Геннадий Ананьев - Андрей Старицкий. Поздний бунт

Несколько дней провели богомольцы в монастыре, не пропуская ни одной из пяти суточных служб. Утомительно долгих. Вроде бы пора и в Кремль возвращаться, где ждут великого князя польские послы, так нет, великокняжеский поезд тронулся в Переяславль, затем - в Ростов Великий, в Ярославль. Послы подождут.

Во всех городах поезд встречали крестными ходами и торжественным колокольным перезвоном, в каждом монастыре - долгие молитвы. Всюду одно и то же - благословение на дела добрые, державные. Везде - пожелания долгия лета. Сладкие звуки эти лились с амвона, но не шли на пользу здоровью Ивана Великого - заметно сдавал он день ото дня, но, пересиливая недуг, продолжал отстаивать все службы, удивляя тем и сыновей, и настоятелей монастырей, которые очень хорошо знали, с каким невниманием относился к ним великий князь все годы своего правления. Может, и впрямь решил он уповать на Господа Бога: авось позаботится о рабе своем, наместнике на земле российской? Но кто знал его мысли?

- О душе вспомнил! - с тайным злорадством и с надеждой получить себе выгоды обменивались мнениями сопровождющие великого князя московские иерархи и монастырские высшие чины. - Пришло вразумление от Всевышнего?!

По санному пути вернулся великокняжеский поезд в Москву, и тут Иван Великий еще раз всех удивил, велев разобрать до основания Архангельский собор [16] [16] «…разобрать… Архангельский собор…» - Архангельский собор в Кремле построен в 1333 г., в 1505-1509 гг. на его месте сооружен новый, ставший усыпальницей великих князей, а затем и царей. и церковь Иоанна Лествичника и заложить новые храмы.

Это было последнее его распоряжение. Он слег окончательно, и польских послов принимал Василий Иванович с братьями.

В Кремле уныние. Церковники лишь по обязанности провозглашали великому князю многие лета. Он подал хороший знак для иерархов и паломничеством, и распоряжением обновить храмы за счет казны, теперь уже не важно, что его не будет на Соборе. Даже лучше, что не будет. Для тех, кто не желает расставаться с необъятными земельными угодьями, охотами и рыбными ловами, с несметными богатствами, кто привык сладко вкушать разносолы, запивая дорогими заморскими винами, ходить в парче, акеамитах [17] [17] Аксамит - бархат. и шелках, шитых золотом, жемчугом и алмазами, а во время крестных ходов держать в руках не грубо сработанный деревянный крест, сродни тому, на котором был распят Иисус Христос, а золотой, щедро украшенный эмалью и драгоценными каменьями, - для них болезнь великого князя вместо манны небесной. Осмелели алчные иерархи, зазвучали в их речах обвинения: нестяжатели уже именовались не заблудшими в вере нарушителями единства, а еретиками.

Собор с великой легкостью превысил даже свои полномочия, приняв решение очистить огнем не только душу архимандрита Кассиана, но и подсудного митрополиту, а тем более Собору иерархов, но и служилых государева двора дьяка Ивана Волка и дьяка Митю Коноплева. Еще более жестокая участь ждала дьяка Некраса Рукова. Для назидания и устрашения нетвердых в вере Христовой ему по решению Собора должны были прилюдно, на лобном месте отрезать язык, затем, отвезя в Великий Новгород, сжечь, чтобы душа его очистилась огнем в том городе, где он особенно рьяно поносил церковь.

Вообще в списках еретиков по решению Собора оказались десятки священнослужителей и государевых слуг. Вот почему князь Андрей считал, что намеченные Собором казни не могли свершиться без воли самодержца - такое возможно только для католических стран, но не для России.

«Неужели Василий самолично дозволил, обойдя отца? Пользуясь его немощью?!» - думал князь и спросил, прямо глядя в глаза державному брату:

- Ты благословил казни?

Князь заметил мимолетное замешательство брата, но, прищурив глаза, Василий ответил не так, как хотел услышать Андрей:

- Мы оба с отцом великие князья.

- Не верю тебе. Оговариваешь отца. Сколько раз государь имел право казнить ослушников и даже бунтарей, но не решался на крайность. Твердым словом, твердой рукой добивался своего, а не мечом, и уж тем более - не огнем. Особенно мое сомнение вызывает решение о казни Ивана Волка Курицына, брата любимца великокняжеского дьяка Федора Курицына, много добрых дел свершившего во славу отечества нашего. Не меньше их и на счету Ивана Волка. Разве можно запамятовать, как ловко он прознал про тайный умысел князя Курбского [18] [18] Курбский-Черный Федор Семенович - удельный князь. В 1483 г. он и Травин-Салтык Иван Иванович совершили первый исторически доказанный переход через Средний Урал. В устье реки Пелым объединенная рать русских и коми разгромила отряды вогульского князька. По Западной Сибири русские ратники прошли кольцевой маршрут около 2500 верст. , собравшего рать по воле нашего отца в поход за Камень [19] [19] Камень - Каменный пояс - древнерусское название Уральских гор. для приведения к присяге государю российскому тамошних народов и возмечтавшего создать за Каменным поясом свое независимое от Москвы княжество. Чтобы не дать свершиться вероломству, вредоносному для отечества, Волк предложил Ивану Великому дать Курбскому в товарищи с равными правами смелого и башковитого воеводу Салтыкова Травина. Мудрый совет. Почитай, половина Сибири присягнула Москве. А мало ли, иных добрых дел свершено Иваном Волком? Не мог отец наш, государь великодержавный, решиться на казнь верного советника. Не мог! А если дал на казнь согласие, отчего такая перемена? Я хочу сам услышать из уст отца, в чем причина опалы. Может быть, мне что-то неведомо?

- К государю тебя не подпустят. Он нынче впал в беспамятство. Лекари велели никого к нему не пускать. Даже меня.

- Выходит, мое подневольное возвращение в Москву - не его воля? Не обессудь тогда, великий князь Василий, если я удалюсь в Старицу. Ты еще не венчан на царство, стало быть, не государь единовластец.

- Верно, что не венчан, но ты забыл о благословении моем и отцом, и митрополитом. Не им ли сказано: «Властвуй, великий князь Василий Иванович, многие лета». Моя же воля такова: всем нам, братьям, быть на казни еретиков, и после того не покидать Кремль до самого выздоровления великого князя царя Ивана Васильевича. Неисполнение моей воли почту за мятежность. Тогда - оковы! Все. Почивай пока в своем теремном дворце. Казнь завтра. Не припозднись на молебен, где проклянут еретиков.

Вспыхнул гневом князь Андрей Иванович: отец никогда не разговаривал с ним так строго, даже когда он намеревался поступить не по его воле - более увещевал, убеждал фактами. А тут - в оковы! Однако, сцепив зубы, подчинился, склонив голову, сказал:

- Ладно, брат, поступлю по воле твоей.

- Воля моя - от державных интересов. И теперь, и впредь такой останется. Запомни это! Не своего каприза стану сторожиться.