Дмитрий Абрамов - Ордынская броня Александра Невского

Теперь ужас и страх, внушаемый неистовством этих завоевателей, должен овладеть сердцем каждого; подавляющая нас необходимость, близко угрожающая опасность заставляют подумать о мерах к отражению врага. Всеобщее истребление мира и в особенности христианства требует поспешной помощи, ибо эта свирепая и беззаконная нация не знает человеколюбия».

Уже на берегах Дуная русское посольство узнало, что под польским городом Лигницей татары встретили и нанесли поражение большому соединенному немецо-польско-чешскому войску. Стан царя Батыя был уже недалеко.

Батый принимал владимиро-суздальских русичей у себя в большом круглом шатре, недалеко от стен разгромленного Эстергома. Когда русское посольство, осторожно ступая через порог по татарскому обычаю, вошло в огромную юрту полную приближенных и воинов, сидевших и стоявших вокруг царя, наступила загадочная тишина. Русичи, все как один, сняв шапки и шеломы, поклонились царю земным поклоном. Татары все остались в шапках. В юрте ярко горели почти бездымные светильники и курились какие-то восточные фимиамы. Царь сидел в некотором отдалении от входа на подушках из дорогих тканей, скрестив ноги по-восточному. Его узкие раскосые глаза были сощурены и немного прикрыты веками. Тонкие губы были плотно сжаты и уголки их опущены подковой вместе с тонкой ниткой усов. Батый слегка теребил перстами редкую, узкую бородку. Было видно, что он немало озабочен чем-то, хотя и внимательно разглядывал послов.

Первым заговорил Борис Творимирич, что выступил вперед и еще раз низко поклонился царю. Толмач быстро и, судя по всему, толково переводил. Боярин молвил, что посольство пришло от слуги царя Батыя князя Ярослава из Залесской Руси и из Новгорода. Что посольство возглавляет сын Ярослава новгородский князь Александр. С этим Творимирич указал на Ярославича, а тот также низко поклонился Батыю. Слова эти, похоже, вызвали у Батыя некоторое удивление и одобрение. Вскинув бровь ошеего глаза, царь одобрительно кивнул несколько раз головой, и что-то тихо сказал старому и седому соратнику, сидевшему одесную. Затем боярин просил простить его, за то, что первый начал вести речь от имени посольства и тут напомнил царю о первой встрече с ним под Новгородом Великим, случившейся почти три года назад. Эти слова вызвали у Батыя добрую усмешку и он, опять одобрительно кивнув головой, стал справляться о здоровье и делах старого доброго княжеского слуги. Потом сказал, что хорошо помнит его рассказ и советы, теперь же рад увидеть вновь его живым и здравым.

Обстановка в большом царском шатре явно потеплела. Не тратя времени, Творимирич просил царя принять подарки князя Ярослава, а потом выслушать князя Александра. Не успел Батый сказать что-то в ответ, как русичи вынесли из своей толпы и выложили небольшой горкой перед царем связку серебристо-белого, голубоватого меха песца. Затем положили к его ногам чешуйчатый доспех, крытый позолотой, дорогой шелом с бармицей, круглый щит с узорной восьмиконечной звездой, обоюдоострый меч, булаву с вкрапленными в рукоять драгоценными каменьями, конское седло, стремена, узду, крытые серебром и конскую ортму дорогой работы. Затем по мановению княжеской длани детский Горислав вышел, поклонился царю до земли и поставил перед ним увесистый ларец, наполненный золотыми арабскими дирхемами. Другой — с серебряными новгородскими гривнами вынес и с поклоном поставил Путята. Люди из окружения царя о чем-то взволновано и довольно громко заговорили на своем языке, глядя на дары раскосыми горящими глазами.

Батый явно совсем потеплел и велел всем молчать. Теперь он обратился к самому князю Александру. В начале спросил князя о том, правда ли что тот уже прославился своими победами над ратями римских стран и их воеводами. Александр подтвердил это и кратко рассказал о победах русичей: битве на Амовже, Невской сече и взятии Копорья. Видя, что Александр немногословен, Батый похвалил его, сказав, что воина украшают не слова, а дела. Следом, принимая дары, отпустил русское посольство и молвил, что только князю и его боярину назначает личную встречу завтра в вечеру. Кланяясь и уходя, Александр Ярославич заметил, что на него внимательно смотрит пара умных глаз молодого татарина, сидевшего позади и одесную Батыя. Уже выйдя из шатра, князь спросил Творимирича, знает ли он, кто этот молодой человек, сидевший позади царя. В ответ услышал, что это сын Батыя Сартак.

На следующий день только пятеро человек сидело на подушках в огромной юрте Батыя и вело негромкий разговор. Это были сам царь, его сын и верный, мудрый полководец Субутдай. Напротив них сидели новгородский князь Александр и его боярин Борис Творимирич. Только два толмача стоя переводили разговор. Снаружи юрта охранялась десятком нукеров, но никто не слышал ни слова из того, о чем говорил царь и его окружение. Батый угощал русичей вином из подземных погребов Эстергома и кумысом. Творимирич, понемногу отпивая кумыс, долго рассказывал Батыю о делах в греческой земле и в Святом Граде Иерусалиме. Царь и его окружение внимательно слушали.

Затем Батый стал расспрашивать князя о делах в Новгородской земле, о силе орденских немцев и свеев. Александр подробно отвечал. Рассказал, как немцы взяли Псков, как полонили Новгородскую землю и построили град Копорье. Следом уже подробнее рассказал, как брал его. Тут последовал вопрос Субутдая, что думает князь делать далее. Глаза Батыя при этом стали хищными, как у волка, брови сошлись к переносице. Александр Ярославич, помолчав немного и, внимательно глядя в очи царю, отвечал, что думает немедля брать Псков, а затем идти в землю ливонских немцев, жечь ее и громить их порубежные города особенно Юрьев и…

Медвежью Голову. Для того прибыл сюда и просит теперь у царя благословения и помощи. Глаза Батыя потеплели. Он поинтересовался, велик ли и крепок град Псков. Александр отвечал, что Псков велик, крепок и богат. Тогда последовал новый вопрос, будут ли Псков и Новгород платить царский «выход» [159] Выход — дань. . Подумав немного, представив себе это, Ярославич утвердительно махнул головой и отвечал, что сможет сделать так. Тогда Батый задал последний вопрос, станет ли Александр верным слугой и помощником царю, каким является его отец князь Владимиро-Суздальский. Александр отвечал утвердительно. После его слов разговор ненадолго прервался.

Помедлив немного, Батый вновь заговорил. Его ратям пришлось очень тяжело в этом походе. Все латиняне объединились против него. Многие доблестные воины пали в сечах и при взятии городов. Он знает, что сильные русские князья Михаил Черниговский и Даниил Галицкий со своими дружинами ушли на Запад и сейчас просят помоши у латинских князей, у их кесаря и их первосвященника. Но пока Небо помогает ему. Он уже нанес кесарским немцам и ляхам тяжелое поражение под Лигницей. Он знает и о том, что орденские немцы — главный враг князя Александра и его отца Ярослава. И потому он пошлет к своему брату Хорду и велит тому усилить натиск вверенной ему рати на землю тевтонов. Князю же Александру необходимо немедля возвратиться к отцу и передать, что царь велит помочь сыну — новгородскому князю взять Псков и разгромить немцев. Но важно торопиться, ибо за промедление Небо может отвернуться от них и ему — царю, нужно будет уводить войска в Поле и ехать в Каракорум.