Владимир Тан-Богораз - Восемь племен

Мышееды, ехавшие и шедшие в хвосте стада, не успели даже остановиться, чтобы посмотреть вверх. Лавина борющихся, фыркающих, вскакивающих друг на друга животных накатилась на них, как гигантская волна, и раздавила их всех, как осыпь скалы, обрушенная землетрясением; через минуту стадо покатилось дальше, на земле остались только осколки изломанных нарт и истоптанные трупы.

Ваттан с товарищами продолжали бежать сзади, крича и размахивай копьями. Чтобы не отставать от оленей, они падали на спину и, по обычаю пастухов, катились вниз, подняв кверху ноги и действуя копьем, как тормозом. Меховая одежда была так скользка, что они стали догонять обезумевшее стадо, но на последнем повороте их неожиданно встретил дождь стрел. Пятеро, воткнув копья в снег, вскочили на ноги, но один из оленных воинов, тот самый, который взбирался на гору сзади всех, остался на земле, пораженный в живот отравленной стрелой.

Человек с двадцать Мышеедов, которые шли пешком сзади поезда, успели спастись от погрома, прижавшись у каменной стены в самом углу поворота. Стадо промчалось мимо, почти не задевая их. Но вместе с последними оленями катился монументальный Рынто, который, увидев товарищей, тотчас же отскочил в сторону и сделал усилие, чтобы остановиться. Во время катастрофы он был в самой голове стада и поэтому не был растоптан. Кроме того, он был так близко к выскочившей засаде, что успел узнать Колхоча и высокого Ваттана и сообразить, в чем дело. Теперь он хотел отомстить им или, в худшем случае, подороже продать свою шкуру.

Ваттан с товарищами остановились и посмотрели друг на друга. Их было только пять человек, и они с удивлением видели, что луки были только у Колхоча и Ваттана, тогда как остальные трое в беспорядке дикого нападения забыли свои на собачьей нарте. Мышееды были без шлемов и без панцирей, которые тоже остались на нартах, но с луками в руках, ибо эти дикие воины не расставались с луком даже ночью. Они стояли все вместе и держали наготове свои предательские стрелы, похожие на окостеневших змей. Ваттан и его товарищи невольно отступили назад, ища прикрытия. Ваттан посмотрел вниз, дожидаясь второй половины отряда, потом приложил пальцы к губам и пронзительно свистнул. Эхо громко отозвалось, и удвоенный звук покатился вниз по корытообразному ущелью, но никого не было видно на дороге.

— Их только пятеро! — сказал Рынто. — Идем к ним!..

Они двинулись вперед снова, заставив оленных воинов отступить, ибо ядовитые стрелы давали им огромное преимущество.

В эту критическую минуту на верху стены, над дорогой, послышался свист и глухой шум; град каменных обломков свалился на голову Мышеедам как будто с неба. Оленные воины тесно прижались к стене, избегая ударов.

— Горные духи с нами! — кричали они вне себя от восторга. — Вот вам, проклятые!

На скалах никого не было видно, но камни продолжали прилетать вниз, убивая человека за человеком, тем более что пораженные ужасом Мышееды падали ничком на землю, предоставляя новым врагам более заметную цель. Только огромный Рынто, пробираясь по карнизу у самой стены, быстро спускался, собираясь опять ускользнуть. Но Ваттан не хотел никого отпустить невредимым. Натянув свой огромный лук, он пустил в убегавшего воина стрелу, длиной в полтора локтя, которая пронзила его насквозь и пригвоздила к скале.

— Это вам за воинов Мами, — громко сказал Ваттан, видя, что все Мышееды перебиты. — Идем вниз! — крикнул он товарищам.

На другом нижнем повороте дороги показался второй отряд.

Пользуясь беспечностью Мышеедов, они так приблизились к ним, что ехали за ними почти по пятам, держась настороже и напряженно прислушиваясь к малейшему шуму впереди. Им удалось пропустить стадо мимо себя на самом удобном месте, где скалы несколько расходились и спускались к дороге косогором, так что, отъехав в сторону, они могли смотреть на бегущих оленей сверху вниз. Они стояли на таком видном месте, что Мами, пробегая мимо на своем скакуне, вдруг узнала своих знакомцев с Чагарского поля. Вне себя от радости, она попыталась направить быка на косогор, потом вдруг вскочила обеими ногами на загорбок своего оленя и перебежала по серому животному морю колышущихся спин с тою же уверенностью, с какой несколько дней тому назад балансировала на натянутой шкуре.

Оленные воины встретили ее громкими криками, но нельзя было терять времени на расспросы. Несколько человек поскакали вдогонку за стадом. Другие, посадив ее на одну из свободных нарт, помчались вверх.

Но когда они приехали на место последнего побоища, все было кончено. Мышееды лежали на земле, растоптанные копытами и убитые каменьями, а победители уже собирались спускаться вниз.

При виде молодого витязя, который в другой раз выручил ее из опасности, девушка соскочила с нарты и побежала к нему навстречу.

— Ваттан! — сказала она. — Ты самый сильный на тундре. Моя кровь — твоя. Стадо и полог, душу и жизнь — возьми, что хочешь…

Радость побежала по лицу молодого оленевода, как зарево.

— Ты — моя добыча! — сказал он, кладя ей руку на плечо. — Отбил бы тебя у духов, не только у людей!

— Духи с нами! — напомнил один из спутников. — Если бы не эти камни, много было бы еще работы над Мышеедами.

Девушка посмотрела вокруг и с удивлением увидела самых сильных воинов враждебной стороны, раздавленных обломками скал.

«Кто их?» — хотела спросить она, но вдруг заметила Рынто, который так и остался у стены, пригвожденный огромною стрелою.

Жестокая радость зажглась в ее глазах, и, подобрав копье, валявшееся на земле, она подскочила к своему бывшему притеснителю так быстро, что рука Ваттана упала с ее плеча.

— Помнишь белого оленя? — сказала она ему в упор. — Теперь ты нанизан, как жаркое на вертеле…

Рынто был еще жив; он взмахнул руками, как птица с подбитыми крыльями, и, сделав отчаянное усилие, вырвал стрелу из расселены камня, даже сделал один колеблющийся шаг вперед, по направлению к девушке. В это время сверху послышался тот же свист, что прежде. Большой камень упал прямо на голову последнему Мышееду, расколол ее, как спелый плод, и отлетел в сторону, обрызганный кровью и мозгом. Все подняли головы. На самом краю скалы, весь освещенный лучами заходящего солнца, стоял Гиркан. И он показался Мами действительно воплощением горного духа, владетеля и мстителя этих безмолвных мест.

Победители разбили лагерь у подножия Щелеватой сопки. Молодые люди поставили походную палатку Мами, закололи оленей и приготовили ужин. Усталое стадо паслось на соседнем моховище под присмотром двух добровольных стражей. Каррита отыскала в скудном багаже Мышеедов кое-какие остатки палаток своего племени и соединила их все вместе в виде большого навеса над четвероугольным спальным пологом Мами. В довершение всего поздно вечером подъехал Камак, который, отыскав на полдороге следы своего украденного стада, не вытерпел и, оставив обоз сзади, помчался догонять отряд.