Ирвинг Стоун - Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Джесси проснулась ночью от звона у окон гостиницы и увидела небо, объятое пламенем. Полыхал склад, где находились ее чемоданы и тяжелые ящики. Склад горел всю ночь, и всю ночь Джесси сидела у окна и наблюдала за тем, как превращалось в пепел ее последнее имущество: одежда, постельное белье, одеяла, книги, домашнее серебро, украшения, красивые и знакомые вещи, привезенные ею для дома в Калифорнии. Поначалу они потеряли ранчо Санта-Круз, а теперь от всего ее имущества остались небольшие чемоданы в номере гостиницы. К счастью, у нее сохранилась шкатулка с деньгами: золотые монеты были последней связующей нитью с семьей, последней опорой. Когда и они исчезнут, Джесси и Джон станут подлинными переселенцами, начинающими с нуля, как все вокруг.

Через пять дней вернулся Джон и рассказал ей о своей беседе с Ларкиным.

— Что-то странное во всей этой сделке, — сказал он озадаченно. — Томас Ларкин всегда был честным, прямолинейным купцом-янки, которому можно было доверять. Теперь же он отвечал уклончиво…

— Но он признал, что взял три тысячи долларов, что ты поручал ему купить ранчо Санта-Круз?

— Да, все это он признал, но привел сотню странных доводов в оправдание содеянного: дескать, до него дошли сведения, будто земля Санта-Круз плохая; он не знал, что я хочу стать фермером; у него появился шанс купить Марипозу у Альворадо; он подумал, что я предпочту жить в горах, поскольку люблю их; он полагал, что я скорее всего займусь разведением скота; он считал, что имеет право на собственное мнение относительно моих интересов.

— Сколько он заплатил за Марипозу?

— Те же самые три тысячи долларов.

— Ты сказал ему, что мы хотим получить либо нашу землю, либо наши деньги?

— Да, он сказал, что это невозможно, поскольку я назначил его своим агентом, предоставив свободу действий, и поэтому должен примириться с результатами. Он огорчен, что я недоволен, но…

Они молча сидели в захудалой маленькой комнате, думая о будущем. Джесси знала, что Джон огорчен главным образом потерей прекрасного ранчо и возможности зарабатывать на жизнь обработкой земли. Для нее удар был иным и более коварным по характеру: у нее отняли возможность создать свой очаг. Быть может, боги не только медлили с освящением нового очага, но и не хотели его создания. Если бы консул Ларкин купил не Марипозу, а другой участок, пусть даже хуже ранчо Санта-Круз, она не чувствовала бы себя так плохо: у нее сохранялся бы шанс основать свой дом. Но Марипоза — это дикий, промерзший горный участок, захваченный враждебно настроенными индейцами, там невозможно поселиться.

Что им делать? Джон не из тех, кто хватается за кирку, промывочный таз и мчится на золотые прииски, в Сан-Франциско нет также такого бизнеса, к которому он мог бы подключиться. Возможно, со временем он получит правительственное назначение, но его придется ждать месяцы. Джесси привезла с собой тысячу долларов золотыми монетами, ссуженных отцом для покупки строительного леса и оборудования фермы, но ее муж занял в Таосе вдвое большую сумму, чтобы вывести остатки своей группы в Калифорнию.

— Что, по-твоему, мы должны делать? — спрашивала она, свернувшись клубочком на постели. Джон лег поперек кровати, нежно проводя своей рукой по ее осунувшимся щекам.

— Сожалею, Джон, но твоя жена снова похожа на тощую кошку.

— Признаюсь, я надеялся увидеть пышечку.

— Потерпи, дорогой.

— Ты спрашиваешь, с чего начать, — посетовал он. — Мы должны избавиться от твоей простуды и подкормить тебя. Я собираюсь показать тебе красоты Калифорнии: все, что ты видела до сих пор, — это грязная дыра, но на полуострове к югу — ослепительное солнце, волнистые холмы и чарующие глаз долины. Я отвезу тебя туда, где тепло и прекрасный ландшафт.

Она пододвинулась ближе к нему и прошептала:

— Спасибо, дорогой. Но не следует ли использовать этот месяц для кампании? Избранные делегаты должны собраться в Монтерее в сентябре и принять конституцию.

Джон умел соединить твердость с нежностью:

— Моя первая задача — поправить твое здоровье. Ты важнее политики для меня. Кроме того, я не… специалист по кампаниям. Большинство в штате знают меня или знают обо мне. Я мало что могу сказать неизвестного для них.

Она вспомнила весенний вечер в летнем домике на Си-стрит, когда Том Бентон догадался, что его дочь влюбилась в лейтенанта Фремонта. Тогда Джон говорил: «Я не очень-то интересуюсь политикой».

— Но ты, бесспорно, хотел бы участвовать в конституционном конвенте?

— Не в роли делегата. Как друг и советник делегатов, как влиятельная фигура за сценой. В таком качестве, думаю, я могу сделать больше.

Она не поняла, каким образом он может сделать больше, но сочла за лучшее не оказывать на него давления. Вместо этого она закрыла глаза и попыталась мысленно представить себе месяц отдыха бок о бок с мужем в тепле и в окружении природных красот.

В поездке по полуострову к ним присоединился Грегорио, индейский парень, вынесший вместе с Джоном самые тяжелые испытания стужей и голодом и сопровождавший его из Таоса, а также старина Найт, участвовавший в ранних экспедициях Джона, — один из наиболее опытных пограничных жителей Запада.

На следующее утро Джон рано ушел из дома, сказав ей, чтобы она через час ждала его у входа в Паркер-хауз. Джесси надела черное шелковое платье и шелковый капор такого же цвета. Она не считала такой костюм подходящим для лагерных стоянок, но он был единственным уцелевшим. Через час она и Лили спустились к входу в Паркер-хауз. Вскоре ее муж пересек площадь Портсмут в легком шестиместном экипаже, первом такого типа из увиденных ею в Калифорнии. Джон осадил лошадей, спрыгнул с сиденья и помог жене подняться в новенький экипаж с мягкими кожаными сиденьями и с ящиками для дорожных вещей и пищи.

— Где ты отыскал эту прелесть в Сан-Франциско? — спросила с волнением Джесси, поглаживая мягкую обивку.

— Я заказал его для тебя в Нью-Джерси до моего отъезда. Экипаж два месяца простоял здесь в сарае. У него плавный ход, как у лодки, и посмотри: сиденья превращаются в спальное место. Ты можешь спать с таким же комфортом, как дома. Для Лили хватит места в этом отсеке, чтобы свободно вытянуться.

— Ой, дорогой, — прошептала она, — это наша первая удача в Калифорнии.

— За углом тебя ждет еще одна удача, которая боится подойти к тебе, но я убедил, что ты простила его.

Джесси увидела устремившегося к ней лейтенанта Биля с застенчивой улыбкой на узком лице. Он обратился к ней:

— Мадам Фремонт! Я дурак! Я не достоин вашего прощения! Если бы вы последовали моему несчастному совету, то были бы на Востоке, а ваш муж здесь. Когда я думаю, как настойчиво старался убедить вас…