Лев Демин - Глеб Белозерский

Заново отремонтировали княжеские палаты, чтоб принять Михаила Глебовича с молодой женой (Власий знал о намерении князя Глеба отпустить сына после женитьбы в Белоозеро самостоятельно править уделом). Проверили состояние канала на излучине реки Сухоны: расчистили его от древесных завалов. Проезжие купцы довольны. Исправно платят дорожную пошлину за пользование каналом. Выплавляемое из болотной руды железо поступает с Верхней Андоги белозерским купцам. Открыто два новых прихода. Игумен Ириней набрал новых воспитанников для монастырской школы.

Власий подробно и педантично перечислил все события, которые произошли за последний год на Белозерской земле. У Глеба сложилось впечатление, что товарищ его детских игр, став недавно управляющим Белозерской земли вместо своего отца Григория Меркурьева, уже успел проявить себя расторопным и дельным администратором. Глеб спросил Власия о семейных делах. Отец, боярин Григорий, еще держится. Жена, новгородская боярышня, должна вот-вот родить.

- Третий младенчик появится у нас.

- А я хотел было пригласить тебя вместе с женой на свадьбу сына.

- Благодарю за честь. Но посуди сам, она сейчас…

- Понимаю и не настаиваю. Но ты от нашего приглашения не будешь избавлен, боярин Власий.

- Помилуй, батюшка, князь. Какой я боярин рядом с ярославскими? Кичливы, надменны, на таких, как я, смотрят свысока. Едва князя Федора не съели.

- Не съели же, однако. Не по зубам оказался орешек. А ты не прибедняйся, Власик. Боярин ты первостатейный. За пояс любого ярославца заткнешь.

- У меня и платья-то праздничного с собой нет. Взял в дорогу только один кафтан.

- Это дело мы мигом поправим. Глеб крикнул слугу.

- Позови Каллистрата. Прибежал Каллистрат.

- Тебе этот молодец известен? - спросил его Глеб.

- Как же. Сын нашего белозерского управителя.

- Теперь сам управляющий, - уточнил Глеб. - Тебе серьезное задание, Каллистратушка.

- Слушаю, батюшка.

- Этого молодца надо одеть получше, чтоб не стыдно было показаться на свадьбе моего сынка Михаила. Чтоб выглядел он не хуже других именитых гостей, моих родичей из княжеского дома, бояр, купцов.

- Могу ли я снять мерку.

- В этом нет нужды. Выберешь подходящую одежду среди моих вещей. Кафтан из тонкого сукна с золотым шитьем, отороченный мехом, порты и сафьяновые сапоги с узором. Мы с Власиком примерно одного роста. Мое ему подойдет.

- Добрая ты душа, князюшка.

- Надо же как-то отблагодарить за долгую службу. И потом такое событие: женитьба единственного сына. Иди, Каллистратушка. А ты, Власик, незамедлительно отправляй свой дощаник в Белоозеро с приглашениями купцам на свадьбу…

Княжеские палаты Ярославля заполнялись приезжими гостями. Прибывали князья из соседних уделов, бояре, именитые купцы. Каждый старался перещеголять другого богатством, кафтаном, отороченным соболем или чернобурой лисицей. Привозили молодым разнообразные подарки: изделия местных мастеров-ювелиров, дорогие меха.

В последний момент князь Федор Ростиславич, отец невесты, спохватился, что не плохо было бы пригласить на свадьбу великого князя владимирского. Великокняжеский стол в то время занимал один из сыновей Александра Невского, Дмитрий Александрович, князь переяславский. Но он, занятый тяжбами из-за великокняжеского стола с братом Андреем, князем Городецким, не пожелал откликнуться на приглашение.

- Была бы честь предложена, - выругался князь Федор, когда гонец из Владимира возвратился ни с чем. Сыновей Невского Федор Ростиславич не любил из-за их нежелания договориться по-хорошему насчет великого княжения.

Глеб прибыл с племянником Дмитрием и владыкай Игнатием. Их сопровождали наиболее именитые ростовские бояре и купцы. Дмитрий всю дорогу хмурился и не поддерживал разговора со спутниками. Завидовал двоюродному брату, который, как он знал, после женитьбы на ярославской княжне сразу же получит обширный белозерский удел. А он, Дмитрий, все еще остается владельцем двух небольших волостей, предоставленных ему дядей из милости в кормление.

Торжество началось с венчания молодых в главном ярославском храме. Венчал епископ Игнатий в сослужении игумена Иринарха и всего ярославского духовенства. В день венчания в Ярославле появился угличский князь Роман Владимирович, державшийся сравнительно бодро. Видимо, все разговоры о его дряхлости и немощи оказались преувеличенными. Князь Роман вызвался даже быть посаженным отцом.

Храм наполнился участниками свадебной церемонии до предела. Игнатий вел венчальную службу зычным, хорошо поставленным голосом. Князь же Роман к концу службы почувствовал головокружение и стал пошатываться. Кто-то из церковных служек, заметив его состояние, подал ему кресло. Роман не сел в кресло, но ухватился за его спинку итак простоял до конца венчания. Глеб Василькович стоял, опираясь на палку. Венчальная служба, как водится, закончилась обменом обручальными кольцами. Потом гости выстроились в длинную цепочку и подходили к молодым, чтобы поздравить их.

Из храма свадебное шествие направилось в княжеские палаты. Два молодых ярославских боярина несли длинный шлейф свадебного платья невесты.

Распорядитель из приближенных князя Федора рассаживал гостей на определенные места в большой палате княжеских хором. Во главе стола жених с невестой. Рядом с женихом его отец князь Глеб с племянником Дмитрием, рядом с невестой ее отец Федор Ростиславич с женой Анной. Напротив молодых предназначалось место для посаженного отца, угличского князя Романа. А дальше другие родичи, бояре, именитые купцы. Не обошлось без споров и обид, когда распорядитель рассаживал гостей за стол. Бояре претендовали на места, расположенные ближе к новгородцам, и желали оттеснить купцов в конец стола. Один из ярославцев затеял из-за этого спор с распорядителем. Пришлось вмешаться князю Федору.

Свадебный пир был хмельной, шумный и продолжался три дня. На столе появлялись все новые блюда со свиными окороками, белозерскими судаками, ведерками с красной и черной икрой, пельменями с мясной и рыбной начинкой, маринованными грибами, всевозможными пирогами. Подавали все новые и новые жбаны и кувшины с вином, настойками, квасом. Подвыпившие гости, выкрикивая «горько», заставляли молодых целоваться.

Угличский князь Роман Владимирович выдержал только первый день пира. Потом, принеся молодоженам и их отцам извинения и сославшись на нездоровье, отбыл в свой Углич. Гости, отяжелев от обильной закуски и выпитого вина, выходили из-за стола, чтобы проветриться на свежем воздухе и облегчиться. Не все из них могли дойти обратно на свои места. Некоторые свалившись, засыпали на полу. Слуги подбирали упившихся, волокли их в специальную комнату и укладывали на заранее подготовленные постели.