Евгений Карнович - Царевна Софья

Купец Лаптев с женой Варварой Ивановной возвращался с обедни домой.

— Что это за указ сегодня в церкви читали? — спросила Варвара Ивановна.

— Неужто ты не поняла? Царевич Иван Алексеевич вступил на престол вместе с братцем, а Софья Алексеевна будет делами править.

— Как? А царица Наталья-то Кирилловна?

— Ее от дел прочь.

— Здравствуй, Андрей Матвеевич, — сказал Бурмистров, идя ему навстречу.

— А! Василий Петрович! Господь Бог и тебя помиловал!

Со слезами на глазах от радости, Лаптев бросился обнимать Бурмистрова.

— Милости просим ко мне, хлеба-соли откушать, — сказал Лаптев.

— У меня к тебе дело, Андрей Матвеевич. Где Наталья Петровна?..

— Ушла с братцем своим к Николе в Драчах. Жаль ее, голубушку, как свечка, тает с тоски по своей матери. До сих пор о ней ни слуху ни духу.

— Успокой Наталью Петровну: скажи ей, что она скоро с нею увидится.

— Как, Василий Петрович? Да где же она?

— В руках боярина Милославского, — шепнул на ухо Бурмистров Лаптеву. — Не говори Варваре Ивановне. Я боюсь, она проговорится об этом Наталье Петровне, ….

— Господи Боже мой! — сказал шепотом Лаптев.

Варвара Ивановна, хотя и шла впереди своего мужа и Бурмистрова, заметила, что они шепчутся, и очень заинтересовалась.

— По приказу Милославского, — шепнул Бурмистров, — объезжие с решеточными и бездельник Лысков со стрельцами третьего дня и вчера искали по всему городу Наталью Петровну. Верно, и сегодня искать будут.

— Ах батюшки! Как же быть?

— Надобно Наталью Петровну уговорить, чтобы она сегодня же поехала к моей тетке, в Ласточкино Гнездо. Это небольшая деревня в стороне от троицкой дороги. Я уже ее уведомил об этом, там всего семь дворов. Крестьяне никуда не ездят, да и в поместье никто не приезжает, кроме моего слуги Гришки, и то раза два в год. Кому придет в голову отыскивать там Наталью Петровну? А ей можно сказать, что она непременно увидится там со своей матушкою, и скоро. Борисов взялся бедную старушку выручить из рук Милославского. Мы с ним, кажется, придумали, как это сделать.

— Ладно, ладно, Василий Петрович. Ты человек разумный. Ты все устроишь, да и меня из беды выпутаешь.

— А тебе, Андрей Матвеевич, надобно будет сегодня подать челобитную в Земский приказ, что приехавшая к тебе из Ярославля крестница… как, бишь, ты назвал Наталью Петровну?

— Ольга Васильевна Иванова.

— Да, Ольга Васильевна Иванова двадцать третьего мая, когда стрельцы в последний раз приходили в Кремль, сидела на скамье за воротами и пропала без вести.

— Ладно, Василий Петрович, ладно! Пусть Земский приказ ее ищет. А чтоб усерднее искали, поклонюсь я дьяку приказа дюжиною мешков муки да бочонком вишневки. Ведь нельзя без этого.

— Полно, Андрей Матвеевич! К чему тебе добро свое терять понапрасну.

— Нельзя, отец мой, я знаю приказных. Подай челобитную хоть о том, чтоб тебя кнутом высекли, да не подари: не высекут!

Бурмистров улыбнулся.

— Ну, прощай, Андрей Матвеевич! — сказал он.

— Да куда же ты? Неужто не отобедаешь с нами?

— Нельзя, Андрей Матвеевич! Борисов меня дожидается. Вечером, я думаю, забегу к тебе на минуту.

Поклонясь Лаптеву и жене его, Бурмистров ушел..

— О чем вы это шептались? — спросила Варвара Ивановна.

— Не твое, жена, дело! — ответил Лаптев.

— Что за дело, такое? Уж и жене сказать нельзя! Господи Боже мой! Двадцать три года прожили вместе, всегда были у нас совет да любовь, а теперь, на старости лет, вздумал от меня таиться. Уж не шашни ли какие затеял?

— Полно вздор-то молоть! Шашни! С ума, что ли, я сошел!

— Почем знать. Бес и горами качает!

— Ах ты дура, дура! Да что с тобой толковать! Не скажу, да и только!

— Не скажешь? Да я тебе покою не дам! Коли ты стал от меня таиться, так ты мне не муж, а я тебе не жена. Сегодня же со двора съеду!

— Ничего, не съедешь!

В молчании подошли они к дому. Надо заметить, что Лаптев, будучи от природы робкого характера, всегда рано или поздно уступал своей жене.

На столе стояли уже миска со щами и блюдо с пирогом, когда. Лаптевы вошли в комнату.

— Дай-ка, жена, вишневки, да сядем за стол, — сказал Лаптев.

Варвара Ивановна не отвечала и, сидя на скамье у окна, смотрела на проходящих по улице.

— Аль ты оглохла? Давай, говорят тебе, вишневки!

Варвара Ивановна встала, обратясь к образам, помолилась и, сев в молчании за стол, разрезала пирог. Муж также, помолясь, сел к столу. Взяв ложку и кусок хлеба, Варвара Ивановна начала хлебать щи, не обращая никакого внимания на мужа.

— Что же, вишневка будет ли сегодня, аль нет? — спросил гневно Лаптев. — Давай ключ от погреба. Если тебе лень, так я сам схожу.

— Нет у меня ключа! Ты не сказываешь мне, про что вы шептались, а я не скажу, где ключ.

— Как, да разве я не хозяин в доме? Сейчас же принеси фляжку!

— Не принесу!

— Принеси, говорят! Худо будет! — закричал Лаптев, вскочив со скамьи.

Варвара Ивановна спокойно подвинула к себе блюдо с пирогом и, выбрав большой кусок, принялась есть. Лаптев прошел несколько раз по горнице и опять сел к столу.

— Варвара Ивановна, да принеси вишневки! Ты ведь знаешь, что я, не выпив чарки, обедать не могу.

— А мне что за дело! Не обедай!

Лаптев схватил в досаде кусок пирога и начал его есть. Можно было, глядя на него, подумать, что он каждым куском давится или принимает отвратительное лекарство.

— Ну, что тебе, жена, за охота знать, про что мы шептались? Плевое дело, да и до тебя совсем не касается.

— Коли плевое дело, так скажи, какое.

— Я боюсь, ты проболтаешься Наталье Петровне.

— Никому не скажу. Побожусь, если хочешь.

— Нет, не божись! Писание не велит божиться. Ну, так уж и быть. Давай вишневки! Расскажу тебе, только смотри не проговорись.

— Прежде скажи, а там и вишневки дам.

— Тьфу ты пропасть! Ну, все дело в том, что матушка Натальи Петровны попалась в лапы боярину Милославскому.

— Милославскому! Ах, батюшки!

— Василий Петрович хочет ее выручить!

— Помоги ему Господи! Ну а еще что?

— Больше ничего!

— Да о чем же вы так долго шептались?

— «Экая неотвязная!

Лаптев рассказал жене все подробности разговора с Бурмистровым и заключил требованием, чтобы она не говорила ни пол слова Наталье. Варвара Ивановна обещала крепка хранить тайну и пошла за вишневкой..

Лаптев, которому забота не дала уснуть после обеда, немедленно пошел к дьяку Земского приказа. Вскоре после его ухода, возвратились домой Наталья с братом.

— Садитесь-ка обедать, мои голубчики. Чай, проголодались? — обрадовалась Варвара Ивановна.

Брат Натальи тотчас после обеда ушел. Он каждое воскресенье бродил по Москве вдоль и поперек, в надежде случайно узнать что-нибудь о судьбе матери. Варвара Ивановна и Наталья сели у окна. Наталья была печальна.