТОБЫ ТЕ ПРИКОНЧИЛИ МЕНЯ. ДО СИХ ПОР ЕЩЕ НЕ ПОСЛАЛ. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, НЕ ЭТИХ ДВУХ БЕЛОБРЫСЫХ. НЕТ, НЕ ЭТИХ.

Я вспомнил прошедшую ночь в луциенбургском кабинете в башне — рассказ Тифенбруккера, игравшего в бильярд.

Этот рассказ о последнем выходе Джаксы вызвал не только сердечный припадок у дедушки Куята, но и короткий приступ апатии у меня самого. И после того как мы сбросили вниз бильярдный стол и Куят стал бормотать нечто невнятное (что, по-видимому, и помогло преодолеть припадок), я, как иногда выражаются, не целиком обратился в слух, а только наполовину…

— …Мероприятия по охране наследственного здоровья немецкого народа и по предотвращению наследственных болезней у потомства, ис-ко-ре-не-ние ма-ло-цен-ных для нации особей — поистине хобби нашего фюрера. Уже два года назад он заявил фюреру имперской врачебной палаты доктору Вагнеру: в случае войны мы должны иметь четкую программу на этот счет… Гитлер не упустит возможности провести в жизнь свою идею — эвтаназию [270] Имеется в виду чудовищная фашистская программа умерщвления так называемых неполноценных: стариков слабоумных, людей, страдавших наследственными недугами. . Планирование ее и проведение дается на откуп ка-дэ-эф. Под этими буквами скрывается, впрочем, не массовая организация для увеселения нации «Сила через радость» [271] KdF — Kraft durch Freude (нем.) — нацистская организация «Сила через радость», созданная после разгона немецких профсоюзов наряду с Германским трудовым фронтом. , а канцелярия фюрера [272] KdF — Kanzlei des Führers (нем.) — канцелярия фюрера. . Секретное распоряжение нацистского чиновника Филиппа Небенбулера, или как его там зовут, гласит: смерть из милости может быть предоставлена лишь людям с немецкой кровью или с кровью, родственной немецкой. Между прочим, Требла, знаешь ли ты, — продолжал дед свой устрашающий монолог, — знаешь ли ты, что вскоре после аншлюса в инвалидном доме «Лесная тишина» под Веной, по-моему, в Пуркерсдорфе, нацисты начали свои ЭКС-ЭКС, ЭКСперименты по ЭКСцизии, то есть по вырезыванию, точнее говоря, по умерщвлению.