Лев Демин - Михаил Черниговский

- Вот что осталось от наших палат, - произнес он с горечью, указывая на пустырь и копошившуюся на нем свору бродячих псов. - Когда-то здесь стояли роскошные палаты, в которых не стыдно было принять именитых гостей.

Сын погостил на острове у отца неделю и вернулся в свою Тарусу.

В течение первого года пребывания Михаила на острове он смог несколько увеличить дружину. В результате упорных поисков в ближних и дальних окрестностях Киева ему удалось обнаружить в некоторых полуразрушенных селениях немногих уцелевших жителей. Как правило, они соглашались переселиться к нему на остров. Молодые и физически здоровые мужчины становились дружинниками, а остальные включились в сельскохозяйственные работы и рыбную ловлю. С их помощью на левобережье Днепра освоили большой земельный участок и засадили его пшеницей и разными овощами. Специальная команда занималась отловом бродячего скота. Поиски оказались долгими и не слишком результативными, так как за скотом охотились стаи волков и одичавших собак. Все же удалось заарканить около десятка коров с быком, собрать небольшое стадо овец. На острове образовался свой скотный двор.

Наступил 1243 год. Это был как раз тот самый год, когда хан Батый обосновался на Южной Волге. По его повелению на берегу волжского рукава Ахтубы приступили к возведению ханской столицы, города Сарай-Бату. На строительстве трудились подневольные пленники. Теперь русские князья обязаны были являться с визитом в ханскую ставку, и если хан оказывал им доверие, то вручал ярлык на право княжения в своем уделе. Внимание хана как-то не доходило до киевского князя Михаила и до того места, где остались только развалины когда-то величественного и красивого города.

Таких следов прежних, не существующих ныне городов сохранилось на Руси немало. Это были прежний Чернигов, Новгород-Северский, Путивль и другие города северной земли. На месте этих городов остались лишь развалины да жалкие остатки от прежнего населения. А князей там уже не было, не с кого стало собирать дань. Вероятно, и Киев хан Батый относил к вымершим, растерявшим население городам, в которых уже не могло быть своих князей…

Князь Михаил сделался участником непредвиденного события.

На острове перед развалинами Киева появился новгородец в сопровождении нескольких слуг. Он представился князю Михаилу:

- Перед тобой, княже, Герман Спицин. Слышал о таком?

- Фамилия знакомая. Знавал Елисея Спицина, новгородского купца. Не ужился с тамошним князем Ярославом Всеволодовичем. Крутого характера был князь. Многие новгородцы покидали свой город и устремлялись вслед за мной в Чернигов. Ты-то хорошую память о себе оставил у нас, судя по фамилии.

- Рад это слышать.

- Чем занимался?

- Посетил Чернигов. Попытался отыскать там следы моего батюшки Елисея: погиб при осаде города Батыевыми войсками. Никаких следов не обнаружил. Вымер город. Одни развалины и пепелища увидел.

- Теперь можешь узреть развалины Киева. Отдыхай, отсыпайся с дороги. Позже расскажешь мне, как твой Новгород поживает. Я ведь в давние годы был новгородским князем.

- Это мне ведомо. Знаю, что избирался ты вечем, а потом почему-то тебе предпочли Ярослава.

- Было такое дело.

Михаил Всеволодович не стал дотошно расспрашивать гостя, а когда он отдохнул с дороги, предоставил ему возможность свободно рассказывать о своем новгородском житье.

Герман Спицин повел свой рассказ неторопливо, на всяких мелочах не останавливался. Начал с того, что вспомнил о 1236 годе. Тогда прежний новгородский князь Ярослав Всеволодович уступил тамошний стол своему сыну Александру, прозванному впоследствии Невским.

- Что сказать тебе о князе Александре? - рассуждал Герман. - Были в нем черты характера, сближавшие его с батюшкой. Такой же жесткий храбрец, властолюбец, требовательный к подчиненным, но в то же время не деспот. Можно было видеть в нем качества, отличные от отцовских. Мог терпеливо выслушать собеседника, не был грубияном, осуждал бессмысленную мстительность. Отца, кажется, не очень-то любил. Доходили до меня слушки, что князь Ярослав зело недолюбливал тебя, князь Михаил.

- Было такое дело, - вновь подтвердил Михаил. - И знаешь, за что?

- Люди разъяснили. Ярослав схлестнулся с новгородцами, ему указали путь и предпочли видеть тебя на княжеском столе. Ты стал соперником Ярослава. За это он и невзлюбил тебя.

- Все правильно. Да я и сам недолго оставался в Новгороде: отвлекли южные дела. А все же князь Ярослав не оставил меня в покое. Злопамятный он человек и мстительный. Неужели его сынок Александр таков же?

- Этого я не сказал. Знаю, что Александр Ярославич дотошно расспрашивал людей, сопровождавших тебя в поездке на берега Ладоги и Невы, а потом на Псковщину. Допытывался у этих людей о твоих впечатлениях.

- Рад это слышать. Выходит, не зря собирал сведения о приграничных землях.

Герман Спицин рассказал, что поступил на службу в новгородское войско, которое оказалось в то время под командованием Александра Ярославича. С северной границы новгородской земли поступали тревожные вести. К берегам Невы вышли значительные силы шведов, которыми командовал военачальник Биргер Ярл.

Александр Ярославич с новгородским войском двинулся навстречу шведам. Встреча состоялась в устье реки Ижоры при впадении ее в Неву с юга. Ожесточенная битва произошла 15 июля 1240 года. Александр, получивший за успешное ведение боя прозвание Невский, был в то время в двадцатилетнем возрасте. Видимо, этот князь обладал от природы воинским духом и легко усваивал качества полководца. Во время Невской битвы Александр сумел сойтись лицом к лицу с командиром шведского отряда и нанести Биргеру серьезное лицевое ранение. Эта битва стоила новгородскому князю небольших потерь. После нее шведы притихли и уже долго не пытались тревожить русские земли.

Второе событие, которое прославило Александра Ярославича как полководца, произошло 5 апреля 1242 года. Оно вошло в историю под названием Ледовое побоище.

Герман Спицин стал рассказывать об этом сражении азартно, увлеченно. Событие это происходило два года спустя после Невской битвы. Немецкие крестоносцы, представленные Ливонским орденом, распространяли свою власть на прибалтийские земли и замышляли утвердиться и в псковской, и новгородской землях. Для осуществления своих захватнических планов немецкие рыцари-крестоносцы рассчитывали воспользоваться ослаблением Руси в результате нашествия орд хана Батыя. Чужеземные рыцари, сплоченные в воинственный орден крестоносцев, захватили лучшие земли, возвели на них укрепленные замки, а местное население - эсты, латыши, ливы - было закабалено господствующими немецкими феодалами. В случае военных операций против соседей они вынуждали зависимое от них местное население участвовать в походах в качестве рядовых воинов.