Ефим Курганов - Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта
- Название:Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Аэлита»b29ae055-51e1-11e3-88e1-0025905a0812
- Год:2010
- Город:Екатеринбург
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ефим Курганов - Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта краткое содержание
В советское время о графе Иване Осиповиче Витте писать нельзя было или можно было писать только очень плохое, чисто негативное, ибо именно он разоблачил перед Александром Павловичем готовившийся заговор декабристов. Произошло это в Таганроге, за несколько недель до смерти императора.
Но теперь о графе Витте и можно и даже нужно писать – особенно в связи с 200-летием войны 1812 года. Граф Витт олицетворял собою личную тайную полицию императора Александра I. А началось все с того, что после Тильзита в 1807 году граф Витт, самый молодой полковник русской гвардии (25 лет) вдруг неожиданно вышел в отставку и через несколько месяцев оказался в Европе, в армии Наполеона, и даже в походной канцелярии французского императора. Однополчане хотели через полковой суд вычеркнуть его из списков гвардии, но Александр Павлович остановил это, никак не объясняя.
А в 1812 году, за несколько недель до начала войны. Иван Витт перешел через границу и явился к Барклаю де Толли с целым чемоданом секретных документов французской разведки. Так началась карьера Витта как личного агента российского императора. В предлагаемой книге впервые восстановлена вся биография графа Ивана Витта, насыщенная самыми невероятными поворотами.
Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Замок, выстроенный ещё в тринадцатом что ли веке тевтонскими рыцарями, не имел особой боевой славы. Но, как видно, он чем-то манил государя. Но была тут и меркантильная, а скорее, амурная причина.
Как я узнал, Тильзитский замок уже со второй половины осьмнадцатого столетия принадлежал седьмому драгунскому полку прусской королевской службы, и принадлежал на правах казарм. Но в 1803 году, шеф полка генерал-майор фон Пастау продал Тильзитский замок городу за 250 тысяч гульденов. Город же распорядился сим приобретением вполне с пользою – превратил бывшую тевтонскую крепость в тюрьму. Однако всё правое крыло замка было при этом сохранено за тильзитским бургомистром государственным советником Георгом Нейховеном и семейством его (он был вдовец), состоявшим из одной семнадцатилетней голубоглазой пухляшки Луизы. Во всяком случае, в июньские дни приснопамятного 1807 года, бургомистр обитал в правом крыле замка, а именно в суровых апартаментах магистра тевтонского ордена.
К бургомистровой дочке как раз и ездил государь – на партию в шахматы. Государственный советник при виде Александра Павловича источал полнейший восторг и буквально таял от счастья.
И я, и фон Ливен в замок никогда не заходили, дожидаясь Его Величества внизу у холма. Расстелив на траве походный коврик, мы усаживались по-турецки и резались в картишки.
Александр Павлович неизменно возвращался усталым, довольным и весёлым. Перемолвившись с адъютантом своим парой слов, он отсылал его вперёд, а сам начинал вести со мною неторопливую беседу касательно дел шпионских.
Всё дело в том, что матушка моя, графиня София Потоцкая-Витт, в своё время, по поручению светлейшего князя Потёмкина, ездила по Европе, покоряла королей и знатнейших вельмож во славу Российской империи. И Александр Павлович полагал, что я, как её отпрыск, унаследовал хоть что-то из дарований матери моей, и могу сослужить службу ему на шпионском поприще. И мне кажется, что кой-какие надежды государя тут вполне оправдались.
Итак, на обратном пути из замка, беседы у нас велись совершенно сериозные. Между тем, ситуация складывалась очень не простая, и даже опасная для международного авторитета Александра Павловича.
Я отличнейшим образом помню, например, о чём мы говорили июня 11 дня 1807 года. Ночь была светлая-пресветлая – как сейчас представляю.
Состоявшуюся тогда беседу воспроизвожу, ясное дело, не дословно, а, так сказать, по основным её тематическим узлам. Собственно, это то, о чём с предельною откровенностию поведал мне Александр Павлович, хотя он если славился, то отнюдь не откровенностию. Но, как видно, допекло порядком.
Прусский король, этот самонадеянный болван, не дожидаясь подхода российских корпусов, объявил войну Буонапартию, и в течение одной недели прусская армия была разбита. Наши войска ускоренным маршем были брошены вперёд, но, как панически вопил командовавший ими генерал Беннингсен, сил было явно недостаточно. Ещё прежде был объявлен дополнительный рекрутский набор, и были даже уже собраны резервные корпуса, но военное министерство наше по преступной медлительности, кажется, просто не знает себе равных.
Спланировать маршрут передвижения корпусов к границе и затем по территории прусского королевства – это для чиновников военного министерства была задачка, требовавшая неимоверного напряжения всех их очень небогатых умственных сил, задачка, которая никак не могла быть быстро и своевременно решена. Генерал Беннингсен с ума сходил от паники, государь нервничал, но военное министерство отнюдь не спешило.
Но вот, наконец, планы и предписания из военного министерства были получены, и резервные корпуса наши двинулись, и государь собирался ехать к границе и их инспектировать. Обо всём этом мы и говорили по пути из замка, той неимоверно светлой ночью.
Я было попросился ехать с Его Величеством, однако Александр Павлович резонно заметил, что будет себя спокойнее чувствовать, если я останусь в Тильзите при цесаревиче Константине Павловиче, который по причине болезненно буйного своего нрава вполне мог выкинуть что-нибудь невозможное.
И ещё государь, близко приблизившись ко мне, шепнул, что чует сердцем: Буонапартий рано или поздно, но двинется на нашу Русь. «Знаешь, Витт, хотел бы знать всё о намерениях этого изверга и потому намерен как-нибудь подослать тебя к нему. Ты уж имей это в виду».
А на рассвете июня 12 дня Александр Павлович в сопровождении обширной свиты своей отправился к границе, инспектировать резервные корпуса, шедшие на спасение российской армии и прусского королевства.
Меня грызли какие-то недобрые предчувствия, и, как выяснилось, неспроста.
Да, наши резервные корпуса опоздали, и как ещё опоздали! За такое опоздание весь штат военного министерства надо было бы заковать в кандалы и прямиком отправить в Сибирь. Но государь Александр Павлович был хоть и злопамятен, да милостив и ласков.
14 июня при Фридланде корсиканский злодей наголову разбил российскую армию. Переполох, который это известие произвело в Тильзите, трудно даже вообразить. Казалось, происходит светопреставление, не иначе. Но когда в город прибыл великий князь Константин Павлович, то поистине началась просто какая-то вакханалия паники.
Поразительно, цесаревич ведь участвовал в швейцарском походе Суворова, в ходе коего погибла почти вся наша армия. И вообще он ведь сызмальства приучен к военному делу. И так строг в соблюдении армейского артикула! Но при всём том более сумасбродного труса я в своей жизни просто не видывал.
Великий князь прибыл из действующей армии в Тильзит уже июня 15 дня, и в тот же день устроил у себя совещание. Все более или менее высказывались за начало мирных переговоров (один только министр иностранных дел Будберг стоял за продолжение войны и предлагал подключить к боевым действиям поляков и ополчение), но Константин Павлович и тут отличился. Он даже не кричал, а буквально стонал: «Нет у нас резервной армии, нет оружия, нет денег, нет провианта!»
Предложение же министра подключить ополчение вызвало у великого князя бешеный, безумный страх: «Но как, как можно вручить орудие нашему дикому народу? А без него он от Боунапартия не защитится никак».
Да, Константин Павлович застращал всех. И так было ясно, что французы подошли к самым границам нашей великой империи, но после панических излияний великого князя озноб продрал едва ли не всех, кроме железного пруссака – министра нашего Будберга.
Но вернулся государь, и живо приструнил своего братца. Александр Павлович собрал новое совещание и без обиняков заявил: «Я согласен пойти в настоящих обстоятельствах на мировую с Бонапарте, но при соблюдении неукоснительном одного условия: от границ империи нашей злодей не отколет ни единого кусочка, даже самого махонького».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: