Эдуард Эттингер - Аттила России

Ты помнишь далее, как были поражены и возмущены мы оба, когда увидели ужасные условия, в которых помещалась узница. Уже это одно говорило, что она является жертвой низкой мести. Но что сказать о моих чувствах, когда из ее горячих признаний, ее глубокой искренности я поняла, что в преступлениях, вменяемых ей, она не виновата. Разумеется, такое мое убеждение является делом инстинкта; разум требует проверки. Но я редко ошибаюсь. А потому в самом скором времени я попытаюсь сделать проверку. Как только великий князь уедет на охоту, в его помещении будет произведен осторожный тайный обыск. Мне важно найти хоть одно письмо этой Девятовой к нему; ведь характер, дух, настроение пары строчек может прямо сказать, какого рода влияние стремилась она оказывать на него.

Но тут я подхожу вплотную к тому, что я хотела разъяснить тебе.

Ты помнишь, я требовала от Девятовой, чтобы она уехала за границу? Она отказалась, и я сказала ей, что упрямство будет стоить ей вечного заключения. Но на самом деле это не так; разве могу я держать ее без вины в тюрьме только за то, что она горда и полна человеческого достоинства? С другой стороны, мыслимое ли дело выпустить ее и дать опять жить в прежних условиях? Ты сам понимаешь, какую запутанность внесло бы это.

То, что не удалось сделать мне угрозами, может удаться мне при помощи ласки и мягкости. Сейчас же измени условия жизни Девятовой, но делай все от себя, как будто я ничего не знаю. Конечно, ее пребывание в крепости по-прежнему должно быть окружено строжайшей тайной для всех, и низший персонал отнюдь не должен видеть ее в лицо. Отведи ей комнату в отдаленном углу комендантского дома; он достаточно велик для этого. Комната должна быть светлая, чистая и обставлена всеми удобствами. Пусть она получит все, к чему привыкла, пусть не чувствует нужды ни в платье, ни в белье, ни в пищевом довольствии. Если ей захочется иметь музыкальный инструмент — доставь ей таковой. Вообще все осуществимые желания должны быть исполнены. Кроме того, развлекай ее, как только это возможно, навещай почаще, больше разговаривай, будь поласковее. Сумей поколебать ее веру в стойкость чувства великого князя — ведь тебе, должно быть, уже известны его последние похождения! Постарайся внушить ей, что для нее самое лучшее — на первое время уехать за границу. Если тебе удастся побудить ее к этому решению, моя благодарность будет безграничной.

Разумеется, так или иначе, если она действительно невиновна, то в тюрьме я ее не оставлю. У меня уже мелькает мысль, как выйти из создавшегося положения. Но лучше и проще всего — уехать ей. Так вот, милый мой Александр, — сущность услуги, которой ждет от тебя твоя государыня. А Екатерина — та шлет тебе тысячу поцелуев и уверения в своей неизменной любви.

Твоя Зоренька».

Странное дело — получив это письмо, Ланской почувствовал какое-то мимолетное недовольство, словно ему приятнее было бы узнать, что государыня разлюбила его. Конечно, он сейчас же отогнал от себя эту мысль, но, против воли, она все росла и росла…

Страшное заклятье лежало на всей жизни Бодены! Любимая дочь в семье, она должна была провести детство без семьи, в цыганском таборе. Целомудренная, чистая по природе, она полуребенком попала к развратным старикам, которые грубо оборвали цвет ее юности, смяли, растоптали, запачкали благоуханный венок ее чистоты. Рожденная для того, чтобы быть по уму, по характеру, по всему своему духовному облику венценосной подругой царей, она была игрушкой, вещью, наложницей похотливого Потемкина. Желая скрасить существование великого князя, она навлекла на его голову большие неприятности.

И так всегда, и так во всем — все ее стремления, все ее добрые намерения вели ко злу и несчастью.

И мощным проклятием довлела над ней красота. Красота — благо, красота примиряет людей с серостью и трудностью существования, красота — это ключ к райским воротам просветления, а ее красота сеяла только разврат и нравственное растление, смерть.

Бодена не была кокеткой, никогда никого не соблазняла, не искала побед. В страхе бросалась она прочь от любого мужчины, так как с ними ассоциировались в ее воображении грек Софронюс, армянин Тер-Матюсьянц и одноглазый Потемкин — три великих злодея ее юных лет. Потом, когда она встретила и полюбила великого князя Павла Петровича, она всей душой потянулась к нему, и все ее существо теперь искало покоя. Но мужчины не переставали лететь к ней на крыльях Амура — с тем, чтобы обжечь эти крылья и погибнуть — либо морально, либо фактически. Всякий, кто вступал в непосредственное общение с нею, быстро поддавался ее невольным чарам. Ее непреклонность, грация тигрицы, экзотическая наружность, ярко выраженный характер, редкая правдивость — все импонировало и опутывало, словно паутиной. Сколько людей уже билось в этой паутине!

Потемкин… бесспорно, большой человек. Нравственной стойкостью он не отличался, легко склонялся ко злу, но сколько этого зла сделал он только из-за нее, Бодены! Нравственно он был погибшим человеком — стремительно несся вниз, отдаваясь преступной страсти, низкой мести.

Доктор в сумасшедшем доме….Он нарушил свой долг, пленившись красотой Марии-Бодены. Когда она обманула его, он помешался и в непрестанном буйстве и исступлении умер.

Шпион Свищ… Он тоже готов был нарушить ради нее свой долг. Что с ним сталось? Она не знала, но ей вспоминались его последние слова при расставании: «Эх, и запью я теперь!» И Бодена чувствовала, что и он окончательно пойдет на дно.

А комендант этой крепости? Старый, закостеневший служака, выше всего ставивший свой долг, свою присягу военного, вдруг потерял голову, пустился на злостный обман, а когда его попытка не удалась — пустил себе пулю в лоб. Да, всякого, дерзнувшего полюбить ее, зловещий рок увлекал к преступлению и смерти.

Все это невольно мелькало в голове Бодены, когда она встречала ласковый взор нового коменданта Ланского. Она была слишком женщиной, чтобы не заметить в этой ласке глаз зарождающейся страсти, и это мучило и пугало ее.

Еще тогда, когда к ней в мрачное подземелье вошла незнакомая дама, оказавшаяся императрицей и сопровождаемая замаскированным молодым человеком, Бодена заметила, каким нежным сочувствием, какой глубокой жалостью сверкал взор последнего. Тогда это глубоко тронуло ее; ведь она чувствовала себя такой забытой, такой несчастной.

И вот этот молодой человек оказался графом Ланским, близким самой императрице. Каприз последней поставил его в непосредственную близость к несчастной узнице, и она уже боялась этой жалости, боялась пробудившейся в нем симпатии. Ведь она была проклята — всякий, дерзнувший полюбить ее, должен был полной мерой черпать несчастье!..