Артур Лиелайс - Золото инков

Особенно тяжело приходилось беглецам, когда дорогу пересекали обширные болота. Обессиленные люди часто падали и многие больше не поднимались. Пленникам, принадлежавшим раньше к лагерю Писарро, не приходилось рассчитывать на снисхождение. Капитан Карвахаль беспощадно расправлялся с перебежчиками.

Нелегко приходилось и преследователям, хотя несли поклажу и доставляли им продовольствие туземцы.

Наконец Бласко Нуньес де Вела достиг столицы северной провинции – города Кито. Жители встретили беглеца, преследуемого сильным противником, холодно, и вице-королю пришлось искать убежища в Попаяне у Беналькасара.

Скоро в Кито вступил Писарро, собиравшийся вначале преследовать де Велу до самого северного моря. Однако Беналькасар располагал хорошо вооруженным войском, и Писарро не решился вторгнуться в его владения.

В Попаяне де Вела дал отдых своему измученному отряду, от которого осталось только пятая часть, пополнил его за счет людей Беналькасара, хорошо вооружил, а затем снова двинулся на юг, горя желанием сразиться с врагом.

Армии противников встретились неподалеку от Кито 18 января 1546 года. У де Велы было около четырехсот солдат, в том числе сто сорок всадников, у Писарро – семьсот отлично вооруженных воинов, которыми командовали опытные офицеры. И все-таки де Вела отклонил предложение Беналькасара о переговорах с противником. На предателей, сказал он, нельзя полагаться и заключать с ними соглашение. Мы пришли сражаться и выполним свой долг, как истинные рыцари. Это будет битва за Испанию, бога и короля. Он, де Вела, первый скрестит свой меч с мечом изменника; в борьбе за правое дело, кастильцы никогда не боялись численно превосходящего врага.

Сражение началось под вечер с сильной перестрелки. Спустя несколько минут поле боя было окутано клубами порохового дыма. Под его прикрытием пехота де Белы с пиками наперевес бросилась вперед и вступила в рукопашную схватку с противником. Одна за другой следовали кавалерийские атаки. Но битва продолжалась недолго. Большинство офицеров де Велы было убито. Покрытый ранами, Беналькасар был придавлен павшим конем. Но сам де Вела, несмотря на раны, продолжал сражаться, пока один из солдат противника не свалил его с лошади ударом боевой секиры. Вице-короля опознали, и один из офицеров Писарро велел своему чернокожему рабу отрубить голову поверженному врагу. Минуту спустя она уже была насажена на пику. Некоторые наемники, обуреваемые жаждой мести, вырвали по клочку волос из седой бороды убитого вице-короля н украсили этим трофеем свои шлемы.

Пехота де Велы еще пыталась отражать пиками кавалерийские атаки, но мушкетеры Писарро нанесли ей такие потери, что в конце концов она обратилась в бегства.

Почти треть солдат де Велы осталась на поле боя, потери же Писарро были ничтожны – по его данным, семь человек.

Многие беглецы пытались укрыться в церквах Кито, надеясь на традиционное право убежища, но их силой вытащили оттуда. Некоторых повесили, других сослали в Чили, однако большинство все-таки было помиловано. Раненому Беналькасару разрешили вернуться в свои владения, а его солдатам предложили перейти на службу к Писарро. Тело бывшего вице-короля похоронили в одной из церквей Кито, и сам Гонсало Писарро, одетый в траур, присутствовал на этой церемонии. Историк Гомара говорит, что у всех Писарро было такое обыкновение – с почетом хоронить свои жертвы.

Весть о победе Гонсало Писарро была с радостью встречена во всех городах Перу – ведь это был удар по королевским «новым законам». По пути из Кито на юг победителю везде оказывали торжественную встречу и священники возносили молитвы всевышнему, чтобы тот даровал долгую жизнь новому наместнику.

Лимский магистрат собирался даже снести несколько зданий, чтобы проложить новую улицу, по которой Писарро мог бы вступить в город, и назвать ее его именем. Однако победитель отклонил это лестное предложение.

Но когда торжественная процессия проходила под триумфальными арками, коня Писарро вели под уздцы два высших офицера, а рядом с Гонсало ехали архиепископ Лимы и епископы Куско, Кито и Боготы. Солдаты и горожане замыкали шествие. Улицы были украшены цветочными гирляндами и зелеными ветвями, из окон свешивались богатые ковры, звонили колокола. Повсюду толпы горожан громким ликованием приветствовали Писарро, «защитника и освободителя народа».

Итак, один из братьев Писарро еще раз захватил власть во всем Перу – от Кито до северных границ Чили. Его флот контролировал воды тихоокеанского побережья и даже подчинил Писарро Панаму и порт Номбре- де-Диос по другую сторону перешейка, на Карибском море.

Великий маркиз Франсиско Писарро (со старинной гравюры).

Развалины стен Саксауаманской крепости (на переднем плане караван лам).

И все-таки кое-где вспыхивали беспорядки. Мятежники под руководством офицера Кентено захватили Ла-Плату с ее богатыми серебряными рудниками и обширную Чаркасскую область. Против бунтовщиков выступил седовласый капитан Карвахаль. Те отступили в горы, не решаясь вступить в открытый бой. Несмотря на свои восемьдесят лет, Карвахаль преследовал их через горы и болота, леса и ущелья, не слезая с седла и не зная усталости.

Путь Кентено пролегал в совершенно диком краю, и сторонники постепенно покинули его. Многие попали в руки Карвахаля и были повешены, другие добрались до побережья и разбежались. Главарь повстанцев укрылся в пещере, ожидая подходящего момента, чтобы снова взяться за оружие.

Карвахаль вернулся в Ла-Плату и приступил к разработке сказочно богатых серебряных месторождений Потоси.

Эти колоссальные залежи были открыты индейским пастухом, который случайно вырвав из земли куст, увидел на его корнях куски серебряной руды. Согласно другой легенде, об этих месторождениях знал уже инка Уайна Канак. Но когда он послал туда рудокопов, из глубины горы раздался голос: «Боги хранят сокровища для тех, кто явится позже!» Перуанцы назвали гору «Потоси» («Голос») и уже не пытались приблизиться к ней.

Теперь Потоси захватили испанцы. В некоторых слоях содержание серебра в руде доходило до семидесяти пяти процентов. Вскоре в Лиму потекла настоящая серебряная река, несмотря на то, что старый капитан был столь же жаден, как и жесток.

Рудники Потоси давали столько серебра, что испанцы забросили другие месторождения, так как разработка их просто не оплачивалась. Через десять лет железная подкова стоила здесь столько же, сколько серебряная.