Дмитрий Абрамов - Ордынская броня Александра Невского

Еще два дня русские полки шли безлюдными сосновыми лесами. На третий день в полдень они вышли к городку Пуидизэ на рубежах Ливонии. Русская сторожа дошла до реки Койвы (Гауи) и доносила, что по реке построено много латинских градов. Пуидизе был малым градом, построенным на высоком мысу среди леса. Лес близко подходил к замку лишь с востока, там, где склон возвышенности был довольно крут. Через этот лес от крепости вела дорога в Ливонию. С запада и с юга подходы к замку преграждал глубокий овраг с ручьями. Лес по склонам оврага был вырублен. Дорога на Оденпе, подходившая к крепости с севера, шла также лесом. Но и здесь лес был вырублен на два полета стрелы, ибо склон возвышенности был пологим. Поэтому с севера перед замком простиралось небольшое поле, кое-где уже используемое под огороды и пашни. С востока и с севера мыс, на котором стоял замок, был отрезан от поля глубоким, но сухим рвом, соединявшим овраги. Ширина рва на глаз достигала трех саженей. Видно было, что в строительстве крепости принимали участие; немецкие каменных дел мастера, так как высокий насыпной вал и внутренняя сторона рва — «перси града» [73] Перси града — грудь крепости, оборонительные сооружения с напольной стороны. были вымощены мелким камнем-дикарем. Бермы [74] Берма — пространство между рвом и валом. между валом и рвом не было. Подъем со дна рва до гребня вала достигал на глаз двенадцати саженей. Северные крепостные ворота были устроены в веже, сложенной в основании из массивных валунов, а верха были бревенчатые. Крыта она была шатром из темно-красных керамид [75] Керамиды — черепица. . Бревенчатая же вежа с воротами закрывала и восточную дорогу. Стены замка были рублеными, но невысокими. Верхний боевой ход защищал тын. За стенами видны были деревянные постройки и высокая двускатная крыша с высоким деревянным крестом латинского образца, воздвигнутым над бревенчатой кирхой. Когда русская конница появилась на опушке леса, в городке ударили в било, тут же стали на цепях поднимать мост, перекинутый через ров. Ворота были закрыты. Видно было, что там давно уже ждали непрошеных гостей. На стенах сновали люди с дымившими; факелами и оружием, на поднятых древках пик колыхались знамена. Зазвучал тревожный призыв боевого рога. Русское войско остановилась.

Князь Ярослав выехал из леса по дороге и приложил десную длань в кольчужной рукавице к глазам, загородясь от яркого солнца, что сияло сквозь серебристую дымку на юго-востоке и било в глаза русичам. Был светлый, сухой, прохладный день. Золотистые стволы сосен отсвечивали красноватой медью. На фоне их вечнозеленого наряда ярко выделялся редкий желтеющий березняк. Изумрудная трава выстилала поле перед небольшим, но красивым градом на возвышенности. И представив, что эта мирная красота и гapмония скоро будут нарушены, князь поморщился и сдвинул брови. Однако мысль о том, что ясный и сухой день без дождя на руку русичам, порадовала его.

Внимательно осмотрев все подходы к городку и выслушав воевод, Ярослав Всеволодович послал большой сторожевой отряд к яругу, что был с правой руки от русского войска. Затем велел пешцам — псковичам, новгородцам и эстам — выдвигаться ближе к граду. В первых рядах полков шли лучники числом до пятисот человек. За ними эсты по двое несли щиты, сколоченные из нескольких толстых кольев высотой с копье. Следом с копьями, секирами и щитами шли пешие псковичи и новгородцы, набранные в новгородских и псковских посадах и пригородах. В полках, вышедших на приступ, было не менее двух тысяч воев. Поле перед замком заполнилось пешцами, которые еще не подошли к стенам на полет стрелы. Русские конные дружины и другие полки с обозом оставались в лесу на дороге и были невидимы для вражеского глаза.

Постепенно, определяемая лишь опытным глазом лучника, невидимая граница, разделявшая противников, была нарушена. Почти одновременно воздух рассекли десятки стрел, пущенных с обеих сторон. Но они не нанесли урона ни той, ни другой стороне. Воеводы пеших полков заторопили эстов, и те стали быстро устанавливать переносные щиты вдоль линии упавших латинских стрел, оставляя между двумя поставленными рядом щитами промежутки для стрелков. Русские пешцы с копьями и секирами остановились позади в тридцати саженях.

Вдруг град стрел со стен замка обрушился на головы, идущих на приступ. Стрелы ударили в поставленную только что деревянную преграду. Но часть стрел, среди которых были длинные и железные, перелетела ее и накрыла десятки русских стрелков и эстов. Кто-то упал замертво, кто-то, воя и корчась от боли, катался по земле. Стрелы были пущены искусно — навесом и потому нанесли немалый урон. Эсты в спешке стали сдвигать щиты назад. И в этот момент новый поток стрел обрушился на них. Урон оказался еще значительнее. Правда, и русские стрелки к этому времени уже пристрелялись, и ответный поток понесся смерчем в сторону замка. Было видно, что там — на стенах кто-то упал вниз, кто-то, вывалившись через тын, покатился в ров, а кто-то укрылся за ограду.

И все бы ничего. Но гулкие удары и резкий свист усилили нарастающий шум схватки. Крупные камни, пущенные из нескольких пороков, установленных и скрытых до времени на стенах, с грохотом обрушились на деревянные щиты и людей в русских полках. Многие камни не долетели до цели, но те, что были легче, ударили в гущу русских лучников и эстов. Треск сокрушаемых щитов смешался с криками раненых и изувеченных людей. Увидев это, князь Ярослав посуровел лицом и велел быстро подгонять возы с тяжелыми бревенчатыми щитами для защиты лучников и пешцев. Следом было велено ставить за щитами пороки, переданные русским в Юрьеве. Тылы русской рати пришли в движение, и скоро пешие полки стали расступаться и пропускать возы, груженные тяжелыми щитами, и метательные машины, которые устанавливали там, где на излете падали латинские стрелы. Несмотря на потери, русские лучники повели убийственную стрельбу по стенам замка. Численность и умение русских стрелков стали все заметнее влиять на ход боя. Стрелы со стен сыпались все реже. Отслеживая на стенах прислугу метательных машин, стрелки били прицельно, и это значительно ослабило очередные удары камнеметов. Однако медленно русские лучники все же отступали назад, а эсты оттягивали за ними щиты. Вскоре в десяти саженях от первой линии щитов была установлена вторая из небольших бревен и возов. За ними поставили десять камнеметов. Эсты, давно научившиеся у немцев и датчан обслуживать пороки, умело взялись за дело. В стены замка полетели десятки камней, выламывая тын и громя рубленые постройки. Потоки камней и стрел летели то в одну, то в другую сторону. Потери с обеих сторон исчислялись уже сотнями. Преимущество русской стороны становилось все более явным.