Георг Борн - Султан и его враги. Tom 1

Напротив дверей сидели на диване два турка, одетые в чалмы, широкие шаровары, подпоясанные богатыми поясами, короткие куртки и туфли с остроконечными носками. Это был костюм старотурок. Что касается вошедшего, то он был одет в европейское платье: черный, доверху застегнутый сюртук и черные панталоны. Одна только красная феска указывала на его турецкое происхождение.

Один из сидевших турок был уже стар, о чем свидетельствовала его длинная седая борода. Он сидел неподвижно, не изменяя ни на минуту выражения своего серьезного лица и больших серых глаз. Это был Гамид-кади, верховный судья в Константинополе.

Товарищ Гамида был моложе его. У него была черная борода, довольно короткая, худое, с резкими чертами лицо и подвижные черные глаза. Это был Мансур-эфенди, называемый дервишами также Баба-Мансур, глава магометанского населения Турции, первое духовное лицо, носящее титул Шейха-уль-Ислама, самое близкое лицо к султану.

Мустафа-паша подошел к сидящим, поклонился и сел рядом с ними. По знаку Мансура дервиш, стоявший у входной двери, вышел из комнаты совета.

— Да благословит Аллах, — заговорил Мустафа-паша, человек лет около сорока, — я очень рад, что встречаю вас обоих вместе. Я привез вам важное известие.

— Мы рады видеть верного последователя великого пророка, — отвечал Баба-Мансур, Шейх-уль-Ислам, — в чем же состоит твое известие?

— Я привез очень важное известие, — начал визирь, — помните ли вы одного мудрого толкователя Корана по имени Альманзор и его сына Абдаллаха? Один странный случай помог мне узнать об их существовании. Я ехал домой из дворца султана, где был совет министров, как вдруг из норы в стене выползла маленькая змея и поползла как раз поперек моей дороги. Стоявший недалеко часовой хотел убить ее саблей, но я удержал «го. Тогда змея поспешно бросилась на гревшуюся на солнце ящерицу и в одно мгновение утащила ее к себе в нору. Этот случай заставил меня задуматься. Я придаю большое значение снам и различным приметам, и, чтобы объяснить себе этот случай, я отправился в Галату к одной известной толковательнице снов и гадалке, цыганке Кадидже, чтобы расспросить ее о случившемся со мной.

— И что же сказала цыганка? — спросил Шейх-уль-Ислам с легким выражением насмешки на лице, которую он напрасно старался скрыть.

— Не смейся над знаменитой гадалкой, мой образованный брат Мансур, — продолжал Мустафа-паша, — выслушай сначала, что она мне сказала, не зная меня, так как я скрыл, кто я. «В Скутари живет один старый толкователь Корана, происходящий из великого дома Абассидов, бойся его и его потомков! Через них будет поколеблен трон! Змея бросится на блестящую ящерицу, убей змею, прежде чем она достигнет цели».

— Так говорила цыганка?!

— Слушай дальше! Я сейчас же справился, существует ли в Скутари такой толкователь Корана, и оказалось, что там действительно есть такой, что он называется Альманзором и происходит из дома калифов Абассидов!

Шейх-уль-Ислам и его товарищ Гамид-кади молчали.

— Но важнее всего мне показалось то обстоятельство, что у этого старого Альманзора скрывался принц Саладин и что старик, может быть, и теперь знает, где скрывается принц, — прибавил шепотом визирь. — Это обстоятельство придало в моих глазах словам Кадиджи еще большую важность.

— Ты помнишь, что сказала тебе старуха-цыганка? — обратился к Мустафе Гамид-кади. — Она сказала: «Убей змею прежде, чем она достигнет цели!»

— Да, она это сказала!

— Змея уже уничтожена, брат мой, — вмешался Мансур-эфенди.

— Альманзор убит? — спросил Мустафа.

Мансур и Гамид молча кивнули головами в знак согласия.

— У него был сын Абдаллах!

— Его ты также не найдешь, — сказал Гамид-кади.

— Удивляюсь вашей мудрости и знанию, братья мои, — вскричал визирь, едва скрывая свое изумление. — Вы уже знаете то, что я хотел сообщить вам как важную новость.

— Несмотря на это, мы благодарим тебя от имени нашего общего святого дела за твое известие, — отвечал Шейх-уль-Ислам, — всякая опасность теперь устранена, и тайна принца Саладина открыта. Альманзор, без сомнения, знал настоящее местопребывание принца, но он не изменил ему до самой смерти.

— Эту тайну хотят сохранить, — сказал Гамид, — и я думаю, что твой товарищ, Рашид-паша, имеет отношение к этому делу.

— Я приехал с тем, чтобы пожаловаться на него, — отвечал Мустафа, — я потерял к нему всякое доверие. Он не только наш враг, но и враг нашего общего дела! Рашид-паша хочет ограничить права правоверных, он хочет стать нам поперек дороги.

— В таком случае он умрет, как враг нашего великого пророка! — сказал Шейх-уль-Ислам тоном человека, могущество которого безгранично.

— Он погибнет, — прибавил Гамид-кади, слегка наклоняя голову.

В эту минуту в комнату вошел стороживший у дверей дервиш. Он сложил руки на груди, наклонил голову и произнес:

— Ее светлость принцесса Рошана подъезжает!

При этом известии Мустафа-паша поднялся со своего места.

— Мое дело закончено, — сказал он, — да защитит вас Аллах!

— Да благословит тебя Аллах! — отвечали они ему в один голос.

Затем Мустафа-паша вышел из комнаты совета.

Несколько минут спустя молодой дервиш снова отворил дверь, и на пороге появилась принцесса Рошана, закрытая белым покрывалом. Дервиш закрыл за ней дверь и снова удалился, принеся предварительно бархатную подушку для принцессы.

Принцесса села. Баба-Мансур и Гамид-кади низко поклонились ей.

— Нашему общему делу угрожает новая опасность, — начала принцесса Рошана, — я поспешила сюда для того, чтобы передать вам важное известие. Шейх-уль-Ислам! Я должна сказать тебе, что наш опаснейший враг снова появился в Стамбуле.

Мансур-эфенди сохранил равнодушное и спокойное выражение лица, только блеск черных глаз выдавал его беспокойство.

— Про кого ты говоришь, светлейшая принцесса? — спросил он. — Кто снова появился в Стамбуле?

— Я видела вчера вечером в Скутари Золотую Маску! — отвечала принцесса.

— Я подумал о нем, когда ты сказала об опаснейшем нашем враге, принцесса. Наши враги точно гидра: едва мы успеваем отсечь одну голову, как на ее месте вырастает сотня новых, — продолжал Мансур-эфенди мрачным тоном. — Но мы узнаем тайну этого Золотой Маски, который строит против нас опасные планы. Мы должны и сорвем, наконец, маску, за которой прячется наш враг.

Шейх-уль-Ислам дернул за зеленый шелковый шнурок, висевший недалеко от него.

В ту же минуту в комнату вошел дервиш.

— Принеси бумагу и перо! — приказал Шейх-уль-Ислам.

Через мгновение дервиш принес в комнату маленький круглый стол, на котором были бумага, перья и чернильница, и, поставив стол перед Гамидом, снова ушел.