Фаина Гримберг - Хей, Осман!

Эртугрул мгновение помедлил, но решил на этот раз согласиться с сыном.

- Не хочет ли кто-нибудь из вас, почтенные гости, пропеть песню вашей земли и вашего языка? — спросил вождь кайы с учтивостью.

Толмач поговорил быстро со своими спутниками. Затем один из них велел самому из них младшему пойти в юрту, которая была отведена гостям и где была сложена их поклажа. Юноша пробежал быстрыми ногами в обтягивающих штанах и скоро принёс двойную флейту, каковую подал толмачу. Толмач взял инструмент в губы и заиграл. А юноша запел на непонятном языке. Он пропел несколько песен к удовольствию Османа, но, кажется, одному лишь Осману по душе пришлось звучание этих чужих мелодий и песен на чужом языке. Он только жалел, что не понимает, о чём эти песни. И всё нарастало желание понять и узнать!..

Меж тем празднество завершилось. Гости удалились в отведённое им жилище. Осману всё хотелось узнать, о чём пел юноша-франк. Осман затаился подле этой юрты. Он видел, как его воспитатель ищет его, но, конечно же, не показывался. И улучив мгновение, когда никому бы не мог попасться на глаза, Осман проскользнул в юрту...

Гости зажгли три свечи и сделалось в юрте совсем светло. Осман никогда прежде не видел подобных свечей. Франки заметили мальчика.

- Что угодно - текину - принцу? - проговорил, улыбнувшись, толмач, по-тюркски проговорил.

Другой франк сказал толмачу какие-то слова на франкском языке и толмач ответил... Осман глядел на них, пытаясь угадать, о чём они говорят... А они вот какими речами обменялись:

- Хорош принц! - сказал франк. - Дикари! И живут по-дикарски...

- Напрасно ты так говоришь! - возразил толмач. - У этого мальчика умное лицо. Кто знает, что выйдет из него!

- Неужели ты веришь, что когда-нибудь явишься к этому дикарю послом?

- Может быть, и явлюсь, кто знает! Если не я, то мой сын, или внук...

- Или правнук! - бросил франк насмешливо.

- Однако я должен сейчас говорить с этим мальчиком, - решительно проговорил толмач.

- Мне ничего не угодно, — сказал Осман, смутившись вдруг. - Только скажи мне, о чём песни, которые пел тот молодой франк?..

- Садись, принц! Я с охотой перескажу тебе слова песен моей родины, моих франкских земель, замков и городов, на твоём родном языке... Слушай!..

И Осман сел на кошму и впился глазами в лицо своего собеседника, глядя, как шевелятся его губы... И снова следовали - одни за одними - слова франкских песен. Но теперь это были тюркские слова...

- А почему он должен умереть? - залюбопытствовал мальчик. - Потому что эта женщина отпустила на волю его птиц? Это ловчие были птицы, ястребы, кречеты?.. А женщина кто? Его жена?..

Толмач сдержал улыбку.

- Нет, женщина - знатная красавица, хорошего рода. У нас такой обычай: знатные красавицы держат в клетках в своих покоях певчих птиц в холодное время года, а весной отпускают их на волю. Эта песня поётся от имени храброго воина, который поклоняется красоте этой женщины...

- Она - его жена или невеста?

- Может быть и такое, но вернее всего будет предположить, что он просто-напросто восхищается её красотой.

- Я тоже знаю песню про человека, который любит свою жену. Хочешь, спою тебе?..

Один из франков что-то сказал толмачу.

- Ложитесь, - отвечал толмач на языке франков. - А я ещё побеседую с этим принцем, меня занимает эта беседа; я, пожалуй, опишу все происшествия сегодняшнего дня в моей хронике нашего путешествия...

Франки оставили лишь одну свечу и легли спать. Один лишь толмач при свете одной франкской свечи беседовал с мальчиком.

- Спой мне песню, - согласился толмач, - только я попрошу тебя петь потише, потому что мои спутники устали и скоро заснут...

- Я спою тихо...

И Осман пропел такую песню:

- Хорошая песня?

- Очень красивая нежная песня. Я только не понял последние слова.

- Я тоже ни разу в жизни не видел тот плод, который эти слова означают; он - дыня! А ты теперь расскажи мне ещё слова песен, которые пропел тот молодой...

- Ну, слушай...