Валерий Воскобойников - Великий врачеватель

И вдруг маленький Хусайн продолжил:

«Никакой учитель в мире не научит ничему».

Да-да, именно так у великого Рудаки, — сказал дядя Райхана, а потом вдруг уставился на мальчика в немом изумлении.

И ночью дядя Райхана не мог заснуть. Ворочался, поражался и охал, возвращаясь в мыслях к ребенку, которого родила племянница Ситора.

А потом родился у Хусайна маленький брат. Редко капризничал, мало плакал, рано стал улыбаться. Научился садиться, ползать, ходить.

Хороший мальчик, — хвалили соседи.

Но отец ждал большего. Он никому не говорил об этом, конечно, но ждал. «Неужели аллах дарует мне и второго ребенка такого же удивительного, как Хусайн?» — мечтал он,

Махмуд сказал первые два слова. Первые его слова были «дай» и «мама».

Отец взял маленького Хусайна с собой в Рамитан.

Был конец августа, жара спала, но земля кругом оставалась сухой. На земле выступил белый налет.

Хусайн сидел на коне впереди отца, отец легко придерживал его. Маленький Хусайн первый раз в жизни уезжал из своего селения Афшана, где он родился и прожил ровно шесть лет.

Это несчастная земля, сынок, — говорил Абдаллах маленькому сыну. — Бесплодная земля. А ведь стоит подвести сюда арык, оросить участки, и место это превратится в цветник. Только кто сейчас станет заботиться о нищей земле. Правитель наш Нух ибн-Мансур привык, что за него распоряжаются мать и везир. — Абдаллах на всякий случай оглянулся. — И никто не задумывается, что если нищает земля, то нищают и люди. А если нищают люди, то нищает и власть.

Они проехали уже немало. На дороге иногда попадались редкие арбы да всадники. На полях работали кетменями люди в лохмотьях, навстречу шли крестьяне в рваных халатах, робко кланялись, завидев издали Абдаллаха.

Сейчас ты увидишь другие земли. Смотри, здесь посевы ровнее, а там, впереди, сады. Это мой Рамитан. К нему подведен широкий арык.

Теперь уже каждый встречный человек уважительно здоровался с отцом Хусайна.

Потом они въехали в ворота Рамитана.

Это самое древнее село, — объяснил отец Хусаину. — Его так и зовут — «древняя Бухара». А основал его сам Афрасиаб, сказочный царь. И еще четыреста лет назад, задолго до того времени, когда всадники Кутайбы появились под стенами Бухары, бухарские правители любили здесь отдыхать зимой от своих дел.

Они подъехали к самому берегу арыка. Отец слез с коня, снял сына.

Зажатая берегами, быстро текла желтая мутная вода. От нее шел прохладный ветер.

А видишь на другом берегу развалины? Это тоже древнее селение — Рамуш. Его выстроил враг Афрасиаба. Он построил храм огнепоклонников, и к этому храму до сих пор раз в году тайно собираются на свой праздник маги.

Около них остановился бедно одетый человек. Чалма была несвежа. Он робко стоял, несколько раз хотел заговорить, но не решался.

Если ты хочешь сказать что-нибудь, говори смелее, — улыбнулся ему Абдаллах.

Я не смею нарушить твою беседу с сыном, — сказал человек. — Просьба моя так незначительна для тебя и так велика для меня...

Что же ты хочешь? — спросил Абдаллах.

Я прошу тебя... — Человек замолчал снова. — Я прошу освободить меня от уплаты налога в этом году.

Но почему? Или ты долго болел? Или погибли твои посевы? Может быть, их вытоптали воины?

Человек отрицательно качал головой.

Я пишу книгу. Это книга стихов о подвигах наших предков. Мне осталось лишь переписать ее, чтобы принести во дворец.

Но разве твое имя Фирдоуси?

Нет, — удивленно сказал человек. — Я Хасан ибн- Асир. А кто тот почтенный человек, которого зовут Фирдоуси?

Фирдоуси поэт, который уже лет двадцать сочиняет книгу, подобную твоей. И его, я слышал, освободили от всех налогов, потому что он с утра до вечера сочиняет свою книгу. Хорошо, поезжай спокойно домой. Я освобождаю тебя от налога в этом году.

Я небогатый человек и смогу отблагодарить тебя только касыдой. Я сложу касыду в твою честь.

Не надо, — засмеялся Абдаллах, — касыды ты сочиняй в честь нашего эмира или везира.

В это время к месту, где они стояли, примчался всадник. Он осадил лошадь. Это был Райхан.

Абдаллах, я всюду ищу тебя! — сказал он и посмотрел на поэта.

Поэт сразу отошел в сторону, а потом побрел по улице.

Тебя требуют срочно в Бухару. Двое всадников ждут тебя у твоего дома. Эмир сменил везира. Новый везир хочет изгнать всех, кто верно служил старому, Утби. Я выехал тайно, предупредить тебя. Может быть, тебе скрыться? Что, если тебя посадят в тюрьму? Я и денег привез... А твою семью я буду беречь...

Не надо, — Абдаллах уже усаживал Хусаина на коня. — Я честный человек и от налогов не присвоил ни одного дирхема. И мне было бы стыдно и неразумно бежать. Я поеду в Бухару сам, а сына ты свезешь домой. Успокой Ситору, скажи, что я скоро вернусь.

Но что сказать воинам, которые ждут тебя у дома?

Пусть возвращаются в Бухару. Я буду там раньше их.

Они проехали улицы Рамитана. Абдаллах спокойно отвечал на поклоны встречных людей.

От ворот шли две дороги: одна, прямая и широкая, — на Бухару, другая, поуже, — в Афшану.

Абдаллах погладил маленького Хусайна по голове, пересадил его на коня Райхана и поехал по широкой дороге.

Ночью Хусайн слышал шаги матери. Она не ложилась. Плакал маленький брат Махмуд.

Утром пришел Райхан.

Не появился? — спросил он, тревожно озираясь.

Нет, — сказала мама, горестно вздыхая.

Я его предупреждал. Я его так предупреждал. Подожду день и поеду в Бухару, буду узнавать у верных людей.

Но ехать не понадобилось. Отец вернулся сам.

Ну что новый везир? Я ведь говорил, ты чист перед аллахом и тебя не за что упрекнуть, — заторопился Райхан. — Как я рад, что все благополучно кончилось.

Отец загадочно улыбнулся:

Я сегодня ночевал у друзей в Бухаре. Поблизости от них продается дом. Утром я осмотрел его. Очень хороший дом. И на хорошем месте... Я думаю, надо его покупать...

А везир? Ты видел нового везира? — не отставал Райхан.

Видел. Занят тем, чтобы остаться в этой должности...

Но ты... тебя-то он оставил?

Ты сам сказал, что я чист и меня не в чем упрекнуть, — засмеялся Абдаллах, — вот и везир оказался одинакового с тобой мнения.

Скрипят арбы по широкой утоптанной дороге. А недалеко от этой дороги проходит другая, еще шире, еще утоптанней. Та дорога называется Царской, она соединяет два города — Самарканд и Бухару.

Но и здесь, на своей дороге, тоже интересно. Вот промчались навстречу всадники — посторонись арбы! Потянулся караван верблюдов. Один, другой, третий, десятый. Не спеша идут они, колышутся тюки с товарами. Караван тоже охраняют всадники. А вот четыре такие же арбы скрипят навстречу. Только движутся они еще медленней, запряжены в них совсем худые волы. Неизвестные люди сидят на арбах, и дети — мальчик и девочка. И такую же утварь домашнюю везут — ковры, да занавеси, да медную посуду. А на другой арбе — ларь для одежды и столик. Дорога широкая, не только две, даже три арбы могут разъехаться.