Конн Иггульден - Кровь богов

Арреций медленно вырастал впереди. Расположенный на Кассиевой дороге город процветал благодаря легкости подвоза товаров и путешественникам из других регионов. Ни Гирций, ни Панса не знали эту территорию, но их всадники-экстраординарии давно умчались вперед, чтобы обследовать ее и вернуться с полученными сведениями. Еще до того, как солнце коснулось западных холмов, посланники подъехали в сопровождении незнакомцев, которые искали консулов и представились им со всеми положенными формальностями. Авл Гирций принял заверения в радушном приеме и безопасном передвижении, как будто и не ожидал ничего другого, но не устоял перед тем, чтобы бросить самодовольный взгляд на второго консула.

– На ночь останавливаться еще рано, – заметил он. – Я бы предпочел привести легионы в Арреций и убедиться, что приказы Сената исполняются должным образом… ты понимаешь.

Вибий Панса тут же кивнул, радуясь возвращению к цивилизации. Гирцию ночевки в полевых условиях шли только на пользу, но у Пансы в его шестьдесят по утрам ломило кости.

Легионы не останавливались, пока консулы общались с гонцами: они маршировали в полном соответствии с полученным приказом. Для них не имело значения, где ночевать, в палатках у дороги или в палатках в римском городе. При любом раскладе день для простых солдат заканчивался в палатке.

Передвижение такого количества людей требовало высокого уровня мастерства, и оба консула радовались, что их подчиненные достаточно вышколены, чтобы справляться с этой задачей. За тысячу шагов от защищенного стеной города их встретили десяток экстраординариев и три трибуна Октавиана, которые показали места для ночевки, где они не добавляли проблем легионам, уже расположившимся около Арреция. Конечно, лучшие площадки уже заняли, но Гирция и Пансу это не волновало. Они приняли приглашение Цезаря встретиться с ним в доме, расположенном вне городских стен. Консулов сопровождали ликторы и личная охрана, так что их кавалькада впечатляла. Им обещали радушный прием, и Авл Гирций не ожидал предательства, но все-таки взял с собой достаточно людей, чтобы при необходимости вырваться из ловушки. В любом случае, его новый статус требовал внушительной свиты, и ему нравились сурового вида ликторы, которые с готовностью наказали бы любого, кто позволил себе оскорбить его достоинство.

Поместье оказалось небольшим в сравнении с теми, что находились в окрестностях Рима, но Гирций отметил вкус и богатство того, кто потратился на его создание. К главному дому вели открытые ворота и широкий двор, где уже собрались слуги, чтобы забрать лошадей. Консул посмотрел на крыльцо с колоннами и увидел ждущего там Октавиана. Не без раздражения он отметил, что молодой человек красив, широкоплеч, а его длинные светлые волосы перевязаны кожаной ленточкой. Они впервые встретились вне Рима, и наблюдающие за римскими консулами серые глаза нового Юлия Цезаря светились уверенностью.

Гирций и Панса поднялись по ступеням вместе. Вечер выдался теплым, в воздухе пахло свежим сеном. Авл Гирций глубоко вдохнул, чувствуя, как уходит напряжение.

– Прекрасный дом, Цезарь. Он твой? – спросил Гирций.

– Он принадлежит моему другу, консул, – ответил Октавиан. – Сегодня ты с ним встретишься и сможешь сказать об этом, хотя он и так очень им гордится. Вы оба здесь дорогие гости. Клянусь, что в Арреции вам обеспечена надежная защита. В поместье подготовлены комнаты для ваших ликторов и охранников. Пройдемте со мной, стол уже накрыт.

Панса сразу шагнул вперед, услышав о еде. Гирций искоса глянул на него, но не стал возражать, взмахом руки отослав ликторов. Иногда следовало довериться хозяину дома, а постоянная подозрительность оскорбляла всех. Он напомнил себе, что Октавиан мог перебить весь Сенат, но не сделал этого.

Легаты собрались в обеденном зале, чтобы приветствовать римских консулов. Когда гости вошли, все поднялись из-за стола, включая Мецената и Агриппу. Они стояли, как солдаты в присутствии высших офицеров, и Гирций кивнул им, принимая приглашение Октавиана сесть за общий стол. Им с Пансой отвели самые почетные места, и он сел, не теряя времени. Поскольку никто не знал, когда прибудут консулы, на столе стояли холодные блюда, но по пути на север им пришлось довольствоваться едой куда худшего качества.

– Садитесь, садитесь, – Авл Гирций приглашающе махнул рукой. – Ваши манеры делают вам честь, но нам многое надо обсудить. – Он замолчал, увидев, что Панса уже накладывает себе на тарелку ломти копченой свинины, но тот и не подумал останавливаться.

Подошел раб с кувшином вина. Гирций обратил внимание на стеклянные чаши для питья и чуть приподнял брови, понимая, что встречают его как почетного гостя. Затем он пригубил вино, и его брови поднялись еще выше.

– Превосходное, – оценил он. – Я предпочитаю стол в доме обеду в чистом поле. Так… приятнее. Как я понимаю, официальное письмо Сената получено.

– Да, консул, – кивнул Октавиан. – И, могу тебе сказать, предложение официальной должности сняло никому не нужное напряжение.

Консул Панса кивнул, чмокнул губами и осушил чашу.

– Могу себе это представить, Цезарь, – согласился он. – Какими бы ни были наши разногласия в прошлом, я уверен, что известия о настоящем мятеже, поднятом Марком Антонием, шокировали тебя так же, как и сенаторов.

– Все так, как ты и говоришь, консул, – кивнул Октавиан. Панса тем временем уже взялся за ломтики дыни, посыпанные имбирем.

Гирций заговорил не сразу. Разумеется, он предпочел бы единоличное командование, но официально Вибий Панса был с ним в равном положении, что не позволяло его оттеснить. Но в любом случае, этот молодой мятежник не выказывал враждебности по отношению к гостям. Гирций сдержанно кивнул, решив, что не время сейчас тыкать Октавиана носом в его неудачи. Он откашлялся, в то время как Панса сосредоточился на птичках, зажаренных в оливковом масле.

– Очень хорошо, – объявил Гирций. – Вернемся же к стоящей перед нами задаче. Марк Антоний опережает нас, скорее всего, на неделю. Мы знаем его маршрут и конечную точку. Мы знаем его силы… как я понимаю, некоторые из вас шли с ним из Брундизия? – Буччо и Либурний неловко кивнули. – Тогда, возможно, ваше мнение стоит услышать. Я пришлю людей, чтобы они записали ваши мысли по этому поводу, хотя сомневаюсь, что мне удастся узнать что-то новое. Я знаю Марка Антония много лет. Он прекрасный оратор, но, если вы помните, в Галлии Цезарь не доверял ему командования большими силами. Ему больше подходит управление городом. Я не ожидаю, что четыре его легиона доставят нам какие-то трудности. – Гирций оглядел сидевших за столом, показывая, что они пользуются его полным доверием.