ГАРРИ ТАБАЧНИК - ПОСЛЕДНИЕ ХОЗЯЕВА КРЕМЛЯ

ГДЕ ВЗЯТЬ ПРИНЦИПЫ?

Предания повествуют о том, что апостол Андрей был первым, кто принес учение Христа на ту землю, которая тогда называлась Скифией, но которой скоро предстояло обрести имя Руси. Распятый в Патросе на косом кресте, брат апостола Петра под именем Андрея Первозванного вошел в русскую жизнь, постоянно напоминая о себе трепещущим на ветру андреевским флагом военных кораблей и учрежденным в 1698 г. Петром Первым орденом, ставшим высшей наградой Российской империи и дававшимся, как гласит его девиз, „За Веру и Верность”.

За Андреем пришли на Русь с проповедью христианства его ученики Пинна, Ринна и Нинна. Первым русским князем, принявшим крещение, был Аскольд. Христиан в дружине Игоря было так много, что для них в Киеве выстроили церковь св. Илии. А в 988 г. приказал сбросить Перуна в Днепр князь Владимир Красное Солнышко. Как повествует легенда, главное, что побудило Владимира принять христианство, это рассказ грека о страшном суде, заставивший его задуматься о том, что ждет человека после того, как его жизнь на земле будет окончена.

За три с половиной века до этого такой же вопрос встал и перед королем Нортумберлендским Эдвином, тоже раздумывавшим над тем, стоит ли принять новую веру. Делясь с ним своими сомнениями, один из его вельмож дал ему такой совет: „земная жизнь человека — непродолжительное мгновение. Время темно и беспокойно для нас, нас мучит невозможность узнать его. Если новое учение может сообщить что-ни-будь верное о нем, то следует его принять”.

Загнанные по приказу князя в Днепр, киевляне тем не менее крестились охотно, говоря: „Аще бы се недобро было, не бы сего князь и бояре прияли”.

Но несмотря на столь долгую историю, на андреевский флаг, на „сорок сороков”, на то, что „иконы висели в каждом доме, на железнодорожных станциях и в учреждениях, в кабаках и магазинах. Каждый русский человек был крещен и миропомазан. Большинство приходило к исповеди и по крайней мере раз в год принимало святое причастие. Русские венчались в церкви и погребались по православному обряду. Церковные праздники отмечались всем населением, в особенности Рождество и Пасха. Тесная интимная связь между повседневной жизнью и Церковью распространялась на всю страну. Любое важное государственное событие сопровождалось богослужением, а православные праздники были днями отдыха”, несмотря на все это христианство не сумело противостоять натиску коммунизма на святую Русь. Оно, по-видимому, так и не смогло за многие века проникнуть глубоко в душу народную. Слой его оказался хрупкой пленкой, взорванной половодьем вырывавшихся наружу звериных инстинктов, которые, как предупреждал Достоевский, сдерживаются только страхом божественного возмездия, некогда заставившего трепетать князя Владимира, но о котором забыли пошедшие за коммунистами.

,русские особенно чтили обряд, однако не были клерикальны; придавали большое значение святости, но почти не имели представления о церковной дисциплине. Они были консервативны, но допускали значительную свободу толкования; строго православные, они понимали это скорее как преданность древней красоте обряда, чем как ревностное отношение к его догматической отточенности”.

Православная церковь в России не сумела стать центром сопротивления, подобным католической церкви в Польше. В этом роковую роль сыграл и окончательно закрепившийся в ХУ1 веке отрыв русской церкви от Рима. ’’Богослужебное использование славянского языка, перевод на славянский Священного писания затруднили и интеллектуальное развитие нации; незнание греческого и латыни лишало русских богатого наследия классической философии, науки и литературы”.

Лишенный поддержки извне московский патриарх оказался бессильным перед лицом советского режима, который в первые же дни своего существования подписывает смертный приговор церкви, объявив ленинским декретом 1918 г„ что цель его — „полное и окончательное искоренение религии”. Патриарх Тихон был брошен в тюрьму, а священников саном пониже казнили без суда и следствия. Так, 11 ноября 1918 г. в селе Алмазово на Тамбовщине расстреляли священника Николая Пробатова и 12 верующих-крестьян.

Взрыв в 1928 г. храма Христа Спасителя в Москве, храма, построенного на собранные по всей России деньги и в честь победы над Наполеоном, вызвал плач, но не восстание. Отсутствие хлеба привело к „бунту в очередях”, а затем и падению самодержавия, однако уничтожение „хлеба духовного” такого же бунта не вызвало и не привело к падению ленинской диктатуры. Богоносные мужички, о которых на протяжении всего XIX века с умилением слагала легенды русская литература, культ которых она создала, ринулись на разграбление церквей, избивали попов и монахов и поклонялись новому „красному самодержцу”, приняв его даже поначалу за своего крестьянского царя.

Из бывших до октябрьского переворота 80 тысяч священнослужи

телей русской православной церкви к началу 30-х годов осталось несколько сот. Из 160 епископов — всего семь. Было закрыто 1000 монастырей и 60 семинарий.

Казалось, церковь сломлена, и народ больше не испытывает нужды в религии, которая, как ему вдалбливала в голову коммунистическая пропаганда, является „опиумом” для него. Но зимой 1941 г., когда немецкая армия была у ворот Москвы, обращаясь к войскам, Сталин вдруг вспомнил о русских героях прошлого и среди них Александра Невского, причисленного к лику святых. Находясь на грани поражения. Сталин вынужден был воззвать не к советскому патриотизму, а к национальным чувствам русского народа. Он призывал забыть о том, какие раны он нанес этому народу, о том, что несмотря на войну, в лагерях томятся миллионы заключенных, среди которых родственники многих из тех, кто должен был, жертвуя своей жизнью, защищать родину.

Упоминание имени святого послужило дополнительным сигналом для церкви, глава которой патриарший местоблюститель митрополит Сергий уже в день начала войны 22 июня 1941 г. обратился к верующим с призывом подняться на защиту родины. Затем на фронт была отправлена снаряженная на собранные церковью средства танковая колонна имени Дмитрия Донского, которого сказитель величает „венцом победы” и о победе которого на Куликовском поле над татарским ханом Мамаем историк Соловьев писал, что после нее „прекращается наступательное движение Азии на Европу, и начинается обратное, наступательное движение Европы на Азию”. Впервые после захвата власти коммунистами церкви, которой не разрешалось собирать средства даже для оказания помощи бедным и больным, позволено было проявить активность. Было даже дозволено открыть 2500 новых церквей.

А 4 сентября 1943 г. Сталин встретился в Кремле с митрополитом Сергием. Выразив одобрение деятельности церкви, он разрешил образовать Священный Синод и избрать патриарха всея Руси, т. е. восстановить появившийся в ХУ1 веке, когда его впервые принял московский митрополит Иов, высший духовный сан русской православной церкви. В этом было нечто символическое. Русской церкви предначертано было пройти тот же путь страданий, как и библейскому Иову многострадальному.