Уильям Эйнсворт - Окорок единодушия

— Иду, — отвечала она.

— Идешь к отцу, — вскричал сквайр, обнимая ее. — Бог да благословит тебя, милая Роза! Как ты похожа на свою мать! — и сквайр снова принялся утирать глаза, в чем ему подражали почти все.

— Как же теперь звать вас, дядюшка: дядюшка или папа? — весело сказала Бэбби, вошедшая вместе с Розою.

— Разумеется, папа, — вскричал сквайр, протягивая ей руку. — Я, просто, не стоил бы такого счастья! Пусть же все нынче веселятся! Готовить пир для всей прислуги! Выкатить бочонок самого крепкого эля, взять из моего погреба самого лучшего вина! Пусть все пьют за здоровье моих дочерей! Целую неделю… мало, целый месяц мой дом будет всем открыт: пусть все пируют! Пригласить всех моих фермеров, пригласить и соседей, всех, и своих и чужих: пируем все! Ропер, ступайте, соберите всю прислугу: надо познакомить их с моими дочерьми! Постойте, постойте! у нас есть гости, пригласите сюда и их. Пируем все! — Ропер ушел распорядиться исполнением этих приказаний. — Теперь надо мне переговорить с тобою, Бэбби, — сказал сквайр, отводя ее в сторону, — как тебе нравится сэр Джильберт де-Монфише? Не правда ли, славный молодой человек?

— Ах, папа, я всего только раз еще видела его. Но он очень недурен собою и, кажется, очень хороший молодой человек.

— Так вот он сватает тебя. Что ты ему на это скажешь?

— Решительно: «нет!» Скорее умру девушкою, нежели пойду за него!

— Жаль бедняжку! — сказал сквайр.

— Не жалейте, папа; он сейчас говорил, что раздумал жениться на мне.

— А, знаю, в чем штука! Он видел вот этого юношу, — сказал сквайр, указывая на Эльюрда, — и не понял, какие между вами отношения. Это мы уладим. Спрашиваю только, нравится ли он тебе?

— Я не изменю своего ответа, папа.

— Вспомни, ведь он баронет.

— Помню, и все-таки не пойду за него.

— Ведь он богач! Сколько у него земли! какой дом! какие лошади!

— Нет, нет и нет.

В эту минуту вошел Монфише с другими джентльменами.

— Очень рад, господа, видеть вас, — сказал сквайр, пожимая руки гостей. — Вы пожаловали очень кстати: у меня праздник. Я всегда рад гостям, а теперь вдвое. Хотел бы, чтоб со мною теперь были все мои друзья. Ропер, верно, объяснил вам все, так рекомендую вам моих дочерей.

Начались всеобщие поздравления. Восхищенный сквайр, ударив по плечу Боша, закричал:

— Вот он меня венчал; он вам расскажет все, как было.

— С удовольствием, сэр, — отвечал капеллан.- 1729 года, мая месяца, 1-го числа, высокородный сквайр Марк Монкбери, холост, и Грэс Лесли, дочь мистера Лесли, пастора, девица, сочетались законным браком. Бракосочетание совершал пастор Иеремия Бош (то есть ваш покорнейший слуга). В книгу записал Роджер Боус, причетник церкви Малого Донмо. Вот вам и все, как записано в книге. Пересказано с подлинным верно.

— Теперь и тебе пора, Эльюрд, объявить жене, кто ты, — сказал сыну сэр Вальтер.

— Роза, — сказал Эльюрд, цалуя руку жены, — у меня была от тебя одна только тайна. Теперь нет нужды скрывать ее. Ты дочь одного из знатнейших людей нашего графства; надобно же узнать тебе, что и муж твой равен тебе по происхождению.

— Как бы не равен! — закричал сквайр, — нет, ваш род древнее моего. Физвальтеры известны с XII века.

— Видите, что оно значит? — заметил Джоддок своему приятелю, — ведь я так и говорил, что у Френка в лице что-то особенное. Что за превращения! Остается только превратиться доктору Плоту. Я уверен, сейчас окажется, что он вовсе не доктор Плот.

— Молчи! — с затаенным бешенством сказал Монфише, — я уж догадываюсь, кто он. И если действительно…

Монфише стиснул зубы от ярости.

— И вот мой батюшка, — продолжал Эльюрд, подводя Розу к своему отцу, — вот мой батюшка, сэр Вальтер Физвальтер.

— Мой старый друг! — закричал сквайр.

— И мой смертельный враг, — прошептал Монфише, хватаясь за шпагу.

— Ч…. возьми! Так это Физвальтер! — сказал про себя Джоддок, — у них выйдет ссора, лучше удалиться от неприятностей.

И гигант потихоньку пробрался к дверям.

Между тем старик обнимал и благословлял свою невестку.

— Ты извинишь теперь меня, Роза, что я незванный был у тебя вчера: я хотел убедиться, что правду говорят о вашем семейном счастии, потому что, к сожаленью, я не верил его возможности на земле. Теперь уверился. Мой сын счастлив тобой.

— Я столько же счастлива им, — отвечала Роза, — мы блаженствовали в нашем домике, будем также любить друг друга всегда и везде.

— О, я не могла бы находить счастья в послушании мужу! Я не люблю слушаться, люблю жить, как мне хочется! — вскричала Бэбби.

— Моим законом было бы исполнение всех ваших желаний, — нежно сказал Гробхэм, падая на колени.

— Моим блаженством было бы повиновение вам, — воскликнул Чипчез, следуя его примеру.

— Я старался бы во всем угождать вам, — произнес Клотворти, также падая на колени.

— Я замучила бы вас, джентльмены, — весело сказала Бэбби, — правда ли, папа? Я охотница мучить и ссориться.

— Ты не получишь окорока, если выйдешь замуж, — сказал сквайр, улыбаясь.

— Не получу; да это и невозможно; никто его не получает. А пока не найдутся счастливые супруги, которые получат окорок, я не хочу верить супружескому счастью и не пойду замуж. Вот мой последний ответ, джентльмены; можете встать с колен.

Злополучные искатели пошли от суровой красавицы, деля друг с другом свои горести.

Между тем сэр Джильберт де-Монфише, не принимая участия в этом фарсе, угрюмо стоял в отдалении; весь побледнев, подошел он к сэру Вальтеру и, мрачно смотря ему прямо в лицо, сказал:

— Так вот он, сэр Вальтер Физвальтер! Наконец-то мы встретились. Я громко называю его убийцею.

— Откажитесь от этого слова, сэр Джильберт! Откажитесь от этого слова, или вы будете отвечать за него мне! — вскричал Эльюрд.

— Я очень рад, что вы готовы отвечать передо мною за поступок вашего отца, — отвечал Монфише. — Я не мог бы вызвать на смертный бой старика. Вы можете драться. Повторяю свои слова. Я называю его…

Эльюрд бросился на Монфише, но отец удержал его.

— Не касайся его, сын мой, оставь его, пусть он имеет дело со мною.

И, схватив железною рукою руку баронета, старик отвел его в сторону и сказал: «Да, вы должны мстить мне за смерть отца, сэр Джильберт. Если моя кровь нужна вам, я открываю свою грудь вашей шпаге. Но ни моя рука, ни рука моего сына не поднимется против вас. Выслушайте меня. Вы помните, — продолжал он, понижая голос, — в каких обстоятельствах встречался с вами я, под именем Джона Джонсона, помните, как я спас вас от негодяев?»

— Вы дали мне взаймы денег и помогли мне защититься от нападающих.

— Их было много, — продолжал сэр Вальтер, — и вы могли убедиться, что я умею владеть шпагою. Следовательно не из робости я отказываюсь от битвы, но, как я сказал, вы можете вполне отмстить мне.