Анатолий Субботин - За землю Русскую

В Риге князь-епископ радушно принял отца Биорна. Из того, что сказал епископ о кончине папы Целестина, отец Биорн понял, что, как и он, епископ теряется в догадках. При дворе же епископа шепотом передавали, что в смерти папы виноваты враги его и завистники, что папа Целестин «принял яд». О том, что говорили при дворе, видимо, знал и епископ, но он высказывался осторожно, предпочитая, чтобы отец Биорн сам разобрался в истине.

В беседе с отцом Биорном епископ сказал, что до избрания нового папы верховенство над церковью принял кардинал Синибальдо, и напомнил, что кардинал, как и предшественники его, преследует святую цель: возвеличение католической церкви.

— Если будет угодно богу, — говорил епископ, — кардинал Синибальдо огнем и мечом откроет путь к спасению язычникам и еретикам, всем заблудшим и погрязшим в грехах.

— Сохранит ли святейший престол преемственность в сношениях с Востоком? — спросил отец Биорн.

— Преемственность в сношениях с русской церковью? — повторил епископ, и при этом лицо его покрылось непроницаемым облаком сокрушения и грусти.

— Да.

— Надежды, что русская церковь признает над собой главенство святейшего престола, не оправдались, — с глубоким вздохом произнес еггископ. — Не мне говорить о причинах, которые привели Русь к вражде и ненависти к католическим народам и католической церкви. Ты посетил Новгород, святой отец, убедился в том, что призыв дружбы воспринят на Руси, как призыв вражды и лжи. То, что совершилось в Копорье и у Пскова, — епископ не сказал прямо о поражении войска меченосцев, — не есть ли доказательство той истины, что приверженная к восточной патриархии русская церковь не отринула своих заблуждений и ереси, но сохраняет и усугубляет их. В нашей ли воле остановить святое дело возвращения отступников в лоно истинной веры! — подняв к небу глаза, воскликнул епископ. — Можем ли мы изменить путь, указанный нам вселенскими отцами и соборами? То, что не утверждается проповедью и словом мира, утверждается мечом.

В словах епископа так ясно прозвучал призыв к походу на Русь, что у отца Биорна не осталось сомнений: новый крестовый поход не осужден, а, может быть, даже указан папской курией.

— Русь сильна и обширна, — после недолгого размышления заговорил он. — Новгородские полки разбили на Неве войско христианнейшего шведского короля, в Копорье и Пскове приняло поражение от новгородцев войско братьев-меченосцев… Сможет ли новый поход стереть горестную память о поражениях?

— Не голос ли страха слышу из твоих уст, святой отец? — усмехнулся епископ. — Не утверждаешь ли ты непобедимость русичей?

— О нет! — отверг подозрения епископа отец Биорн. — Не страх заставил меня вспомнить о неудачах шведов и братьев Ордена. Я видел Новгород, видел там многое, о чем молчат на католическом Западе, молчат, не зная, или на что закрывают глаза, чтобы не знать.

Никогда еще отец Биорн не говорил так откровенно и искренне, как в этой беседе с епископом. Рассказав о богатстве Новгорода и земли Новгородской, об удобстве торговых путей, связывающих Новгород с западными городами и землями на Востоке, об искусстве мастеров новгородских, он поведал и о беседах своих с епископом и князем Александром.

— Слова мои — истина, — заключил он свою речь. — Я хотел, чтобы ты, господин мой, знал правду о русичах и о земле их.

— Верю твоей искренности и тому, что сказанное тобою справедливо. Оно подтверждает то, о чем говорят торговые гости и иные люди, бывавшие в Новгороде, — выслушав отца Биорна, задумчиво произнес епископ.

Сказав это, он долго молчал, перебирая сухими, старческими пальцами темные агаты четок. Изрезанное острыми морщинами лицо епископа и ввалившиеся глаза его, не выражающие ни страсти, ни желаний, поражали не светом жизни, а своей неподвижностью.

— Нет меры возмущению братьев Ордена безумием новгородцев, — наконец заговорил он. — Зло, причиненное Ордену, не останется без возмездия. Мы призвали союзников наших, датского и шведского христианнейших королей, послать в помощь нам своих воинов, призвали рыцарей и всех добрых католиков в германских и иных землях. Поход на Восток — это поход во имя торжества веры нашей и единой апостолической римской церкви.

В первые же дни пребывания своего в Риге отец Биорн убедился в том, что в беседе с ним епископ говорил не пустые слова. Призывы к крестовому походу на Русь возглашались в церковных проповедях, к походу готовились в рыцарских замках, о том же говорили в домах осевших в Риге немецких торговых гостей. Датское войско стоит в Дерпте. Вокруг замка дерптского епископа и города насыпают третий вал, с широким и глубоким рвом перед ним. На валу рубят новые стены.

Войско меченосцев собирается в замке командора фон Балка. Туда прибывают рыцари из германских земель и иных; идут люди, которые предвкушают скорый захват русских городов и легкую добычу. Молва о богатствах Новгорода и Новгородской земли заглушала мысль о трудах и опасностях похода. Рижский князь-епископ возвел командора фон Балка в маршалы Ордена и благословил его на предводительствование крестоносным войском.

Отцу Биорну казалось, что рижский епископ дружески расположен к нему, ценит его красноречие и непримиримость к еретикам. Расположение епископа радовало и утешало святого отца. Он искренне желал разделить вместе с воинами труды и лишения похода и готовился к этому. Неожиданно в одной из бесед с ним епископ сказал:

— Маршал Ордена, благородный рыцарь фон Балк, будет рад, если ты, святой отец, испросив благословение папской курии, вернешься к войску и возложишь на себя труд проповедника и учителя истины в земле еретиков и язычников.

Слова епископа насторожили отца Биорна.

— Путешествие в Рим возьмет много времени, — произнес он. — Кардинал Риенци, высказывавший мне свое благоволение…

— Кардинал Риенци, — прервав отца Биорна, сказал епископ, — друг и советник кардинала Синибальдо. В грамоте, полученной мною, указывает он, что доверенности святейшего престола, врученные тебе, утратили силу.

— Я не завершил своей миссии в Новгороде, — опустив глаза, растерянно высказал свое недоумение отец Биорн. — Поход новгородцев на Копорье оборвал мое пребывание в стране русов.

— Поход новгородцев не ставится тебе в вину, святой отец, — отталкивающий и неприятный холодок резче прозвучал в голосе епископа. — Но в Риге недоброжелатели твои утверждают, что, будучи в Новгороде, ты стремился установить мир с русской церковью. Это приемлемо для веры и церкви, но неприемлемо для братьев Ордена.

— Союз с Новгородом и принятие им помощи западных христиан, прежде всего братьев-меченосцев, облегчил бы Ордену установление своего господства на Руси, — взволнованно произнес отец Биорн, начиная понимать хитрую игру епископа, видимо не желающего дальнейшего пребывания отца Биорна в Риге.