Майкл Грант - Юлий Цезарь. Жрец Юпитера

Кроме того, Цезарь настаивал на том, что его вмешательство во внутренние дела этого якобы независимого государства обусловлено высокими моральными обязательствами. Он утверждал, что покойный египетский царь обращался в Рим с просьбой обеспечить гарантии выполнения его завещания, которое заключалось в том, чтобы на престол взошли двое его старших наследников. Это утверждение нельзя безоговорочно считать невероятным, поскольку, возможно, царь предчувствовал, что такой шаг будет лучшим способом избежать присоединения Египта к Риму. Цезарь, как он сам довольно лицемерно заявил, «более всего, как друг обеих сторон и как третейский судья, желал уладить споры в царском семействе». Выполнение этой задачи помогло бы с лёгкостью и вполне официальным путём извлечь необходимые деньги из египетской казны. То, что Цезарь вообще остался в Египте, вызывает удивление, хотя это легко объяснить. Он, безусловно, намеревался задержаться достаточно долго, чтобы получить деньги. Кроме того, гражданская война ещё не закончилась. Да и в любом случае Цезарь просто физически не имел возможности покинуть Египет в то время. Он прибыл туда в июле, если считать по современному календарю, а значит, впереди было два месяца, в течение которых выходить в море с этого побережья было чрезвычайно опасно из-за сильных северных ветров.

Итак, официально Цезарь прибыл в качестве третейского судьи в ответ на предполагаемую просьбу умершего царя. Для того чтобы продемонстрировать мирный и деловой характер своего визита, он сошёл на берег в сопровождении двенадцати ликторов, которые несли знаки отличия римского консула.

Но сценарий Цезаря оказался неподходящим для Александрии. Её жители сочли оскорбительным такое поведение иностранца в их независимом государстве. Высадившись на берег с таким крошечным отрядом и беспечно не скрывая своих намерений вмешаться в дела страны и истребовать долг, Цезарь вновь, уже в который раз, искушал судьбу. Тем не менее в ответ на его запрос юный царь направил к нему для переговоров первого министра Потиния. В ответ на требования Цезаря министр заявил, что у Цезаря, безусловно, найдутся более неотложные дела в других странах. Такой ответ был принят весьма враждебно, и Потиний предпринял ответный шаг — он устроил так, что стол монарха сервировали самым скромным образом. Теперь для всех должно было стать очевидным, что Цезарь не останавливается ни перед чем и даже на царскую посуду наложил руки.

Не прошло и нескольких недель, как Цезаря, обосновавшегося в Александрии в царском дворце, посетил ещё один визитёр. Это была сама Клеопатра, которая тайно пробралась через весь город. Согласно преданию, её пронесли, завернув в ковёр, — сюжет, который успешно эксплуатируется при производстве кинофильмов. Визит Клеопатры вполне объясним — Цезарь собирался выступить в роли третейского судьи, следовательно, он должен был видеть и её. Ещё когда Цезарь находился в Анатолии, Клеопатра направила ему письмо, а теперь, по словам историка Диона Кассия, «она считала, что очень важно встретиться с Цезарем лицом к лицу, так как свою внешность она рассматривала как самый серьёзный козырь в своей игре». Нельзя сказать, что Клеопатра была совсем незнакома с римскими лидерами. Она уже успела заинтриговать старшего сына Помпея, когда год назад тот прибыл в Египет за помощью. Цезарь, хотя и был значительно старше, представлял для царицы гораздо больший интерес и как мужчина, и как влиятельный римский политик. Цезарь также был очарован царицей. Хотя Клеопатра была отпрыском семейства, где браки между братьями и сёстрами стали традицией, её успех у Цезаря, безусловно, свидетельствует о несравненном обаянии царицы. Говоря словами Шекспира:

Её интеллект и решимость также сыграли немалую роль в отношениях с Цезарем. Царица всю свою красоту, интеллект и вдохновение направила на то, чтобы возродить славу Египта. Клеопатра, единственная из своей происходившей из Македонии династии, знала язык страны, которой управляла. Она говорила и читала также на многих азиатских и африканских языках. Клеопатра, как и все македонцы, не могла не испытывать враждебных чувств к Риму, тем не менее союз с Цезарем был наилучшим доступным ей способом добиться своих целей.

Впечатление, произведённое царицей на Цезаря, было настолько сильным, что она немедленно водворилась во дворце как полноправная хозяйка. Рассказ Лукана о том, что первый званый обед в обществе Клеопатры Цезарь посвятил беседе со своим египетским коллегой, верховным жрецом богини Исиды, кажется маловероятным. Скорее, события развивались согласно этим его строкам:

Поэт также писал о том, насколько трудно было завоевать сердце такого сурового человека, как Цезарь. Конечно, Клеопатра очаровала диктатора, но в отношение к ней примешивался также элемент политики. Можно спорить с тем, что наиболее эффективный способ урегулировать спор — принять сторону одного из противников, хотя таким образом Цезарь получал власть по крайней мере над одним из них. Во всяком случае, Цезарь получил в союзники партию, враждебную Потинию, который в своё время активно помогал Помпею, да и по отношению к самому Цезарю вёл себя достаточно дерзко. Мы не сможем найти ни одного случая, когда бы Цезарь из-за безумного увлечения Клеопатрой действовал в ущерб своим интересам. Как говорил Брут у Шекспира в «Юлии Цезаре»:

Цезаря восхищало, что Клеопатра находилась рядом с ним, это было прекрасно. Но ведь он всё равно не мог бы покинуть Александрию, сначала вследствие неблагоприятных ветров и надобности получить необходимые средства, затем потому, что был втянут в короткую, но жестокую войну.

Естественно, юному царю Птолемею пришлась не по вкусу связь ненавидящей его жены и сестры с Цезарем. Он в гневе покинул дворец и начал разжигать у городской толпы, и без того склонной к насилию, ненависть к римлянам. Цезарь пытался смягчить атмосферу, посещая достопримечательности Александрии и смешиваясь с толпой, чтобы послушать университетские лекции. Но вот пришло время выносить третейское решение, и ввиду чрезвычайной сложности положения Цезарь решился предоставить Египту широкие права, сулящие большие выгоды. Подтвердив, что во главе Египта должны стоять два монарха, Птолемей XIII и Клеопатра, он в то же время даровал их младшему брату и младшей сестре Арсиное остров Кипр. Прошло всего десять лет с тех пор, как Кипр стал римской провинцией, и сделано это было в основном благодаря усилиям Катона.