Нид Олов - Королева Жанна. Книги 1-3

— Печальная сказка, господа, не правда ли? Вероятно, виной этому моя страсть к неумеренному чтению. Во многом познании заключена многая скорбь…

Кейлембар, словно бы про себя, произнес:

— Волки достаточно долго смотрели на ангельское стадо и не прочь поживиться, но для этого нужна борьба. А к мысли о борьбе нужно привыкнуть.

— По-моему, времени было предовольно, — заметил Фрам, тоже как бы вскользь.

У них двоих все было уже решено. Слово было за остальными.

Респиги-младший, которому давно уже не сиделось на месте, выскочил первым и рубанул сплеча:

— Да уж нас так притесняют, что давно пора браться за оружие и начинать.

Респиги, конечно, был утеснен больше всех — Александр уже дал ему итальянскую армию, а эта скверная девчонка ее отобрала.

Фрам посмотрел на него с откровенной насмешкой:

— Ведь мы, как-никак, не разбойники с большой дороги, синьор. Я звал вас сюда побеседовать о красотах изящной словесности.

— Хороша словесность… — проворчали вассалы Кайфолии.

— Мой долг — идти за моим сюзереном, — твердо заявил юный маркиз Гриэльс. Все посмотрели на него. Он покраснел, но столь же твердо закончил: — И я пойду за ним не рассуждая.

Герцог Правон и Олсан перешептывался со своими графами. Прочие кусали губы, героически хмурили брови, но высказаться не решались. Тогда герцог Фрам топнул ногой.

— Перестаньте дрожать, господа дворяне! Мне стыдно за вас! Вы не дети, господа, и вы прекрасно понимаете, зачем я позвал вас сюда. Раз уж вы приехали, то извольте не вилять! Я зову вас на дело! На дело, требующее риска и крови. И это вы тоже понимали, когда ехали сюда. Кое-кто не согласился приехать, но вы-то, черт возьми, приехали, так решайтесь! Надо решаться! Надо кончать с ними, не то они кончат с нами. Сегодня мы еще в силах вернуть благородному дворянству его старинные вольности, значит, надо это сделать, завтра мы не сможем. Поверьте мне, я сидел в Дилионе не как слепой крот — я слушал и смотрел. Если я говорю — пора, значит, пора, и не сомневайтесь в этом! Я даже не требую большого риска. Армия уходит в Италию довершать безумное предприятие Карла. Неподкупный Вильбуа идет с нею. Викремасинг сидит в Венгрии и не успеет прийти оттуда. Девчонка остается с французом, их можно будет взять голыми руками. А как только мы их возьмем — победа за нами. Это будет сигналом: бей черную кость! Мы перережем ангельское стадо, мы передушим собак, мы установим нашу вольную волчью власть!

Внезапно он резко понизил голос.

— Как видите, господа, я раскрыл карты. Я рискую первым, — он усмехнулся, — ведь я еще не слышал ваших голосов, господа, и я не знаю: а вдруг я услышу собачий лай? Это только настоящего волка не отучишь смотреть в лес — а в нашем мире собакой сделаться куда как легко… Довольно одной цепочки, и сам не заметишь, как научишься махать хвостом… — При этом он так выразительно покосился на орден Святого Духа, поблескивающий на груди Респиги, что тот поспешно прикрыл его рукой.

— Но нас мало… — подал голос герцог Правон и Олсан.

— Да, нас мало, — обернулся к нему Фрам. — И это хорошо. Чем меньше, тем лучше: это уменьшает опасность предательства. Для нашего дела больше не понадобится.

— В Толете останутся телогреи…

— Только верхний полк, — уточнил герцог Фрам. — Но телогреи страшны, не спорю. Однако не думайте, что я о них забыл. Все хорошие дела делаются ночью, когда телогреи будут спать в своих казармах. Мы же, захвативши королеву и ее присных, объявим утром, что власть перешла к Лиге сеньоров, первый завет которой таков: свобода благородному дворянству! Мы провозгласим независимость Богемии, Венгрии и Польши, мы предадим анафеме итальянский поход — и ни Вильбуа, ни Викремасинг, ни их армии уже не вернутся оттуда. Их растерзают на части восставшие страны. Мы заявим, что виргинскому дворянству достаточно Великой Виргинии с островом Ре. Надо чем-то поступиться, господа, хотя бы для начала. И как только мы заявим это — все польские, богемские и венгерские дворяне, находящиеся в Толете — а их немало, — встанут на нашу сторону Можете быть уверены, они телогреев живьем съедят!

Собрание было наэлектризовано. Графы прямо-таки подталкивали герцога Правона и Олсана. Тот встал.

— Ваше сиятельство, — сказал он, храбрясь, — мы с вами. Примите нашу руку и ведите нас.

— Да здравствуют волки! — не выдержал Респиги.

— Ур-ра! — вразнобой подхватили все. — Волки во веки веков!

Герцог Фрам пожал вялую руку сеньора Правона и Олсана. Лицо его снова было бесстрастно.

— Благодарю, ваше сиятельство, — сказал он. — Потише, господа. Ваше единодушие радует меня, но до времени не стоит выказывать его слишком громко. Рядом проезжая дорога… — усмехнулся он.

Встал Кейлембар.

— Скажу только одно. Хотя риск и невелик, он все же есть. Кто не готов на этот риск, может быть свободен. Мы никого не тащим силой. Затащенные силой — никудышние бойцы и ненадежные союзники.

Все единодушно оскорбились:

— Дворянин не торгует своим словом, а мы сказали его!

— Благодарю, — сказал герцог Фрам. — Я и не ждал иного ответа. Итак, отныне мы волки. Мы образуем Лигу благородных волков для изничтожения ангельского стада, и девиз наш: «Волки во веки веков». Соблаговолите поклясться на своем оружии.

…Когда комната опустела, Кейлембар сказал мрачно:

— Сат-тана, их надо, как слепых котят, тыкать в миску с молоком… И это дворяне, вояки, рыцари… И это волки… Пуп Вельзевула, бас-самазенята!

Заговор был готов. В число членов Волчьей Лиги вошли пятнадцать сеньоров и господ, слушавших герцога Фрама. Замок Тнан, небольшая развалина на границе Кайфолии и Острада, стал штабом. В Лигу осторожно вербовали новых членов. Этим занимался молодой француз, гугенот, виконт Баркелон, личный друг герцога Фрама, непримиримый аристократ.

В середине сентября к нему явился офицер виргинской королевской гвардии, отрекомендовавшийся виконтом д'Эксме, гугенотом, французом и непримиримым аристократом. Баркелон расчувствовался, увидев соотечественника, единомышленника и собрата по святой вере. Виконт д'Эксме был принят в Лигу. Настоящее его имя было маркиз Перн, вассал герцога Марвы и его конфидент.

Когда после первой междоусобной войны 1549 года был издан указ о сокращении феодальных дружин, принц Отенский, отец Карла Вильбуа, подарил своих телохранителей королю. Из них был создан Отенский гвардейский батальон. Господа поняли, что это — верный способ понравиться монарху, и принялись наперебой предлагать ему свои дружины. Король увидел, что если он примет себе всех этих бравых гвардейцев, то ему будет просто некуда их девать. Поэтому он со всей присущей ему прямотой заявил, что подарить свою дружину монарху — это не добровольный акт, а привилегия, наивысшая почесть, какой только король может удостоить сеньора. А почести надо заслужить. Поэтому после Отенского были созданы еще только Марвский и Каршандарский батальоны. Господа гвардейцы носили цвета своих сюзеренов (Отен — синий, Марва — красный, Каршандар — белый), а служили королю; в свободные часы, в перерывах между разводами, их пестрая элегантная толпа заполняла cour carrée [29] Квадратный двор (фр.) , квадратный двор Дома мушкетеров, который служил господам своего рода политическим салоном.