Энн Стивенс - Малеска — индейская жена белого охотника

Затем она подумала о несчастном больном человеке и, охваченная лихорадочным беспокойством, попыталась услышать о нём хоть какие-то новости. После этого вошёл слуга, который нёс поднос с лёгкими закусками. Поставив поднос на столик, он сказал:

— Пожалуйста, мисс. Моя миссис говорит, что вы, должно быть, голодны. Сейчас время обедать.

— А что с вашим хозяином? — спросила Сара.

— Ему уже лучше. Миссис скоро придёт. Пожалуйста, поешьте.

Сара не стала отказываться, поскольку старая повариха нагрузила поднос всеми видами лакомств, и они так приятно отличались от простой еды, к которой Сара привыкла за последнее время.

К тому времени, когда она закончила трапезу, вернулась миссис Данфорт, которая выглядела более спокойной.

— Доктор обещает, что всё будет хорошо, — сказала она. — Мой муж может говорить. К завтрашнему дню он отблагодарит вас лучше, чем я.

— О, нет, — пробормотала Сара, — пожалуйста, мне не нужны благодарности. Я не думала… Я…

Она чуть не расплакалась, но миссис Данфорт похлопала её по руке и дружелюбно сказала:

— Я понимаю. Но хотя бы позвольте мне любить вас.

Сара почувствовала, как её сердце трепещет, а щёки горят. Румянец и улыбка на её лице говорили больше, чем любые слова.

— Я уже послала к мадам Моно объяснения о вашей отлучке, — продолжила миссис Данфорт, — и она дала вам разрешение провести этот день со мной, поэтому не бойтесь, что вас накажут.

Мысль о целом дне свободы невероятно обрадовала Сару, тем более этот день она проведёт в старом доме, который всегда казался ей таким интересным. Скоро они с миссис Данфорт хорошо узнали друг друга, и старая леди была очарована её красотой, естественностью и изяществом.

Сара настояла на том, чтобы пойти вместе с миссис Данфорт в комнату больного, и оказалась там так полезна, что милая леди про себя удивилась, как бы она справилась без девушки.

Вернувшись тем вечером домой, Сара почувствовала облегчение, как всякий человек, когда после многих месяцев однообразной жизни какое-нибудь неожиданное событие меняет её течение и по-новому окрашивает то, что раньше казалось скучным и незначительным.

Сара стала постоянным гостем в доме мистера Данфорта, а после этого обстоятельства сложились так, что она ещё больше сблизилась со своими новыми друзьями.

Один из слуг мадам Моно заболел сыпным тифом, и большинство юных леди на несколько недель уехали из школы. Миссис Данфорт настояла на том, чтобы Сара пожила у них в доме, и та с огромной радостью приняла приглашение.

Мистер Данфорт был ещё слаб. Он мог ходить и разговаривать, но первоначальные благоприятные признаки исчезли, и было мало надежды на то, что он вылечится в ближайшие два месяца. На это время Сара стала для миссис Данфорт сочувствующим другом и утешителем. Больной тоже сильно к ней привязался и страдал, когда она должна была выходить из его комнаты.

Молодая девушка была счастлива от того, что её так ценят и любят, и недели, которые она провела в старом доме, несмотря на печальные обстоятельства, были, возможно, самыми счастливыми в её жизни.

Однажды утром она сидела со старым джентльменом, который стал таким слабым и несамостоятельным, что те, кто был знаком с ним в прежние годы, едва бы его теперь узнали. В комнату вошла миссис Данфорт, которая несла несколько писем.

— Это из Европы, милый, — сказала она своему мужу, и пока она надевала очки и усаживалась, чтобы прочитать письма, Сара выскользнула в сад.

Она наслаждалась свежестью дня, но скоро услышала, как её зовёт миссис Данфорт:

— Сара, милая моя, Сара.

Девушка подошла к двери, у которой стояла старая леди.

— Послушай, какие хорошие новости мы получили посреди всех этих неприятностей, — сказала она. — Мой милый мальчик… мой внук… возвращается домой.

Первым чувством Сары было сожаление — с появлением незнакомца всё изменится, но это был всего лишь короткий приступ эгоизма; затем она почувствовала неподдельную радость за пожилую пару.

— Я очень рада, мадам. Его приезд поможет его дедушке.

— Разумеется. И больше, чем все доктора на свете.

— Когда вы его ожидаете?

— Со дня на день. Он плывёт за кораблём, которое привезло письма, а так как это судно задержалось, он должен быть совсем близко.

— Сегодня я вернусь в школу, — задумчиво сказала Сара.

— Но ты можешь оставаться у нас, — ответила миссис Данфорт. — У меня есть разрешение твоей матери, и я сама схожу и поговорю с мадам Моно. Ты каждый день будешь ходить на уроки, но жить будешь у нас. Мы не сможем так скоро расстаться с нашей любимицей.

— Вы очень добры… о, так добры, — сказала Сара, засияв при мысли о том, что она больше не будет заточена в мрачной старой школе.

— Это ты так добра к нам. Я немедленно расскажу обо всём мадам Моно, и мы уладим это дело.

Объяснения были должным образом переданы, и Сара вернулась к своим урокам, но теперь её комнатой для занятий был сад или любое другое место в доме мистера Данфорта.

Старому джентльмену снова стало лучше. Теперь его выкатывали в коляске, и больше всего он любил сидеть в саду на солнце. Рядом вязала его жена, у ног Сара делала уроки, а над головой пели малиновки, как будто чувствуя своим долгом расплачиваться за аренду утренними трелями.

В одно ясное утро через несколько недель после того, как заболел мистер Данфорт, вся троица сидела в своём любимом уголке сада.

У Сары были каникулы, и ей не нужно было делать уроки. Её единственной обязанностью было чтение газет старому джентльмену, который особенно любил её юный, весёлый голос.

Миссис Данфорт занималась вязанием, а Сара сидела у их ног на низенькой скамеечке, как любимая юная родственница. Пожилая пара совсем забыла, что она была связана с ними только узами любви и, на самом деле, в душе воспринимали её как часть своей семьи.

Внезапно внимание миссис Данфорт привлёк какой-то шум; она поднялась и ушла в дом так тихо, что другие едва заметили её уход.

Вскоре она снова вышла, шагая быстрее, чем обычно. Её била такая дрожь, что Сара посмотрела на неё с удивлением.

— Уильям! — сказала она мужу. — Уильям!

Он пробудился от лёгкой дремоты и поднял голову.

— Ты что-то сказала? — спросил он.

— У меня для тебя хорошие новости. Не волнуйся, всё хорошо.

Он с трудом встал с кресла, дрожащими руками опираясь на палку.

— Мой мальчик вернулся! — воскликнул он, и его голос был более громок и ясен, чем все предыдущие недели. — Уильям, мой мальчик!

На этот призыв из дома выбежал молодой человек. Старый джентльмен обнял его и крепко прижал к груди.