Виктория Холт - Исповедь королевы

Мадам Тьебо отодвинула засов на двери, и я вышла, но тут же в ужасе заскочила обратно. За моей дверью стоял часовой. Я тихо закрыла дверь и взглянула на мадам Тьебо. Что теперь делать? Они узнали. Они ждали, когда я выйду, а потом… они остановили бы меня. Неужели они уже перехватили карету с детьми? Что случилось с моими детьми и моим любовником?

Мадам Тьебо сказала, что она выйдет из комнаты, и это, возможно, отвлечет внимание часового. Когда он повернется ко мне спиной, я должна как-нибудь пересечь коридор и достичь тех пустых апартаментов. Это был отчаянный план, но его нужно было выполнять.

И нам это удалось. Я всегда была легконогой. Подгоняемая мыслью о детях, я бросилась через коридор к лестнице и ринулась вниз. В течение секунды я стояла, прислушиваясь, но никаких звуков суматохи не было слышно. Я успешно справилась с этой задачей.

За неохраняемой дверью пустых апартаментов меня ждал лояльно настроенный охранник, который должен был проводить меня к месту встречи на Рю де Л’Эшель. Он был переодет посыльным, и я с трудом узнала его.

— Мадам! — прошептал он, — Вы должны взять меня за руку!

Я почувствовала, как он был взволнован. Эпизод с часовым задержал меня почти на десять минут.

Я взяла его за руку, и мы пересекли двор Принцев, словно посыльный и его жена или любовница.

Никто не взглянул на нас. Все идет успешно, подумала я. Скоро я буду вместе со своими детьми.

Это была просто фантастика. Я шла по улицам Парижа под руку с посыльным, соприкасаясь плечами с мужчинами и женщинами, которые ни на секунду не задерживали на мне своего взгляда… к счастью для меня. Интересно, что бы они сказали, что бы они сделали, если бы кто-нибудь вдруг узнал во мне королеву? Но об этом я даже не осмеливалась подумать.

Как же мало я знала о нашей столице! Ее аллеи и малолюдные улица были совершенно незнакомы мне. Все, что я знала о ней — это были ее дворцы, дом Оперы, театры…

Вдруг мой спутник, вздрогнув, остановился. Прямо на нас двигалась карета, а впереди нее ехали люди с факелами, одетые в ливреи Лафайетта. Он быстро оттащил меня в темноту. Я опустила голову, но все же сквозь вуаль увидела генерала. Была одна секунда, когда он мог бы сразу узнать меня, если бы только взглянул мне в лицо. Ведь он так хорошо знал меня! Это был бы конец всему.

Но в тот момент удача была на моей стороне. Он не взглянул на женщину, стоявшую на мостовой, и его карета с грохотом пронеслась дальше. От пережитого потрясения у меня закружилась голова. Я услышала, как человек рядом со мной прошептал:

— Слава богу, мадам! Все кончилось удачно!

— Возможно, он не узнал бы меня в этой одежде, — пробормотала я.

Мой спутник ответил:

— Мадам, вам не так-то легко изменить свою внешность. Я собираюсь пойти к Рю де Л’Эшель немного более длинным путем. Мы не можем рисковать, встречаясь с другими экипажами.

— Думаю, так будет лучше.

— Мы должны спешить, потому что это займет несколько больше времени, а мы и без того уже опаздываем!

Итак, вместо того, чтобы идти заранее намеченным путем по главным улицам, мы пошли безлюдными улочками и аллеями. Пройдя небольшое расстояние, мой проводник остановился и заявил, что заблудился.

Я знала, который был час. Во время первого получаса время, казалось, шло так медленно, зато теперь оно, как назло, проносилось быстро. Мой спутник был подавлен, а сама я была в панике. Я представляла себе, как беспокоился Аксель. Даже мой муж должен был к этому времени уже быть там. Ведь мы видели, как Лафайетт ехал из дворца, а Луи должен был быть готов уехать сразу же, как только избавится от него.

С полчаса мы блуждали по этим аллеям, боясь спросить дорогу. Потом, наконец, мой проводник издал торжествующий крик. Мы достигли Рю де Л’Эшель.

Все были уже там: Аксель, расхаживавший по мостовой, Элизабет, бледная, как призрак, король, выведенный из своего обычного безмятежного состояния, моя дочь, успокаивавшая моего сына, который жалобно спрашивал, когда же я приду.

— Мы заблудились! — сказала я.

Аксель помог мне забраться в карету. Там все сразу же попытались обнять меня. Я почувствовала такое облегчение! Я чуть не расплакалась. Я посадила сына себе на колени, а в это время муж рассказывал мне, с какой легкостью ему удалось бежать.

Мы опоздали, должно быть, на целый час.

Король смотрел на свой город, пока мы проезжали по нему. Я знала, что ему было очень грустно. Ведь он так долго возражал против нашего бегства! Поступить так казалось ему недостойным своих предков. Я взяла его руку и пожала ее, и он тоже ответил мне пожатием.

Он прошептал:

— Это не самый быстрый путь до заставы Сен-Мартен.

— Наш… кучер знает дорогу! — ответила я.

«Это не самый быстрый путь», сказал он. Интересно, подумала я, испытывал ли он негодование из-за того, что героем этого приключения был мой любовник, а не он сам? Казалось, он так хорошо понимал, как мне нужен был Аксель! Но, возможно, в этом необычном человеке, который был моим мужем, были такие глубины, которых я еще не знала.

Экипаж остановился на Рю де Клиши, где хранилась наша дорожная карета. Аксель соскочил на землю и постучал в какую-то дверь. Привратник сказал ему, что карета выехала в назначенное время. Удовлетворенный, Аксель вскочил на место возницы, и мы поехали дальше.

Была уже половина второго, когда мы проехали через заставу. Проехав еще немного вперед, мы остановились. Мы пришли в ужас, потому что дорожной кареты не было на том месте, где, как было условлено, она должна была находиться.

Аксель был в замешательстве. Он спустился вниз, и я слышала, как он кого-то звал. Мы все еще сидели там, а время мчалось вперед. Сколько времени мы потеряли таким образом? На сколько мы уже опаздывали?

Прошло полчаса, прежде чем Аксель нашел карету. Кучер, которого Аксель нанял, очень беспокоился из-за того, что мы так сильно опоздали, и подумал, что ему лучше спрятать карету в менее заметном месте. Он так и сделал, в результате чего мы потеряли полчаса в поисках кареты.

Было уже два часа. Это происходило в самом разгаре лета, и ночи в то время были самые короткие. Примерно через час должен был наступить рассвет. К этому времени мы уже должны были быть гораздо дальше в своем путешествии.

Аксель подвел наш экипаж к боку дорожной кареты, чтобы мы могли перейти в нее, не спускаясь на землю. Мы устроились внутри и отправились в путь. Через полчаса мы достигли Бонди, того места, где, как решил король, Аксель должен был покинуть нас.

Я уже начала думать, что Аксель откажется сделать это. Однако он был прирожденным роялистом и подчинялся приказам короля.

Бонди! Место расставания! Мы остановились. Дверь экипажа открылась. Это был наш кучер.