Нид Олов - Королева Жанна. Книги 1-3

В свите герцога Марвы находился некий французский интриган, маркиз Жозеф де Лианкар, юноша смазливый, но прехитрый и умеющий сыскать свою выгоду Вряд ли сеньор Марвы даже знал его в лицо, зато последний знал гораздо больше, чем ему следовало. Так вот, сей дворянчик раскрыл Его Величеству королю Карлу все карты заговорщиков, назвал все имена, планы, даты и прочее — словом, все. Это было рассказано им королю в моем присутствии, и больше никто об этом не узнал. Поэтому, когда Ваше Величество станете читать эти строки, тайна рождения сегодняшнего сиятельного герцога Марвы станет известна только Вам. Я почитаю за долг передать Вам эту тайну яко достояние царствующей фамилии. Ибо за упомянутую услугу король обещал сему неверному человеку герцогство Марвы, и тот воистину получил его, но не вдруг и якобы за иные заслуги. Это было предложено самим Лианкаром, чтобы замести следы. При дворе же, смутно угадывая, но достоверно не зная причин его внезапного взлета, мстят ему хотя бы тем, что зовут его „герцог Лианкар“, что ему несомненно прискорбно слышать.

Участники заговора взяты были врасплох. Все они признались в своих злодейских умышлениях, будучи должным образом пытаны, чем и подтвердилось, что доносчик не лгал. С сеньорами и прочими поступлено было по закону. Весь род герцогов Марвы был изведен, и с детьми, тогда как наследники Кайфолии и Кейлембара, яко ничего не знавшие о заговоре, не принимавшие в нем участия и публично отрекшиеся от своих изменнических отцов, были оставлены в живых. Доля участия в заговоре самого принца Кейлембара оказалась чрезвычайно слабо доказанной. Можно было даже полагать, что он пострадал без вины. Поэтому король Карл обласкал наследника и приблизил его к себе. Наследнику Кайфолии угрожала участь отца, и немалых трудов стоило умолить короля пощадить молодого человека, который к моменту заговора уже три года проживал за границей, учась в разных университетах Европы, и вернулся в Виргинию лишь после раскрытия дела, по именному королевскому вызову. Молодой герцог Фрам принес покаянную присягу верности, и король определил ему жить в Дилионе, без титула и права выезда из города, а Кайфолия на 31 год перешла под королевскую марку.

Кейлембар неплохо проявил себя на военном поприще, за что королем отличен был орденами. Последний из Фрамов уже десять лет сидит в Дилионе, занимается науками, а что думает — Бог ведает. Теперь, на склоне моих лет, стал я думать, что ради вящей государственной пользы следовало бы ему тогда же умереть, но сделанного не переделаешь…»

Жанна прочла это место еще раз, подумала и решительно написала на полях: «Амнистия. Вернуть все права»

Только сейчас она почувствовала, что голодна и сидит без движения уже довольно долго. Путешествие по времени и пространству захватило ее настолько, что она никак не могла вернуться к настоящему моменту.

Она машинально раскрыла вторую тетрадь и тут же позабыла и об усталости, и о голоде. Здесь была «опись ближайшим людям короля Карла», его министрам и сановникам — теперь это были ее министры. Первым в этом реестре шел Карл Вильбуа, принц Отенский. Старик писал о нем так: «Ваше Величество, если вы верите, что я всегда желал Вам добра, то Вы поверите и тому, что я скажу Вам об этом человеке: верьте ему. Верьте ему прежде чем другим, Ваше Величество, он воистину достоин королевского доверия».

Жанна оторвалась наконец от тетради, невидяще уставилась на глобус.

— Ну вот и хорошо, — прошептала она. — Вот и хорошо, что он просит меня верить ему, а не герцогу Марвы… Вот и прекрасно… Однако я хочу есть.

Она отперла двери и позвала дежурного офицера.

— Вот что, сударь, — сказала она, — велите накрыть обед в малой столовой на две персоны. А кроме того, распорядитесь, чтобы дали знать господину государственному секретарю, принцу Отена, что на завтра я назначаю ему аудиенцию.

Этому человеку было тридцать три года. Он был государственным секретарем, то есть первым должностным лицом королевства. Множество дел проходило через него. Он был достоин своего места. У него был смелый, широкий ум, развитый образованием. Он знал пять языков и отлично разбирался во многих отраслях человеческих знаний, будь то военное дело юриспруденция, коммерция или философия. Ибо все это входило в науку управления страной. Он знал также и поэзию, что для государственного мужа было уже излишним. Однако нет людей без недостатков.

Был у него и крупный недостаток: он всегда говорил то, что думал, и к намеченной цели шел прямо и открыто, разумеется, в той мере, в какой это вообще возможно в политике. Ибо главным оружием в арсенале всякого политика являются ложь, интрига и предательство, а он не желал пользоваться этими инструментами. Поэтому, стараясь говорить то, что думал, он вынужден бывал говорить не все, что он думал, а это мало чем отличается от лжи. Но такова уж была его профессия: скрывать те мысли, которых он до времени не желал обнаруживать. Поэтому он искусно владел лицом и голосом, иначе грош была бы ему цена. А король Карл высоко ценил его.

Этот человек обладал огромными феодами и бенефициями. Сотни вассалов платили ему сюзеренский налог, а он жил в двухэтажном доме, который никак нельзя было назвать дворцом, и гардероб у многих его вассалов наверняка был обширнее и богаче.

Нет, он не был скуп. Он сам посадил в своих провинциях королевских чиновников, которые перечисляли доходы в государственную казну. Хозяин всех торговых городов и латифундий не имел с них ни гроша.

Он не желал этих денег. Он жил только на королевское жалованье.

На нем был официальный наряд государственного секретаря — темно-красная бархатная мантия с выпушками собольего меха, золотая цепь принцев Отена и орденские знаки Святого Духа. Он произнес предписанное этикетом:

— Всеподданнейше припадаю к стопам Вашего Величества.

Она молча смотрела на него. Он был вельможа, он был придворный в лучшем смысле этого слова, в том смысле, как писал о придворном Бальдасаро Кастильоне [13] Бальдасаро Кастильоне (1478–1529) — итальянский гуманист, политический деятель и писатель, автор трактата-диалога «Придворный» (1528). . «Верьте этому человеку, Ваше Величество». Она и хотела поверить, и потому жадно, долго рассматривала его.

Он стоял, опустив руки, непринужденно и естественно, и не испытывал никакого стеснения от того, что она рассматривает его. У него был высокий лоб, умные глаза и спокойная складка рта, которую не скрывали небольшие усы. Темные волосы его были подстрижены как раз по моде: не слишком коротко (как носили десять лет назад), но и не до плеч (как носят некоторые щеголи, например герцог Марвы, невольно отметила про себя Жанна).