Амитав Гош - Стеклянный Дворец

Однажды они наткнулись на женщину, одетую в прекрасное сари из ярко-зеленого качипурамского шелка. Она явно происходила из богатой семьи, но у нее закончилась провизия. Она пыталась купить немного у собравшейся вокруг костра семьи. Вдруг она начала раздеваться, и под этим сари обнаружилось другое, из дорогого шелка стоимостью в сотни рупий. Она предлагала одно из этих сари, в надежде выменять его на горсть еды. Но никому оно было не нужно, все просили дрова и хворост. Женщина долго их уговаривала, а потом, вероятно, поняв бесполезность ее пожитков, скомкала сари и бросила его в огонь. Шелк с треском загорелся, пламя взметнулось вверх.

От хвороста на теле оставались занозы, но Манджу предпочитала нести дрова, а не дочь. Ребенок плакал всякий раз, оказываясь рядом с матерью.

- Она просто хочет есть, - говорила Долли. - Дай ей грудь.

Они останавливались, и Манджу сидела под дождем с ребенком на руках. Раджкумар сооружал над ними укрытие из веток и листьев.

Еще чуть-чуть, говорили они себе. Индия совсем рядом. Еще совсем немного.

В ее груди было пусто, в этом Манджу была уверена, но каким-то образом ребенку удавалось нацедить несколько капель из ее воспаленной груди. Потом, когда тонкая струйка совсем иссякала, девочка опять начинала плакать - сердито и мстительно, словно больше всего на свете желала увидеть смерть матери. Временами она пыталась накормить ребенка чем-нибудь другим: делала кашицу из риса и засовывала ее в уголки рта малышки. Похоже, ей нравился вкус, она была голодной и жадной до жизни девочкой, больше пошла в деда с бабкой, чем в мать.

Однажды Манджу заснула, сидя с ребенком на руках. Проснувшись, она обнаружила стоящую рядом Долли, которая с тревогой заглядывала ей в лицо. Манджу слышала жужжание насекомых над головой. Это были мухи с мерцающими синими крыльями, которых Раджкумар называл "мухи-падальщики", потому что они всегда вычисляли людей, которые слишком ослабли, чтобы двигаться дальше, или были близки к смерти.

Манджу услышала, как ребенок на ее коленях кричит, но звук ее не беспокоил. По всему телу разлилось приятное оцепенение, ей хотелось лишь сидеть здесь, пока можно, наслаждаясь отсутствием всяких ощущений. Но как обычно ее осадили мучители, Долли кричала:

- Вставай, Манджу, вставай.

- Нет, - ответила она. - Прошу вас, оставьте меня. Еще немножко.

- Ты сидишь здесь со вчерашнего дня, - кричала Долли. - Ты должна встать, Манджу, или останешься здесь навсегда. Подумай о ребенке, вставай.

- Ребенок здесь счастлив, - сказала Манджу. - Оставьте нас. Мы пойдем завтра. Не сейчас.

Но Долли не слушала.

- Мы не позволим тебе умереть, Манджу. Ты еще молода, тебе нужно думать о ребенке... - Долли взяла из ее рук девочку, а Раджкумар поднял Манджу на ноги. Он тряхнул ее так, что застучали зубы.

- Ты должна идти, Манджу, ты не можешь сдаться.

Она стояла, уставившись на Раджкумара, а дождь стекал по ее белому вдовьему сари и бритой голове. На нем была драная лонджи и шлепанцы с запекшейся глиной. Он потерял свой живот и усох от голода, на лице торчала седая щетина, глаза покраснели.

- Зачем, старик, зачем? - презрительно крикнула ему Манджу. Ей было всё равно, что он отец Нила, и она всегда испытывала перед ним благоговейный страх, сейчас он превратился в мучителя, который не давал насладиться заслуженным отдыхом. - Зачем мне идти дальше? Посмотрите на себя - вы идете дальше, и идете, и идете. И что вам это принесло?

Потом, к удивлению Манджу, по его лицу покатились слезы, заполняя складки и морщинки. Он выглядел, как побитый ребенок - беспомощным, неспособным пошевелиться. Она на мгновение решила, что наконец-то победила, но затем вмешалась Долли. Она взяла Раджкумара за руку и развернула его так, чтобы он смотрел вперед, в сторону следующей горной гряды. Он стоял, опустив плечи, словно до него наконец-то дошла правда об их положении.

Долли подтолкнула его вперед.

- Ты не можешь сейчас остановиться, Раджкумар, ты должен идти.

На звуки ее голоса откликнулись какие-то его внутренние инстинкты. Он закинул на плечи вязанку с хворостом и пошел дальше.

В некоторых местах тропы сужались, превращаясь в бутылочное горлышко, обычно на берегах ручьев и рек. На каждой из таких переправ собирались тысячи и тысячи людей - они сидели и ждали, либо двигались по грязи маленькими усталыми шагами.

Они подошли к очень широкой реке. Она текла со скоростью горного ручья, вода была ледяная. Здесь, на полоске песчаного берега, окруженного густыми джунглями, собралось большее число людей, чем они до сих пор видели - десятки тысяч, море голов и лиц.

Они присоединились к этой людской массе, сидящей на песчаном берегу реки, и ждали, когда появится плот. Он был не очень большим и выглядел неповоротливым. Манджу наблюдала, как он балансирует на вздувшейся реке, это было самое прекрасное судно, которое она видела в жизни, и она поняла, что это ее спаситель. Плот наполнился за несколько минут и уплыл вверх по течению, медленно обогнув поворот. Манджу не потеряла веру, она точно знала, что плот вернется. И конечно, через некоторое время он вернулся. А потом снова и снова, каждый раз заполняясь за несколько минут.

Наконец, настала их очередь взойти на плот. Манджу протянула ребенка Долли и нашла место на краю плота, где она могла сесть у воды. Плот отправился, и Манджу наблюдала, как за ним бурлит река, видела водовороты и течения - их узоры и ритм отражались на поверхности. Она прикоснулась к воде и обнаружила, что та очень холодная.

Где-то вдалеке Манджу услышала плач ребенка. Как бы ни было шумно вокруг, сколько бы людей ни находилось рядом, она всегда отличала голос дочери. Она знала, что Долли скоро найдет ее и принесет девочку, что встанет рядом, наблюдая, чтобы убедиться, что ребенок накормлен. Манджу опустила в воду руку, а потом и ногу. Она почувствовала, как тяжелеет сари, разворачиваясь в воде и уносясь по течению, призывая ее за собой. Она слышала плач и радовалась, что дочь на руках у Долли.

С Долли и Раджкумаром девочка будет в безопасности, они отвезут ее домой. Так будет лучше, лучше, чтобы о ней позаботились те, кто знают, для чего живут. Она услышала, как ее окликает Долли: "Манджу, Манджу, остановись, осторожней..." и поняла, что время пришло. Было совсем не сложно соскользнуть с плота в реку. Вода была темной, быстрой и ледяной.

Когда Долли с Раджкумаром пересекли горы, Беле исполнилось восемнадцать. День, когда они прибыли в Ланкасуку, навсегда остался в ее памяти.

Стоял 1942 год, самый худший год на памяти бенгальцев. В то время в Индии мало знали о положении в Бирме и Малайе. Из соображений безопасности новости были скудными, а привычные способы обмена информацией прервались. Годом ранее, когда в Калькутту прибыл первый эвакуационный пароход из Рангуна, Бела с родителями пошли в доки его встречать. Они надеялись увидеть Манджу среди спускающихся по трапу пассажиров, а вместо этого узнали, что Раджкумар с семьей решил остаться в Бирме.