Амитав Гош - Стеклянный Дворец

- Вы только посмотрите на нас! - говорил Арджун после пары порций виски. - Мы первые современные индийцы, первые действительно свободные индийцы. Едим, что хотим, пьем, что хотим, мы первые индийцы, на которых не давит груз прошлого.

Для Дину это звучало оскорбительно.

- Современным делает не то, что ты ешь или пьешь... - он приносил репродукции, вырезанные из журналов, фотографии Стиглица, Каннингэма и Уэстона.

Арджун отзывался на это со смехом:

- Для тебя современный мир - это то, о чем ты прочитал. Все твои знания только из книг и газет. А мы на самом деле живем вместе с европейцами.

Дину понял, что ассоциируя себя с европейцами, Арджун и его друзья-офицеры ощущают себя первооткрывателями. Они знали, что для большинства соотечественников Запад - это далекая абстракция, хотя ими и правят британцы, очень немногие индийцы когда-либо видели англичанина, а еще реже имели возможность с ним поговорить. Англичане жили в собственных анклавах и по собственным правилам, основная часть будничной рутины по управлению возлагалась на индийцев. В армии, с другой стороны, индийские офицеры были группой избранных и жили в таком тесном соседстве с европейцами, которого не знали другие их соотечественники. Они делили те же казармы, ели ту же пищу, в этом их положение отличалось от положения любого другого подданного империи.

- Мы понимаем Запад лучше, чем любой из вас, штатских, - любил повторять Арджун. - мы знаем их образ мыслей. Только когда все индийцы будут похожи на нас, страна станет по-настоящему современной.

Обеды с друзьями Арджуна были шумными событиями, сопровождаясь пивом "под завязку", громким смехом и множеством язвительных шуточек, офицеры посмеивались надо всеми остальными. Это они называли "забавами", и основная часть шуток была вполне добродушной. Но однажды поглощение пищи было прервано странным маленьким инцидентом. Увидев блюдо с горячими, источающими пар чапати, один из офицеров произнес громким насмешливым тоном обычных "забав":

- Жаль, что тут нет Харди, он любитель чапати.

Эти явно безобидные слова возымели неожиданный эффект: шум резко прекратился, а лица офицеров неожиданно стали серьезными. Сказавший это лейтенант покраснел, словно осознав коллективный укор. Потом, будто напоминая друзьям о присутствии посторонних - Дину, Манджу и Нила - Арджун громко откашлялся и резко сменил тему разговора. Заминка длилась не больше секунды и прошла незамеченной всеми за исключением Дину.

Позже тем же вечером Дину остановился у комнаты Арджуна и застал его сидящим на кровати с книгой на коленях и бренди в руке. Дину колебался.

- Хочешь меня кое о чем спросить? - спросил Арджун. - О том, что произошло вечером?

- Да.

- Да ерунда, честно.

- Тем больше причин рассказать.

Арджун вздохнул.

- Это касается моего близкого друга Харди. Странно думать, что его здесь нет.

- И о чем они говорили?

- Это долгая история. Понимаешь, в прошлом году у Харди произошел неприятный инцидент. Для тебя это прозвучит идиотизмом.

- Что случилось?

- Уверен, что хочешь знать?

- Да.

- Харди - сардар [39] Сардар - военачальник у сикхов. , - сказал Арджун, - из семьи, многие поколения которой служили в армии. Ты удивишься, как у нас много парнишек из таких семей. Могу назвать их настоящими фаюджи. Ребята вроде меня, не имеющие связи с армией, это исключение.

Харди вырос в гарнизоне батальона в Сахаранпуре, объяснил Арджун. Его отец и дед служили в Первом джатском. Они вступили в него рядовыми и дошли до звания офицеров его превосходительства вице-короля - самого высокого звания, которого в те дни могли достигнуть индийцы, между сержантами и офицерами. Харди первым в семье стал настоящим офицером и всем сердцем желал вступить в Джаты один-один. Он шутил, что мечтает о том, что старые коллеги отца будут называть его "сахиб".

Но между жизнью офицера и нижестоящими по званию существовала разница, которую Харди не осознавал. Остальным подавали к столу индийскую пищу, приготовленную в соответствии с религиозными предписаниями. Офицерам же, напротив, подавали английские блюда, и проблема заключалась в том, что Харди был одним из тех, кто, как ни пытался, так и не смог обойтись без ежедневного дала и роти. Он послушно ел всё, что подавалось к столу, но по меньшей мере раз в день находил предлог, чтобы покинуть часть и поесть где-нибудь в городе. Такое довольно часто случалось с индийскими офицерами, но Харди пересек невидимую черту: он стал посещать столовые нижестоящих по званию. Он получал удовольствие от этих маленьких вылазок, некоторых из солдат в детстве он называл "дядя" и полагал, что они выкажут ему ту же привязанность и снисходительность, как и в прошлом. Харди считал, что они будут держать эти визиты в тайне. В конце концов, они же были выходцами из той же деревни, из той же огромной семьи. Многие знали его отца.

Но оказалось, что он полностью ошибся. Старые коллеги отца была далеки от того, чтобы радоваться при мысли о том, что служат под началом Харди, глубоко оскорблены его присутствием в батальоне. Они были первым поколением индийских солдат, которое служило под началом индийских офицеров. Многих это смущало: их отношения с британскими офицерами являлись предметом гордости и престижа. Служба под командованием индийцев означала исчезновение такой привилегии.

Пришел день, когда командир батальона, подполковник "Баки" Бакленд порекомендовал Харди в качестве командира третьей роты. Для сержантов роты это стало последней каплей. Некоторые хорошо знали подполковника Бакленда, они много лет служили вместе с ним, их задачи включали информирование командующего о том, что происходит в подразделении. Они составили делегацию и направились к нему, сказав: этот мальчишка, Хардаял Сингх, которому вы отдали командование третьей ротой, мы знаем его отца, его сестры замужем за нашими братьями, его дом стоит рядом с нашими. Как вы можете рассчитывать, что мы будем обращаться с этим мальчишкой как с офицером? С какой стати, он ведь даже не может переварить ту еду, которой питаются офицеры. Он тайно прокрадывается в нашу столовую, чтобы поесть чапати.

Подполковника Бакленда обеспокоили эти жалобы, подобное дрянное отношение не могло не встревожить. Насколько же эти люди не доверяют сами себе, если испытывают такое отвращение при мысли, что должны доверять человеку, единственной виной которого является то, что он один из них?

Подполковник Бакленд устроил сержантам выволочку:

- Вы живете в прошлом. Пришло время, когда вам пора научиться слушать приказы от индийцев. Этот человек - сын вашего бывшего соратника, вы и правда хотите публично его опозорить?