Виктория Холт - Исповедь королевы

Потом Калиостро прибавил, повернувшись к своему слуге:

— Помнишь ли ты тот день, когда Христа распяли в Иерусалиме?

Это был кульминационный момент всей истории.

— Нет, мой господин! — отвечал слуга негромким почтительным голосом, каким полагалось обращаться к этому великому человеку. — Ваша светлость забыли, что я служу вам всего лишь в течение последних полутора тысяч лет!

Калиостро был маленький толстый человечек лет сорока на вид, с большими блестящими живыми глазами и громким голосом. Вне всякого сомнения, он был очарователен, и часто те, кто приходил, чтобы посмеяться над ним и разоблачить его как мошенника, становились самыми искренними его поклонниками.

Конечно, были и такие, которые утверждали, что он говорит невообразимую чепуху, которую некоторые считали блестящим остроумием и мудростью только потому, что просто не могли понять ее. У него были готовые формулировки ответов на некоторые вопросы, и, когда его спрашивали, кто он, Калиостро обычно отвечал: «Я — тот, кто есть!», а потом прибавлял: «Я — тот, кого нет!» Все это настолько сбивало с толку, что большинство из тех, кто слышал эти слова, становились очень почтительными по отношению к нему и притворялись мудрыми людьми, способными понимать значение его образной речи.

О нем ходили бесчисленные дурные слухи. Он был масоном и хотел ввести египетское масонство во Франции. Он состоял на жалованье в тайных обществах, и его замыслы шли гораздо дальше простого обмана глупого кардинала. Он открыл философский камень и обладал способностью превращать неблагородные металлы в золото, а также изготавливать драгоценные камни. Повсюду рассказывали истории об исцелениях, которые он совершил во время своих путешествий. Стоило якобы ему только взглянуть на какого-нибудь хромого калеку, как тот начинал ходить. Однако он уделял внимание не всем страждущим, а оставлял за собой право лечить только тех, к кому относился благосклонно.

С ним была графиня Калиостро — молодая женщина, наделенная красотой и очарованием, о которой говорили, что она «не от мира сего». Никто не знал, откуда она взялась, сам же граф утверждал, что она является «ангелом в образе женщины, посланным ему для того, чтобы скрасить его дни». Калиостро был верным мужем. Он ни разу не бросил влюбленного взгляда ни на какую другую женщину. Единственное, что его интересовало, — это его собственное учение.

Несмотря на беспутную жизнь, которую вел кардинал, в нем все-таки ощущалась какая-то невинность. Он был распутником, но распутником романтичным. Роган отличался крайним суеверием, и его чрезвычайно привлекало все таинственное. Кроме того, он обожал роскошь, восхищался красивой одеждой, а более всего — великолепными драгоценностями. Калиостро же был колдуном, который благодаря своей великой мудрости обладал способностью изготавливать сверкающие драгоценные камни в своем волшебном тигле. Такое достижение не могло не произвести впечатление на кардинала, и очень скоро он пригласил Калиостро к себе в Саверн, где они сделались близкими друзьями.

Кардинал носил огромный драгоценный камень размером с яйцо. Он заявлял, что видел, как Калиостро вытащил этот камень из своего тигля. Как был обманут кардинал и был ли он обманут вообще — это так и осталось тайной. Однако то, что Калиостро вместе со своей графиней жил в большой роскоши во дворце в Саверне и что кардинал с трудом выносил его отсутствие, было неоспоримым фактом.

Потом случилось так, что в личных апартаментах кардинальского дворца эти двое мужчин начали говорить обо мне, и я стала для кардинала своего рода маниакальной идеей. Он непременно хотел сделаться моим любовником. Мысль об этом настолько завладела его рассудком, что он почти не мог думать ни о чем другом. Говорил ли он обо мне с Калиостро? Спрашивал ли его о своих шансах добиться успеха? Если бы он поговорил со мной, вместо того чтобы говорить с колдуном, я бы сказала ему, что никогда, никогда, никогда не посмотрела бы на него с благосклонностью, даже если бы относилась к тому сорту женщин, которые забывают об обещаниях, данных перед алтарем при вступлении в брак.

Почему Калиостро прибег к этому безумному плану? Знал ли он, к чему это приведет? Возможно ли, что он и в самом деле имел дар, подобный дару Месмера, и мог заставить людей в определенные моменты делать то, что он им внушал? Может быть, он хотел, чтобы я была вовлечена в этот грандиозный скандал потому, что его хозяева из некоторых самых тайных масонских лож мира желали видеть, как монархии во Франции придет конец?

В то время казалось, что это была всего-навсего история о легковерном мужчине, о женщине-интриганке и о таинственном человеке. И королева оказалась замешана в этой истории, она являлась центральной фигурой заговора, персонажем, который на протяжении всего спектакля ни разу не появляется на сцене, но без которого спектакль не мог бы состояться.

Жанна де ла Мотт-Валуа очень скоро сделалась любовницей кардинала. Это было неизбежным следствием. Кроме того, она подружилась с Калиостро. Подозревала ли она, что он шарлатан? Знал ли он, что она интриганка? Куда ни повернешь в этой невероятной истории, повсюду была тайна.

Жанна вскоре обнаружила, что моя персона стала для кардинала навязчивой идеей. В этом графиня увидела возможность улучшить с помощью кардинала свое материальное положение, и, по всей вероятности, именно тогда все и началось.

Она подружилась с товарищем своего мужа, Рето де Виллеттом. Это был красивый мужчина в возрасте около тридцати лет, с голубыми глазами и свежим цветом лица, хотя его волосы уже начали седеть. Он был мастер писать стихи, подражать хорошо известным актерам и актрисам, умел писать в разнообразной манере, даже изящно, словно женщина. Этот молодой человек стал любовником графини. Может быть, она была искренне влюблена в него, а может, в ее уме уже начал вырисовываться будущий заговор, и она просто желала привязать его к себе.

Жанна намекнула кардиналу, что я выказываю ей расположение. Это не казалось невозможным, ведь мои дружеские привязанности были источником множества сплетен, и все знали, что меня привлекали некоторые женщины с очаровательной внешностью, такие, как принцесса де Ламбаль и Габриелла де Полиньяк. Жанна же была исключительно привлекательна. Кроме того, она принадлежала к династии Валуа. Следовательно, отнюдь не казалось невероятным, что я заметила ее и отнеслась к ней с благосклонностью. Итак, эта история казалась вполне правдоподобной.

Жанна, должно быть, была вне себя от радости, когда почувствовала, что хитрость удалась и кардинал поверил ей, даже посвятил ее в свою тайну, рассказав о своем огромном желании быть принятым мной.