Майкл Грант - Юлий Цезарь. Жрец Юпитера

Романизация также ускорялась, хотя и менее заметно, благодаря предоставлению латинских прав городам, где жили коренные жители. Это подразумевало получение римского гражданства главными должностными лицами и городскими советами. Такая привилегия была сделана всеобщей на Сицилии и в Южной Франции (Нарбонская Галлия). Таким образом, эти провинции теперь получили частичные права, такие же, какими обладали итальянские города к северу от реки По до их полного объединения с полуостровом четырьмя годами ранее. Городам Южной Испании, которая также была сильно романизирована, были предоставлены обширные права римского гражданства. Такой статус был не чем иным, как обещанием полноправного гражданства в будущем для всего населения. Это обещание редко выполнялось, поскольку было чревато ненужными конфликтами, которые могли возникнуть при уравнивании в правах верхушки коренного населения и римских колонистов. Сам Цезарь довольно щедро раздавал права гражданства провинциальным богачам, учёным и врачам, многие из которых были выходцами с Востока. Тем не менее он положил конец бурной деятельности своего секретаря Фабения, который настолько успешно торговал правами гражданства, что смог купить себе дворец на Авентинском холме.

Следует отметить, что именно Цезарь, с его широчайшим кругозором и опытом, имел более полное представление о Римской империи в целом, чем любой римлянин до него. Он пробил первую брешь в барьере, существовавшем между итальянцами и жителями провинций, в барьере, который его последователи начали всерьёз разрушать только спустя два столетия. Благодаря политике Цезаря в колониях теперь жили не только ветераны, но и безработные пролетарии из столицы. Можно смело утверждать, что он был единственным государственным деятелем Рима, который с успехом решил проблему переизбытка столичного пролетариата. Многие бедняки уехали за границу, к тому же численность населения уменьшилась в результате гражданской войны. Всё это, вместе взятое, позволило Цезарю уменьшить количество получателей бесплатного зерна от 320 до 150 тысяч человек. Цезарь очень внимательно относился к своим обязанностям законодателя, он даже планировал разработать кодекс римского гражданского права, то есть поставил задачу, которая ещё не была полностью решена и через 600 лет после него. По-видимому, Цезарь вновь вернулся к проблеме долговых обязательств, и благодаря его санкциям должники получили возможность признавать свою некредитоспособность перед уполномоченным должностным лицом и вместо наличных денег уступать в счёт долга землю или товары, оставляя себе достаточно имущества для собственного пропитания. Вполне вероятно, что эта мера была принята именно в течение последних месяцев правления Цезаря, а это означает, что именно он сделал попытку гуманизации очень жестокой системы отношений должника и заимодавца. Согласно римским законам последний обладал неограниченной властью над несостоятельным должником. По-видимому, именно Цезарь разработал систему прав должника, на которой основано современное законодательство о банкротстве. Эти меры оказались благотворными как для всей Италии, так и для Рима, а в сельских районах полуострова Цезарь попытался осуществить ещё несколько реформ. Он сделал ряд шагов по борьбе с бандитизмом и попытался уменьшить безработицу, установив следующее правило: по крайней мере третья часть всех работников в латифундиях должны быть свободными людьми, а не рабами. Цезарю принадлежат широкие проекты увеличения пахотных земель, осушение озера Фуцино, расположенного в горах к востоку от Рима, и Понтинских болот, лежащих к юго-востоку от города. Об этих проектах впервые заговорили более чем за сто лет до Цезаря, затем они были реанимированы римскими императорами, но и по сей день они не осуществлены в полной мере. Множество проектов Цезаря, не осуществлённых им при жизни, принесли свои плоды в течение одного или двух столетий после его смерти. Например, он собирался углубить гавань в Остии, чтобы Рим имел свой собственный порт, подобный Пирею в Греции, и больше не зависел от удалённого Путеоли (Поззуоли) как от основного порта.

В течение своего краткого пребывания в Риме диктатор был занят весьма важной административной и законодательной работой, но ни одно из его мероприятий не выходило за рамки традиционной рутины. Он не делал серьёзных попыток решать какие-либо перспективные проблемы, сосредоточившись на текущих задачах. Его способность эффективно и быстро находить их решение вызывает восхищение. Действительно, многим казались чрезмерными его зоркость, когда дело касалось выявления злоупотреблений, и быстрота реакции при принятии решений об их устранении. Законы и декреты сената вырабатывались с необыкновенной скоростью; Цицерон даже жаловался на то, что иностранные правители не раз выражали ему свою благодарность за почётные награждения от Римского государства, о которых он, Цицерон, слышал впервые. Когда кто-то заметил в ходе беседы, что одно из созвездий должно взойти следующей ночью, Цицерон не преминул злобно пошутить. «Без сомнения, — заявил оратор, — оно получило на это специальное распоряжение свыше!»

Сенат, которому было поручено выполнение программы Цезаря, значительно изменился в своём составе. Число сенаторов возросло от 500 или 600 до 900 человек, и почти половина из вновь прибывших приехали из провинции. Большинство новых членов сената были итальянскими банкирами, промышленниками и землевладельцами. Многие приехали из тех районов полуострова, которые до настоящего времени были оторваны от Рима гражданской войной и политическими преградами. Не составляло труда высмеять этих «твёрдолобых» политиков, которые наконец-то вошли в национальный орган управления, к тому же это вводило в заблуждение консерваторов. Ещё легче было иронизировать над экзотическим видом нескольких сенаторов-галлов, которые на самом деле являлись влиятельнейшими, почтенными гражданами романизированных провинций Цизальпинской и Нарбонской Галлии. Ведь Цезарь ввёл в сенат тех, кто мог предложить большие суммы, а также был его сторонником.

«Если для защиты моего положения мне придётся призвать на помощь бандитов и головорезов, я буду считать себя обязанным наградить их», — повторял он неоднократно.

В период диктатуры Цезаря консулы отнюдь не были революционно настроены. Из их числа пятеро были представителями знати, включая троих патрициев, и четверо «новыми римлянами», доказавшими свою преданность в Галлии. Новшество заключалось в том, что своим избранием они были целиком обязаны Цезарю, и только ему одному. Его единственная уступка электорату заключалась в отмене политических гильдий, благодаря которым, при попустительстве самого Цезаря, в 50-х годах выборы превратились в кровавые разборки. Но он высмеял и само народное собрание, все достижения которого, по его мнению, являли собой всего лишь жалкую, неудавшуюся попытку выразить желания народа Рима. Впредь задачи собрания должны были состоять исключительно в том, чтобы исполнять волю диктатора.