Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Она стояла в дверях, наблюдая, как ее муж растворился в ночной темноте. Когда совсем заглох стук копыт, она вернулась в хижину и принялась укладывать свои мешки. С первыми лучами солнца она оседлала лошадь и направилась на Восток, навстречу восходящему солнцу, начав свое долгое путешествие в Сан-Франциско.

В середине марта, когда Джесси и Лили вступили на палубу парохода «Панама», дул ледяной ветер, и деревянный настил пристани был скользким. Том Бентон вызвался сопроводить их до Нью-Йорка. Он принес в их каюту свежие книги, фрукты и цветы. Они не грустили при расставании, деловито устраивались в каюте, распаковывая чемоданы и стараясь придать ей домашний вид. Они перебрасывались быстрыми замечаниями о том, что скоро Калифорния станет штатом, о шансах Джона стать первым сенатором, о том, что там много золота и как скоро золотая лихорадка приведет к заселению территории. Но вот истекло время для отвлеченных разговоров, отец и дочь обнялись, прошептав слова прощания.

Она стояла у поручней в то время, как прозвучала команда, зашумела лебедка, поднимавшая трап. Судно медленно отошло от пристани и двинулось в залив. Когда в темноте пристань исчезла, Джесси спустилась в каюту. Под потолком на крючке раскачивались две керосиновые лампы. Лили лежала на койке с открытыми глазами.

— Ты еще не спишь, деточка? — спросила Джесси.

— Нет, мама, мне страшно. Ляг со мной.

— Лягу, дорогая, сейчас разденусь.

Потребовалась всего минута, чтобы сбросить одежду и накинуть теплую фланелевую ночную рубашку. За двумя квадратными иллюминаторами бушевал шторм, но, невзирая на это, пароход шел вперед. Джесси легла на койку с Лили; они утешали друг друга в темноте беседой о приятной перспективе. Джесси старалась передать девочке собственное волнение и нетерпение доплыть быстрее до Калифорнии.

Первые три дня стояла штормовая погода. На четвертый день рано утром Джесси оделась и вышла на палубу, судно приближалось к побережью Флориды, ярко светило солнце, а океан был гладок словно зеркало.

Капитан парохода «Панама» Шенк заверил сенатора Бентона, что сделает все, чтобы его дочь чувствовала себя комфортно. Она села на палубе в плетеный шезлонг, подставив лицо солнцу, а Лили пошла посмотреть, как моряки красят оснастку парохода. Солнце успокаивало; успокаивали и тишина, голубое небо, чайки, прилетавшие с побережья Флориды и с Багамских островов. Днем, когда становилось жарко, она дремала, когда же при закате небо окрашивалось в цвет черешни и индиго, Джесси прогуливалась час по палубе, накапливая силы для трудных дней путешествия через Панаму.

Джесси планировала обогнуть мыс Горн на пароходе «Фредония», отплывавшем в январе, но ее отец настоял, чтобы она подольше отдохнула перед путешествием. Он говорил, что Джон не сможет попасть в Калифорнию раньше марта и лучше, чтобы он приехал первым и подготовил им место. Кроме того, он советовал подождать несколько месяцев, учитывая, что правительство учреждает новую судоходную линию, и было бы лучше сесть на ее пароход. К началу 1848 года до Вашингтона дошли слухи, что в Калифорнии обнаружено золото, но поначалу на Востоке не поверили в них. В декабре 1848 года президенту Полку доставили чайник, наполненный золотыми самородками. Это первое конкретное свидетельство о наличии золота разожгло аппетиты жадных до наживы авантюристов, мечтавших побыстрее попасть в Калифорнию любыми путями. Большинство людей на Востоке не сочли чайник с самородками доказательством находки месторождений золота, но правительство все же воспользовалось фактом наличия золота на Западе в качестве дополнительного довода в пользу установления регулярного пароходного сообщения с Калифорнией. Пароход «Калифорния» был послан вокруг мыса Горн для регулярных рейсов вдоль западного побережья между Сан-Франциско и Панама-Сити. Пароход «Панама» отплыл из Нью-Йорка 13 марта 1849 года в Чагрес — порт на Атлантическом побережье Панамы. Джесси, Лили и другие пассажиры должны были пересечь перешеек по только что проложенной дороге и сесть на пароход «Калифорния», который прибудет из Сан-Франциско.

По вечерам Джесси читала купленные ею в Вашингтоне книги по сельскому хозяйству, готовя себя к роли жены фермера. Она не думала, что Джон станет фермером, для этого у него не было ни опыта, ни способностей; однако важно было основать постоянную обитель в Калифорнии. Когда Элизабет Бентон узнала о планах дочери поставить бревенчатую хижину в горах Санта-Круз около Сан-Франциско, она взяла Джесси за руку и прошептала:

— Помни, что ты была рождена на земле, которая никогда не покупалась и не продавалась, она была дарована отцу моего деда за военную службу. Не только твой дом, но и слуги, и капиталы должны наследоваться, Джесси. «Боги медленно освящают новый домашний очаг». Ты не такая сильная, чтобы вынести тяготы глуши вроде калифорнийской. Пусть Джон завершит экспедицию по прокладке железной дороги, вернется в Вашингтон и наладит свою жизнь в столице. Ты будешь здесь более счастлива.

Восемь лет назад, во время поездки в Черри-Гроув, предупреждения матери казались семнадцатилетней Джесси не имеющими значения. Но Джесси стала иной, более мудрой, пережив многое из худшего, что предрекала мать.

— Кто-то должен заложить первый камень домашнего очага, мама, — ответила она, — ибо в противном случае наследовать будет нечего.

Джон в конечном счете найдет для себя более интересную область деятельности, чем сельское хозяйство, но первое, что следует сделать, — это заложить дом. Если ее мать права, говоря, что боги медленно освящают новый домашний очаг, тем больше причин поторопиться с его установлением.

К концу двухнедельного плавания Джесси, впервые увидев пальмы и тропическую растительность Чагреса, огорчилась, узнав, что расстается с капитаном Шенком, который олицетворял для нее последнюю связь с домом. Она проснулась, когда было еще темно, оделась при свечах в подготовленное с вечера платье. Держа Лили за руку, она поднялась на палубу в то самое время, когда можно наблюдать стремительный восход тропического солнца, ощутить наступление дня в шуме прибоя на пляже Чагреса. Она впервые увидела тропики: на расстоянии они казались весьма приветливыми, с пальмовыми зарослями на песчаном побережье и густыми зелеными рощами вдоль реки. Капитан Шенк шагнул ей навстречу, и Джесси улыбнулась ему.

— Итак, мой капитан, путешествие завершилось, — сказала она, — вы сделали его приятным для меня и моей дочурки.

Капитан Шенк не ответил на ее улыбку. Он сказал встревоженно:

— В таком случае позвольте мне оказать последнюю услугу сенатору Бентону и полковнику Фремонту. Не пытайтесь пересечь Панаму. В стране лихорадка Чагреса. Люди мрут в лодках и на пеших переходах. Еда прескверная, вода заражена. Этот путь не следовало бы открывать.