Наталья Павлищева - Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг

Повелитель уже давно не выходит из своей спальни, Кара-Ахмед-паша подозревал, что за него все решает эта ведьма, но ничего поделать не мог, даже когда потребовал, чтобы под фирманом была поставлена тугра Повелителя. Это вдвойне сложно, во-первых, тугру нарисовать просто трудно.

Наследники трона заранее придумывают себе тугру и упорно тренируются, делая тысячи изображений, пока не получится так, как надо, это все в тайне, чтобы никто не мог увидеть заранее.

Во-вторых, тугру султана имеет право изображать только он сам, любая попытка повторить карается смертной казнью. Об этом знают все, и еще ни разу не слышали, чтобы кто-то рискнул это сделать.

Желая вывести ненавистную султаншу на чистую воду, Кара-Ахмед-паша спровоцировал требование тугры под очередным фирманом. Конечно, он не настолько глуп, чтобы требовать самому, но в Диване нашелся послушный паша, озвучивший нужные слова, остальные поддержали.

Кара-Ахмед-паша осторожно, исподволь готовил такое требование. Он осторожно заводил разговоры наедине сначала с теми, кто точно ненавидел султаншу и ее зятя Рустема-пашу, отстраненного Повелителем от должности Великого визиря, потом с теми, кто колебался… Когда таких набралось больше половины Дивана, осмелился поговорить уже в кругу единомышленников, но снова крайне осторожно, мол, не вынуждает ли лекарь-иудей Повелителя находиться в состоянии полусна?

– Но как это проверить, если в спальню к Повелителю никого не пускают, а если это и случается, то султан ничего не говорит, только смотрит…

– Если Повелителя поят дурманящими средствами, чтобы он оставался беспомощным, это государственное преступление! Это измена!

Кара-Ахмеда-паше очень понравился такой вывод, он закивал:

– Да, да…

– Но как проверить?

– Я знаю, – вскинул глаза хитрый царедворец, словно только что придумал, – нужно потребовать от султанши, чтобы под очередным фирманом стояла тугра Повелителя.

– Верно, верно, – поддержали визиря паши. – Пусть Повелитель поставит свою тугру, мы точно будем знать, что это его воля, а не проклятого иудея…

Имя султанши из осторожности не упоминалось.

Тогда и возникло это требование: подтвердить фирман тугрой.

Роксолана ужаснулась:

– Зачем?! Вы не доверяете воле Повелителя?

Но она могла сколько угодно демонстрировать свой гнев, Великий визирь и его сторонники нашли способ доказать обман и фактический захват власти султаншей, и упускать такую возможность не собирались.

– Воля Тени Аллаха на Земле священна, но Диван, как и вся империя желают удостовериться, что это его воля, а не воля его врагов, сул танша.

– Кого вы называете врагами?!

– Султанша, – Кара-Ахмед-паша низко склонил голову, пожалуй, ниже, чем требовалось, это далось тяжело из-за его полноты, но паша был готов помучиться, чтобы потом увидеть гибель ненавистной женщины, – просьба Дивана законна, каждый фирман должен содержать тугру султана. Хотя бы один раз можно подписать, чтобы сомнений больше не оставалось. Уже который фирман имеет лишь государственную печать, я не хочу, чтобы меня обвинили в преступном использовании своей власти…

Его глаза вдруг жестко сверкнули, но голос оставался вкрадчивым:

– Или Повелитель, да продлит Аллах его дни, не в состоянии подписать?

Роксолана мгновенно поняла угрозу: любая попытка оттянуть подписание фирмана тугрой будет означать признание бессилия султана. А это если не смерть, то отстранение от власти. Кому нужен султан, который даже собственную тугру поставить не в состоянии?

Выздоровление Сулеймана слишком затянулось, Роксолана прекрасно понимала это и сама, начиная большую игру с Диваном, она не ожидала, что все будет так долго и тяжело. Но признание бессилия Повелителя означало не просто его отстранение от трона, а гибель. Для империи это не проблема, у султана двое взрослых сыновей, назначен наследник – шехзаде Селим… Но для самого Сулеймана и для Роксоланы катастрофа.

Да и для Селима с Баязидом тоже. Баязид не смирится с внезапным первенством брата, начнется, непременно начнется война между братьями. А в ней легко погубить обоих. Не зря же Кара-Ахмед-паша вызвал в столицу и своего единственного сына Бурхана. Конечно, Бурхан племянник султана, но что мешает Кара-Ахмеду, уничтожив шехзаде, посадить на трон этого червяка и остаться самому при власти?

Нельзя сказать, что эти мысли возникли в голове Роксоланы вдруг, она уже не раз задумывалась, что рано или поздно Диван потребует доказательств дееспособности Повелителя, а также о том, что будет, если Сулейман не сможет быстро восстановиться.

Она демонстративно вздохнула:

– Какой фирман должен подписать Повелитель, чтобы его паши перестали в нем сомневаться. Не думаю, что тень Аллаха на Земле будет доволен таким недоверием пашей, но… – женщина развела руками. – Я передам султану ваше требование. Не вините меня, если … – едва не сказала, мол, Диван будет распущен, но вовремя сообразила, что наживать смертельных врагов еще и вот таким заявлением сейчас не время, смягчила слова, – … это произойдет не через час. Повелитель отдыхает, но сегодня подпишет фирман. Давайте, – Роксолана протянула руку.

– Что? – обомлел Кара-Ахмед-паша, не готовый к такому повороту событий.

– Фирман, который вы требуете подписать. Я же сказала, что передам ваши, Кара-Ахмед-паша, требования Повелителю. Надеюсь, он сегодня найдет время поставить тугру на фирмане, и завтра я вам верну бумагу с подписью. Давайте. Любой фирман, который готов на утверждение, давайте.

Кара-Ахмед-паша ужаснулся вот этому уточнению: «ваши, Кара-Ахмед-паша, требования».

– Это не мои требования, султанша, это вообще не требования, а просьба Дивана, чтобы успокоить волнения в народе, слишком давно не видевшем своего Повелителя.

– Давайте фирман, – снова вздохнула Роксолана. – Повелитель не игрушка, чтобы его выставлять на всеобщее обозрение.

Фирман взяла и даже удалилась красиво – гордо держа головку, но что дальше?

Чтобы нарисовать тугру, нужны месяцы тренировок, даже если Михримах снова найдет своего ловкача, умеющего подделывать письма, то подделать тугру тот не сможет, к тому же это смертельно опасно. Можно не сомневаться, что Кара-Ахмед-паша установит строжайшее наблюдение за дворцом и ее покоями, даже мышь не проскочит.

Вернувшись в покои султана и войдя в его спальню, Роксолана бессильно привалилась спиной к закрытой двери. Что делать?! Оттянуть катастрофу можно на день, но чем дольше она будет затягивать, тем сильнее станут подозрения и тем больше поводов для активных действий даст в руки Кара-Ахмед-паше и его сторонникам.

До конца дня двигалась, словно сонная, в голове лихорадочно билась одна мысль: что делать?!