Петро Панч - Клокотала Украина (с иллюстрациями)
- Название:Клокотала Украина (с иллюстрациями)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1961
- Город:М.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петро Панч - Клокотала Украина (с иллюстрациями) краткое содержание
Роман "Клокотала Украина" - эпическое полотно о подготовке и первом этапе освободительной войны украинского народа против польской шляхты в середине XVII столетия. В романе представлена широкая картина событий бурного десятилетия 1638-1648 годов. Автор показывает, как в украинских народных массах созрела идея восстания против гнета польской шляхты и католической церкви, как возникла и укрепилась в народном сознании идея воссоединения с братским русским народом и как, наконец, загремели первые громы восстания, вскоре превратившегося в грандиозную по тому времени войну. "Клокотала Украина" - это роман о народе. В нем выведена вереница образов, представляющих самые различные сословия и общественные группы того времени. Талантливо нарисованы образы вождей восстания - Богдана Хмельницкого и Максима Кривоноса. Этих двух самобытных, непохожих друг на друга людей объединяло главное - понимание целей справедливой освободительной борьбы. События, изображенные в романе, завершаются политическим и военным триумфом восставших - оккупанты изгнаны с Украины, Богдан Хмельницкий активизирует переговоры с послами русского царя о воссоединении Украины с Россией.
Клокотала Украина (с иллюстрациями) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Силой только шляхту пугают.
— Я слово себе такое дал — держаться казацкого рода.
— Ро-од, — протяжно произнес Кривонос. — И на дерево глянешь — растет веточка возле веточки, цветы как дети, а мы как тот корень: пожираем землю, а ягод и не видим. Говоришь, на Сечь охота? Тебе что — ты своего отведал, и зелени и цвета. — Его нависшие брови нахмурились. — А мне, как видно, уж на роду написано бурлаковать. Хорошо таким, как Остап! — И он криво усмехнулся.
— Лета его на приколке, а твои — на калиновом мосту, — сочувственно сказал Верига. — Вишь, уже и усы инеем покрываются. Если твердо решил — поезжай в Чигирин, там вас поп обвенчает.
— Решил, Верига! Черства душа казацкая, а к семейному счастью тянется, как муравка к солнцу. Может, и злость дети развеяли бы. Только ведь сейчас Петров пост.
— По казацким обычаям, можно и в пост обвенчаться, лишь бы соблюдали себя, пока пост не кончится. Или, может быть, сечевикам на люди показываться нельзя? Вам ведь и на волость ездить не дозволено.
— Всюду понатыкали панов! — вдруг рассердился Кривонос. — Только, кто станет на пути — пусть на себя пеняет.
Пропели третьи петухи, на востоке уже давно погасли звезды, и осиротевшая луна побледнела. Над прудом поднимался туман.
Утром Ярина проводила запорожцев далеко в степь. Она была грустна и задумчива. Темные круги легли у нее под глазами, смотревшими теперь печально и тревожно. Страшное предчувствие сжимало ей грудь: на крови свершилось их обручение, среди трупов, видно, и до конца жизнь их будет обагрена кровью... На прощанье она привязала к седлу нареченного красный платочек и, учтиво поклонившись, сказала, как учила ее Христя:
— Счастливого пути, мой пане! Пусть твое сердце будет таким же жарким, как этот платок, — и в бою и в любви, а я... буду ждать. — Голос ее задрожал, и она стиснула губы.
Максим Кривонос искоса взглянул на Остапа, но тот был занят подгонкой стремян, — а может быть, делал вид, что занят, — и сказал нежно:
— Спасибо, моя зозуленька. На платок посмотрю — о тебе вспомню... Ну, на этом прощай. — Он наклонился и горячо поцеловал ее в губы.
Щеки Ярины вспыхнули нежным румянцем, от смущения даже слезы выступили на глазах, и она, чтобы никто из казаков не заметил этого, убежала в степь.
V
Казаки с места взяли в галоп, и очень скоро Пятигоры затерялись за волнистым горизонтом. В степи неутомимо стрекотали кузнечики, на разные лады пели птицы, стаями поднимались журавли, кружились в голубом небе ястребы. То тут, то там сверкало на солнце степное озеро, звеневшее гоготом диких гусей. В воде торчали, словно на колышках, длинноносые цапли, а длинноногие аисты на лугу все время кому-то кланялись. Часто из-под самых копыт вспархивали тяжелые дрофы или стайка куропаток, а то покажется и исчезнет в траве похожий на овцу быстроногий сайгак.
Под горячим солнцем степь курилась ароматами, играла радугой красок. Словно свечи, желтым цветом горели высокие дроки, нежно белели ромашки, из травы выглядывал катран, а понизу стлалась рута-мята. Шелковым блеском переливался ковыль.
Погруженные в думы, запорожцы ехали молча. Их степные кони, худые и длинноногие, с маленькими головами и черными глазами, не бежали, а будто скользили по траве. В струящемся от зноя воздухе мелькали курганы. Выйдет на такой курган казак, посмотрит вокруг — и видит на версту, если кто в степи появится. Кое-где, на трех рассохах высились маяки. Вверху, на помосте, сидел казак и наблюдал за степью. Как только появлялись татары, казак поджигал сноп соломы, а сам удирал на коне. Огонь виден был за тридцать верст, и следом за ним зажигались другие маяки. Через короткое время вся Украина знала уже о появлении врага. Но теперь враг проник в самое сердце. Ослепленная гордыней шляхта даже мысли не допускала о признании каких-либо человеческих прав за теми, кто был невысокого рода, и наперебой захватывала земли. За эту землю казаки платили своей кровью, пролитой в боях с татарами на Диком поле, а паны считали ее своей собственностью только потому, что имели родовитых предков.
Кривонос громко вздохнул.
— Ты как считаешь, Остап, не передумает?
Остап был погружен в мечты о Ярине, полонившей его сердце. Он уже был помолвлен с девушкой из Корсуня, красивой, казацкого рода, и, казалось, больше всего на свете любил свою кареокую Марту. А вот увидел Ярину, и сердце словно огнем запылало. Еще никогда оно так не билось от одного только взгляда больших с поволокой глаз, от бархатистого голоса, от легких движений. Но не он стал ее избранником... Только нет, этому не бывать! Дело не дойдет до свадьбы! Чтобы обвенчаться в пост, нужно иметь разрешение владыки. Поп иначе не согласится, а тем временем Максим уедет... У Остапа вырвался неожиданный вопрос:
— А зачем она тебе такая, пане атаман?
Кривонос захлопал глазами, затем пригляделся внимательнее и улыбнулся в усы.
— Я о Хмельницком говорю! Если у него казацкая душа, то до каких же пор он будет дули в кармане показывать?
— У него спроси! — рассердился Остап, покраснев оттого, что Максим раскрыл его помыслы.
— И спрошу! А если будем дольше ждать, паны столько нагонят кварцяного войска, что и пикнуть нельзя будет.
— Надо думать, у Богдана Хмельницкого свой ум есть!
— Да ведь и у него болит душа из-за людского горя. Разве я его не знаю?
— Ты думаешь лишь о горе, а он, наверно, еще и обстоятельства в расчет берет.
— Обстоятельства подходящие, Остап, да вот опора не та. Слыхал, что говорили косцы в поле? Сила — в народе. Кто с народом — тому и обстоятельства всегда будут на пользу. А мы на Варшаву оглядываемся, просим, чтобы нашим салом да по нашим же губам помазали. Подумать только — чего нам не хватает? Земли немереные, люди работящие, ума не занимать стать, а силы хватит еще с другими поделиться!
— Видно, только человека надо, который бы понимал, чего нам нужно.
Максим Кривонос был поражен этими словами и с благодарностью посмотрел на своего товарища...
— Это мудрее, чем ты сам думаешь. Твоя правда — такого человека нам и не хватает.
Он снова углубился в свои мысли и потихоньку запел:
Ой, полем, полем Килийским,
Битым шляхом Ордынским...
Ему стали подпевать и другие:
Гей, гулял, гулял казак, убогий бедняк, семь годов и четыре,
Да пали под ним аж три коня вороные,
На казаке, горьком бедняге,
Три сермяги,
Епанча на нем рогожная...
Кривонос умолк, а потом неожиданно спросил:
— Тебе понравилась моя дивчина? Правда, хороша она?
Остап исподлобья посмотрел на него сердитым взглядом. Тяжкий вздох рвался у него из груди, и, чтоб не заметили, он огрел плетью коня и поскакал вперед. Кривонос нахмурился.
— Уж не влюбился ли? Тю на тебя. А Марта?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: