Дмитрий Петров - Перед лицом Родины
- Название:Перед лицом Родины
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советская Россия
- Год:1963
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Петров - Перед лицом Родины краткое содержание
Роман известного советского писателя Дмитрия Петрова (Бирюка) - повествование, охватывающее четверть века: с начала двадцатых годов до первых послевоенных дней. Действие романа развертывается то на Дону, то в Москве, то в Париже, главные герои произведения - честные, преданные своему народу и своей Родине русские люди, оказавшиеся жертвой репрессий 1937-1939 годов.
Перед лицом Родины - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Несомненно.
— Я труд люблю, господин, — продолжал, увлекаясь, Дубровин. — Дюже люблю. Не лодырь, как иные прочие. Хозяйство у меня было доброе. Дом, что твоя картинка. На базу и лошадки, и бычки, и коровки. Не говорю уж о птице. Жил настоящим хозяином, ни в чем нужды не знал. Так вот навроде не было беды, так сам напросился. Кое-кому, навроде вот этих, — кивнул он с пренебрежением на Незовибатько и Сазона, — завидно стало. Кулаком, дескать, Дубровин стал. А какой я кулак, рассудите сами, господин иностранный, ежели я своего благополучия своим собственным трудом достигал? Ведь батраков-то, наемного труда я не имел… Всего сам, своими руками добивался.
Дубровин всхлипнул и потянулся к стаканчику, стоявшему на столе. Но он был пуст.
— Сидоровна, — мутно взглянул он на нее. — Налей-ка…
— Пьян будешь, Дубровин, — сказала она строго.
— Не буду. Горе на душе, потому хочу немного залить.
Анна налила ему полстаканчика водки.
Все они — местные руководители — и Незовибатько, и Сазон Меркулов, и Сидоровна испытывали большое смущение от присутствия здесь пьяного Дубровина, от его болтовни с иностранцами. Но как они могли избавиться от него?
— Вот зараз организовался у нас, в станице, колхоз, — выпив водку, обтерев рукавом губы, продолжал Дубровин. — Казаки ринулись в него огулом, потому как деваться некуда, к такой ведь жизни идем, к социализму. Ну, подумал так я это своей дурной головой: что делать? Вступать мне али обождать?.. А чего ж ждать, ведь рано или поздно, а надобно это делать. Хочь и дюже не нравится мне колхозная жизнь…
— Не нравится? — оживляясь, переспросил Шиллер и что-то сказал своим коллегам. Те заскрипели перьями в блокнотах.
— Прямо скажу, не нравится, — повторил Дубровин. — Не по душе мне. Но говорю уж, все едино надобно это. Пришел я вот к этому рыжему олуху, указал он на Сазона, — говорю: примите в колхоз. А он начал кочеврыжиться. Говорит, не примем…
— Не приняли вас в колхоз? — снова спросил Шиллер, многозначительно переглянувшись с немецким корреспондентом. — А почему?
— А потому, видно, что считают меня кулаком.
Незовибатько, кашлянув, сказал:
— Разрешите мне объяснить вам…
— Один момент, — поднял руку Шиллер. — Поговорю сначала с ним, указал он на Дубровина, — а затем с вами.
— Не приняли, — мотнул головой Дубровин. — Обида у меня на них страшная… Потому и стал пить. — И он потянулся к стаканчику. — Налей, Сидоровна…
Анна люто посмотрела на Дубровина, ей хотелось сказать о том, что Дубровин во время хлебозаготовок вместо того, чтобы сдать хлеб государству, высыпал его в колодец. Но зачем сор выносить из своей избы на люди? Скажи об этом иностранцам, так они ж этого не поймут. И рассудят по-своему.
Дубровин, выпив водку, налитую Сидоровной, посидел немного задумавшись, потом встал.
— Вы меня извиняйте, господа иностранные. За ради бога, извиняйте. Я вам наговорил тут такого много поганого, что и самому стыдно стало. Брехал я все. По злобе своей брехал. Простите и вы, товарищи, — посмотрел он на Сазона и Незовибатько. — Не судите зазря… Прощевайте!
XXXV
Константин не спал всю ночь. Дождавшись, когда на взъезжей квартире все угомонились, он под утро встал, оделся и вышел на улицу.
На улице было тихо и пустынно. Луна, как помятая дыня, висела над станицей, рассеивая повсюду тусклый призрачный свет. На окраине станицы хрипло и яростно лаяли собаки.
Константин направился к дому отца. Вот он, старый белостенный дом, в котором Константин родился, провел свое милое детство, забурунное отрочество, да и большую часть юности.
С сердечным замиранием коснулся от щеколды калитки.
«Блудный сын переступает порог отчего дома после долгих лет скитаний на чужбине», — горестно усмехнулся он.
Он открыл калитку и вошел во двор, залитый лунным светом. Из-под сарая, загремев цепью, остервенело глухим басом залаял пес. Убедившись, что собака на привязи, Константин прикрыл калитку. Перейдя через двор, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.
В сенях послышались шаги.
— Кто это? — спросил глуховатый мужской голос.
«Кажется, брат Захар?» — подумал Константин и спросил:
— Ты, Захар?
— Я. А ты кто?
— А вот откроешь — увидишь…
— Ну, а все-таки?
— Да открывай, Захар, открывай, дорогой. Чего боишься?.. Свой я.
— Голос что-то знакомый, а не пойму кто, — пробормотал Захар и, откинув засов, открыл дверь. — Кто это? — всматривался он в Константина. Не угадаю. О! — вдруг вскрикнул он с испугом. — Да неужто ты, Костя?
— Я, родной, я, — срывающимся от волнения голосом промолвил Константин.
Они бросились друг к другу в объятия.
— Откель же ты, братец, заявился? — спросил Захар, утирая глаза рукавом рубахи.
— Тихо! — предупредил его Константин:
— Ну что же мы стали тут-то? — прошептал Захар. — Входи, Костя, в хату…
— Нет, не надо. Посидим здесь, поговорим на крылечке.
Они стали на ступеньках крыльца. Захар удивленными глазами оглядывая Константина с ног до головы.
— Братец, стало быть, ты жив-здоров? — спросил он.
— Как видишь.
— А письмо-то мы от тебя осенью получили. Мать панихиду за упокой души твоей отслужила…
— Намеревался, Захарушка, руки на себя наложить, да вовремя одумался. Захотелось еще немного пожить, повидать родину, родных…
— Ну и правильно сделал, братец, — сказал Захар. — Успеем еще належаться в сырой земле. Как бы ни было иной раз плохо, а на свете белом жить хочется…
— Отец дома? — спросил Константин.
— Эх, отец, отец! — печально проговорил Захар и заплакал. — Нету теперича у нас бати.
— Как нет? Умер, что ли?
— Нет, не умер, — замотал головой Захар. — Зарестовали его.
— За что?..
Захар тихо и неторопливо стал рассказывать брату, какие события произошли в их доме.
— А мать где? — спросил Константин, подавленный рассказом брата.
— Маманю забрал к себе Проша.
— Значит, ты один живешь с Лушей?
— С женой да с ребятами. У меня ж двое сынов — Леня да Ванятка. Хорошие ребята, хочу учению им надлежащую дать…
Константин задумался. Вынув из кармана бумажник, он отсчитал довольно крупную сумму и передал брату.
— Купи ребятам что-нибудь на них.
— Спасибо, братец.
— А Прохор как живет?
— Да кто ж его знает? — как-то уклончиво ответил Захар. — Я у него ни разу в Ростове не был. Служит он в штабе военного округа, навроде в больших чинах. Но маманя писала, что зараз у него неприятности пошли из-за нашего бати… На партийной собрании навроде проработка была. Как бы еще со службы не уволили…
— Да при чем же Прохор? — пожал плечами Константин. — Разве он отвечает за поступки отца?
Хотя у Константина уже давно были порваны всякие отношения с семьей, но все то, что он услышал сейчас от Захара, его огорчило.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: