Кемаль Тахир - Глубокое ущелье

— Рука мусульманина?

— Может, ты меня за гяура считаешь, поганый Эльван?

— Так и крикнул, Кёль? Точь-в-точь, как в книге про богатыря Залоглу Рюстема написано!

— Верно, Торос! Точь-в-точь. Но слушать — слушай, а говорить не мешай. Не то достанется тебе на орехи. Не успел я это крикнуть, Керим Джан, вижу — камень со стены летит.

— Камень?

— Точно, камень. Хотел я под стеной укрыться, но подумал, нет ли там ямы с колом? И тут земля разверзлась у меня под ногами. Не успел имя божие помянуть, живьем в могилу упал, и сверху присыпало. На счастье, Орхан-бей следил за мной. Увидел, что я исчез, крикнул: «Кто Кёль Дервиша спасет, тимар пожалую!» Братья по вере постарались. Щитами прикрываясь, прибежали, быстро расшвыряли землю, за ноги меня вытащили и в укрытие отнесли, куда ни камни, ни стрелы не достают. А у меня язык отнялся, дыхания нет. Лежу, словно мумия египетская. На солнце пригрелся, ветерком меня обдуло, в себя пришел. Гляжу по сторонам, спрашиваю: «Где мы, братья по вере, не в раю ли?» Тут все со смеху наземь повалились.

— Чтоб тебе лопнуть, поганый Кёль! Из победы и то шутовство сотворил.

— И вовсе не шутовство! По-другому это называется, Торос: «Живьем с того света вернулся». Лишь пророки да святые этого удостаиваются. Где тебе понять? Так вот — бьемся мы под крепостью, Керим Джан. Смотрим, на дороге пыль вьется, крик, вопли. Не успели разобрать что к чему, видим: несутся всадники, припав к гривам, кнутом да стременами работают... Подскакали ближе. Глядим, остатки воинства Фильятосова. Мы — в седло и наперерез им бросились. А они от страха сабли, мечи да копья побросали, разбежались, что куропатки, и в лес. Гнаться за ними или нет? Глядим, еще одно облако пыли, как смерч, приближается. Когда на расстояние стрелы приблизились, видим: впереди — брат Пир Эльван, с головой злополучного Фильятоса на копье, волосы, как бунчук, развеваются. Подскочил я к нему, волчком завертелся от радости. Потом крикнул во все горло: «Эй! Гляди, дурак Белобородый! Вот он славный джигит, которого ты ждал, на копье сидит! Сдавай крепость, если жизнь дорога». Плач раздался на башнях. Мужчины по коленям себя бьют! Бабы рвут на себе волосы! Но делать нечего, сколько ни рыдай, толку нет. Тут наш бей Осман подъехал. Навстречу ему Белобородый Субаши с главными гяурами вышел — на шее золотые цепи. Подняли белый флаг. Пали на колени. С песнями да молитвами вошли мы в крепость, как в райские врата...

Отойдя на двадцать шагов, Мавро разбежался и, точно камень, выпущенный из пращи, полетел вниз, в пустоту. Перевернулся в свободном падении, подобрал ноги, сжался в комок и, выпрямившись, как стрела, без единого всплеска врезался в небесно-синюю гладь озера. В воде он походил на огромную резвящуюся рыбу.

Орхан шумно выдохнул воздух, провел рукой по голой груди, поежился.

— Джигит твой Мавро! Куда нам с ним тягаться...

Керим подошел к краю скалы, глянул вниз. До воды локтей тридцать, не меньше.

— Побились об заклад, да не по нашим зубам! Придется отдать саблю брата Демирджана и душу спасти свою.

— Что ты! Дёнмезские бабы засмеют.

— И что нам теперь делать?

— Ничего не поделаешь. Положись на аллаха и прыгай.

— Все ты выдумал, Орхан! Если так дальше пойдет...

— Орхан-бе-е-ей! Орхан-бе-е-ей! — прогремел вдали голос Тороса.

Орхан обернулся. Яркое июньское солнце било в глаза. Не разглядеть, что за всадник рядом с Торосом.

— Гонец из Сёгюта...

Орхан приставил ладонь к глазам.

— Нет... Грек... Чужой. Погоди!

Он бросился бегом. Пересек поляну и, не замедляя бега, заскакал по камням вниз по склону горы.

Керим припустил следом, радуясь, что не пришлось прыгать в озеро с этакой высотищи. Выбежав на равнину, он ощутил голой спиной липкую жару. С самого утра возились они с необъезженными жеребцами, которых Торос приучал к поводу. Взмокли с головы до ног. «Захотелось искупаться, вот и побился об заклад. А все из-за этой проклятой жары!»

Орхан бежал все быстрее. Керим, узнав грека — тот слез с коня, склонился в поясном поклоне,— приостановился. Это был Янаки, слуга Лотос-ханым, дочери ярхисарского властителя. «Думает о ней все время Орхан, потому сразу и опознал всадника».

— С добром ли, Янаки? — встревоженно спросил Орхан.— Ничего не случилось?

Янаки улыбнулся, но ничего не ответил. Бросил взгляд на Тороса и Керима.

— Отойдем-ка в сторонку!

У Орхана даже шея побагровела. Отойдя на несколько шагов, он схватил парня за руку.

— Короче... Что? Заболела?

— Нет, слава пресвятой деве Марии! Госпожа моя наказала: «Пусть приедет, украдет меня».

— Как так?

— Если любит, говорит, пусть не теряет времени даром. Иначе не видать ему меня.

— Что случилось?

— Не знаю. Решите, когда приедете и где вас встретить. Мне надо поскорее возвращаться.

Страх Орхана сменился неудержимой радостью. Он почесал родинку за ухом, подумал.

— Коня мне, скорей!

Видя, что Торос с Керимом не тронулись с места, топнул ногой.

— Торос! Коня, говорю!

Торос повернулся и побежал в деревню. Керим оторопело спросил Орхана:

Куда?

— В Сёгют.

— Вот так? Голым?

Орхан беспомощно провел руками по груди. Попросил Янаки:

— Подожди! Я сейчас.

— Скажите, бей, когда приедете...

— Не побывав в Сёгюте, не могу. Обожди немного.

Мавро махал со скалы руками: что там у вас?

— Захвати одежду Орхан-бея! — крикнул Керим.— Бегом сюда!

Орхан не стал ждать, бросился к Мавро. «Что же все-таки случилось?» — недоумевал Керим.

Когда Орхан вернулся, конь был уже оседлан. Юноша схватил поводья и, вставив ногу в стремя, приказал:

— Седлайте коней и — за мной! Да поторопитесь!..

— Четыре, нет, пять дней назад после обеда к властителю нашему приехали трое. Один — отец Бенито... Второй — френк... Кривой... Имя запамятовал.

— Нотиус Гладиус?..

— Точно.

— Третий длинный... Зовут...

— Уранха!.. Зачем же собралось вместе столько мерзавцев? Что им надо в Ярхисаре? Зачем пожаловали?

— Не разобрали мы, Орхан-бей... Приехали они, властитель наш предложил им: «Вина?.. Коньяку? Ракы?» Нет, отвечают, недолго мы здесь пробудем. Тут же обратно.

— О чем разговор был?

— Не проведали мы... Заперлись, часа полтора просидели. Властитель наш вышел мрачнее тучи... Спросил: «Где дочь?» В поварню, говорю, ушла: на радостях, что крестный отец приехал, своими руками пирожки испечь... Приказал позвать. Наедине с ней, молодой госпожой нашей, полчаса проговорил.

— О чем, не выведал?

— Нет. Только вышел наш властитель злой пуще прежнего. Позвал отца Бенито. На сей раз втроем заперлись... Отец Бениго вышел хмурый. Потом властитель увел молодую госпожу в башню, запер в темнице на замок.

— Что же это? Быть не может!..