Борис Тарасов - Паскаль

Для того чтобы жестче и бескомпромисснее расправиться с восставшими, правительство решило направить в Нормандию наемные иностранные войска, которыми командовал генерал Гасьон, будущий маршал Франции. Войска эти входили в провинцию, как в чужую страну, грабили ее и вешали роптавших.

До Верхней Нормандии восстание «босоногих» не дошло, но, как бы перекликаясь с ним, вспыхнули недовольства в самом Руане. Парламент и палата сборов пытались отказываться от новых сумм, которые надо было внести в казну, держатели государственных займов возмущались отказом в выплате очередных рент. Но эти робкие волнения были ничем по сравнению с бунтом плебейской массы (суконщиков, бондарей, шорников, чесальщиков и т. д.), поводом для которого послужил эдикт, касающийся обложения красильных мастерских. Во главе бунтовщиков встал руанский часовщик Горен, выступавший как представитель Жана Босоногого и его армии. Восставшие громили и уничтожали налоговые бюро, дома откупщиков, финансовых чиновников и всех тех, кто подозревался в участии в откупных прибылях. Впечатляющей осаде был подвергнут дом богатейшего откупщика этого времени, генерального сборщика габели в Нормандии Ле Теллье де Турневилля, прославившегося своим жестоким отношением к народу. Два дня Ле Теллье оборонялся самостоятельно с большой группой вооруженных людей. Когда же осаждавшие разобрали стену дома и подожгли его, откупщик, переодевшись в костюм трубочиста и вымазав лицо сажей, сумел бежать. Скрываясь то в церкви, то в тюрьме, он затем перебрался в Париж. Среди представителей местной власти бунт вызвал большой переполох. Со страху скончался генеральный прокурор Руана Салле. Интендант Парис был вынужден покинуть Руан и остановиться в Жизоре, укрываясь там от опасности и ожидая указаний от своего непосредственного начальника, канцлера Сегье.

Своеобразным литературным откликом на эти события и на многочисленные тайные заговоры аристократов, сопровождавшие правление Ришелье, была трагедия знаменитого руанца Пьера Корнеля «Цинна, или Милосердие Августа». Факт, положенный в основу ее сюжета, взят драматургом из книги древнеримского писателя Сенеки «О Милосердии». В пьесе показан заговор против Августа. Император, узнав о нем, колеблется между наказанием и помилованием заговорщиков. В конце концов он прощает раскаявшихся мятежников, и пьеса заканчивается возвышенным прославлением милосердия и гуманности. Но обладатель суверенной власти во Франции не мог услышать голоса драматурга (трагедия написана в 1639-м и поставлена в 1640 году), а если бы и услышал, то не внял бы его призыву.

Как обычно, Ришелье решил устроить примерное наказание непокорным руанцам и поручил исполнить это Сегье, облеченному чрезвычайными полномочиями. Во главе хорошо вооруженных военных отрядов тот самолично отправился в Руан. Канцлер Сегье был третьим по важности (после короля и первого министра) государственным человеком во Французском королевстве (одновременно он исполнял обязанности хранителя печати) и около сорока лет бессменно занимал этот пост, уживаясь при разных королях и первых министрах. (Набожная сестра канцлера писала в этой связи: «Как я жалею моего брата! Я молю Бога, чтобы его прогнали со Двора, ибо мне неизвестно, как можно ему спастись другим образом».) Одна из основных его функций заключалась в наблюдении за порядком и правосудием в стране. Непосредственно ему подчинялись полиция, судебные, муниципальные и финансовые учреждения.

2 января 1640 года войска Гасьона во главе с канцлером, сопровождаемым группой государственных чиновников, среди которых находилось два интенданта (Клод Парис. — по вопросам военно-административным и Этьен Паскаль — по вопросам финансовым), вошли в Руан. Несмотря на просьбы и уговоры архиепископа Арле, Сегье сполна воспользовался предоставленными ему прерогативами и без суда и следствия учинил жестокую расправу над зачинщиками мятежа, обложил город новыми налогами (несколько лет назад канцлер был более робким, когда по приказу Ришелье, потея и краснея от страха и смущения, залезал под корсаж Анны Австрийской в поисках тайной антигосударственной корреспонденции). После тяжелых пыток канцлер приказал Горена колесовать, а многих его собратьев по восстанию повесить. Чиновники парламента были смещены, финансовые бюро упразднены и заменены специальными уполномоченными лицами, назначенными самим канцлером. Город лишался многих своих вотчин и привилегий и должен был внести в казну контрибуцию, превышающую один миллион ливров. Сегье пробыл в Руане около полутора месяцев, а затем отправился в Нижнюю Нормандию для наведения порядков и осуществления дальнейших репрессий. (Нормандское «путешествие» канцлера упрочило за ним славу бескомпромиссного и жестокого хранителя государственного строя, и позднее, во время Фронды 1648 года, ему лишь совершенно случайно удалось избежать гнева агрессивно настроенной толпы народа.)

Вот в таких чрезвычайно сложных обстоятельствах оказывается в Руане Этьен Паскаль. Дети присоединяются к нему немного позже, когда обстановка в городе становится более или менее спокойной. Можно представить, какие трудные задачи вставали перед Этьеном Паскалем при выполнении возложенных на него обязанностей: ведь назначенные Ришелье королевские финансисты обычно вызывали к себе неприязненное отношение не только со стороны обремененных налогами простолюдинов, но и со стороны местных муниципальных властей. Многоопытному судейскому чиновнику, видимо, удается найти золотую середину: безоговорочно и неукоснительно строго исполняя королевские указы и предписания, о чем свидетельствуют грамоты государственного советника, пожалованные ему в 1645 году преемником Ришелье Мазарини, он вместе с тем заслуживает уважения и членов городской магистратуры, которые от имени города преподносят ему под Новый год подарок в виде кошелька с серебряными жетонами. На доверенной ему должности Этьен Паскаль проявил себя неутомимым тружеником, самолично посещая многочисленные приходы, между которыми распределялись налоги, и честным неподкупным чиновником: его внучка Маргарита Перье вспоминала впоследствии, что дед не терпел, когда домашние получали какие-либо «подарки». Однажды он прогоняет своего родственника, вызванного для помощи в работе из Клермона, и больше ничего не хочет слышать о нем, потому что тот получил от кого-то луидор.

Другой же родственник пришелся явно по душе суровому интенданту: Флорен Перье, сын его двоюродной сестры, с молодости отличался здравым умом и любознательностью в разных науках и занимал высокую должность в клермонской палате сборов. Когда Этьену Паскалю понадобился верный человек для выполнения важного поручения Ришелье в Нормандии, его выбор падает именно на этого родственника. Отец уже давно подумывает о замужестве Жильберты, которой идет двадцать первый год, но этому мешают разные обстоятельства: то ей надо следить и ухаживать за младшими братом и сестрой, то женихи попадаются не те. А вот Флорен Перье вроде бы самый подходящий: человек основательный (он старше Жильберты на пятнадцать лет), трудолюбивый и характером обладает завидным — мягкий, спокойный, честный, рассудительный. Приглянулся он и Жильберте, а сам Перье уже давно испытывает к ней особые симпатии. Разрешения, необходимого для брака между близкими родственниками, пришлось ждать недолго, и в июне 1641 года состоялась свадьба. А через девять месяцев Жильберта дарит своему отцу внука, которого называют в честь деда Этьеном (дед был также и крестным внука). После рождения сына она вместе с мужем отправляется в Клермон, а маленький Этьен остается на попечении большого. Дед сильно привязывается к внуку и, несмотря на занятость, играет с ребенком, наблюдает за кормилицей. Блез с Жаклиной также полюбили племянника и как умеют развлекают и ухаживают за ним, хотя у семнадцатилетнего Блеза нет в достаточной степени свободного времени, так как он всецело поглощен заботами отца, связанными с различными финансовыми подсчетами, что приводит его к важному изобретению...