Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

— Но он не был обязан подчиняться генералу Кирни! — крикнула Джесси, ее чувства, как и желудок, подступили к горлу. — Коммодор Стоктон отказался разрешить ему выйти из команды флота.

— Да, так, — сказал вполголоса Джонс. — Я просто представляю дело с точки зрения противной стороны. Теперь же посмотрим с нашей точки зрения: если полковник прав, подчиняясь приказам коммодора Стоктона по той причине, что принес присягу флоту, то тогда все сделанное им между 17 января и 8 мая, когда ему разрешили увидеть новые и окончательные приказы генералу Кирни из Вашингтона, не только правильно и законно, но и необходимо для выполнения обязанностей в качестве губернатора. Он совершил бы проступок, делая меньше положенного. Такова наша сторона дела. Мы должны представить ее суду.

В то время как Джесси пыталась успокоить свои чувства второй чашкой кофе, Том Бентон тяжело поднялся со стула и прогремел:

— Если дело обернется худо, то кого осуждает армия? Разумеется, не полковника Фремонта! Она осуждает военно-морской флот, нанося удар по армейскому офицеру.

— Они не осудят нас! — крикнула Джесси. — Каждое из обвинений в этом чудовищном списке касается событий, происшедших до того, как Кирни получил окончательный приказ из Вашингтона в мае…

Уильям Джонс, раскурив сигару, поднялся из-за стола и подошел к ней.

— Полегче. Мы можем вести дело, опираясь только на факты, а не на наши предположения относительно того, что за ними скрывается. Я верю в наше дело.

Джесси посмотрела на него со слезами благодарности.

— Разумеется, мы верим в наше дело, — повторил Том Бентон. — Но мы должны добиться того, чтобы и мир смотрел на дело нашими глазами. Пошли, нужно работать. Мы не сможем убедить других, убеждая лишь самих себя.

— Пожалуйста, не торопись, отец, — умоляла Элиза. — Не сразу после обеда. Пойдемте на час в гостиную, и я вам сыграю. Джесси, было бы хорошо, если бы ты спела несколько песен.

— Элиза права, — заявил ее муж, — мы все должны часок отдохнуть и поговорить на другие темы.

Джесси заметила, что Джон и ее отец недовольны таким хладнокровием, им хотелось подняться наверх и немедленно сесть за работу не потому, что не хватало времени и они не успели бы все сделать, а потому, что этого требовал их беспокойный характер — он требовал, чтобы обвинения были опровергнуты сразу же. Тем не менее Джесси понимала, что сестра права, и она направилась по коридору в гостиную, крепко взяв мужа под руку.

В восемь часов они поднялись в библиотеку и приступили к работе. Деревянный стол для географических карт, всегда стоявший около книжных шкафов, был передвинут в центр, и на обоих концах его поставлены лампы. Они разложили на столе заметки прошедшего заседания, документы, которыми располагал Джон, и копии официальных бумаг, собранные в течение дня. Джесси и Джон сидели по одну сторону, Том Бентон и Уильям Джонс — напротив них. В полночь они завершили составление документа, доказывающего несостоятельность каждого из пунктов обвинения, предъявленного Джону прокурором.

Теперь вдруг они почувствовали голод.

— Мы даже не поужинали! — воскликнула Джесси. — Во всяком случае ничего не перекусили! Я помню лишь тот чудесный шоколадный кекс. Пойдемте пошарим на кухне, там оставался бекон, а я сварю свежий кофе.

— Я чувствую себя намного лучше, — объявил отец. — Ощущаю себя карающим ангелом, разрушающим силы зла.

Джесси жадно посмотрела на мужа, ожидая, что у него, как и у всех, поднялось настроение.

— Мы изложили наше дело, — удовлетворенно сказал он, — и изложили здорово.

— Потише, — предостерег Уильям Джонс, закуривая вторую сигару за вечер, когда наступил момент передышки. — Мы должны остерегаться как чрезмерного оптимизма, так и чрезмерного пессимизма.

— Ой, хватит, Уильям! — выкрикнула Джесси, озадаченная тем, что впервые назвала зятя по имени. — Уже полночь, мы устали, проголодались и счастливы. Перестанем осторожничать хоть несколько минут, будем уверенными. Поговорим о шеренге в обшитых золотом мундирах, что восседает на той скамье. Видел ли ты когда-либо так много ослепительных персонажей? Они выглядят так, словно решают вопросы стратегии Ландис Лейн [7] Ландис Лейн — дорога около Ниагарского водопада в канадской провинции Онтарио. Здесь в 1814 году было крупное сражение во время американо-английской войны 1812–1814 годов. или Ватерлоо. [8] Ватерлоо — населенный пункт в Бельгии к югу от Брюсселя. В сражении у Ватерлоо 18 июня 1815 года армия Наполеона была разбита англо-голландскими и прусскими войсками.

— Нет, — добродушно запротестовал отец, — не будем предвзятыми к суду. Думаю, что мы добьемся справедливости.

— Я уверена в этом! — крикнула Джесси, чувствуя себя беззаботной впервые за много дней. — Мы можем также взять добрый ломоть ветчины. Гляньте, Мейли запасла изрядно. Джон, займись кофе. Уильям, вот ломтик французского хлеба. Отец, а как насчет глотка бренди, чтобы отметить успешный конец первого дня работы?

Том Бентон пришел с бутылкой бренди. Когда рюмки были наполнены, он поднял свою и произнес:

— За нас.

— Да, за нас, — прошептала Джесси.

Подойдя к мужу, она поцеловала его и сказала:

— И за тебя, мой дорогой.

Последующие дни были скверными: генерал Кирни, лейтенант Эмори и полковник Кук подходили к стойке и старательно громоздили обвинения против полковника Фремонта. Для Джесси было ясно, что ее муж своеволен, однако процесс экзекуции человека на публике казался ей гнусным. По мере развития процесса становилось все более очевидным, как нарастали трудности мужа. Шаги, которые он предпринимал на протяжении трех месяцев, вытекали из его исходного решения завоевать Калифорнию для Соединенных Штатов и управлять ею в качестве губернатора. Рассматриваемые как таковые, без раскрытия подспудных мотивов, его действия выглядели поспешными, плохо продуманными, жесткими и задиристыми. Любой прочитавший в газете набор обвинений, предъявленных генералом Кирни, лейтенантом Эмори или полковником Куком, признал бы не задумываясь вину полковника Фремонта. Но когда на сцене появлялась исходная посылка, действия Фремонта выстраивались в логически строгий ряд. Вникнувший в ход событий мог увидеть, что шаги полковника Фремонта были последовательными.

Беспристрастно оценивая генерала Кирни, Джесси поняла, что к нему применима та же мерка. Любой ознакомившийся с обвинениями, высказанными за день в его адрес, вынес бы ему суровое порицание: генерал проявил себя властным, надменным. Он вошел в Калифорнию, неосторожно и необдуманно отослав назад две трети мормонского батальона, потерпел поражение у Сан-Паскуаля, две его гаубицы были захвачены мексиканцами, от разгрома его спас коммодор Стоктон; генерал Кирни играл второстепенную роль в сражениях с мексиканцами в Калифорнии; он знал, что коммодор Стоктон получил приказ Вашингтона учредить гражданское правление и что он назначил полковника Фремонта губернатором; несмотря на это, Кирни вел себя как фельдфебель, напрочь отрицая заслуги коммодора, роль Фремонта в почти бескровном завоевании территории и его успешное гражданское правление, решив, что только он — единственный командующий. Однако его расчет строился на том, что именно он получил последний приказ из Вашингтона управлять Калифорнией, а, отказываясь признать его власть, полковник Фремонт повел себя как бунтарь.