Дмитрий Абрамов - Гражданская война. Миссия России

Поздним вечером 6 ноября на предполагаемом направлении главного удара кубанцы установили и замаскировали 8 пулеметных гнезд. Рано утром, как только рассвело, кубанская конница численностью более полутора тысяч сабель была брошена на левый фланг выдвинувшихся батальонов 42-й стрелковой дивизии. Разведка красных прозевала. Казачья лава выкатилась из лога неожиданно, опрокинула арьергард, расстроила боевые порядки двигавшейся колонны красных. Началось беспорядочное отступление частей 42-й дивизии, которые несли большие потери. Казаки нещадно секли и крошили пешие стрелковые батальоны. Но на помощь отступавшим пришла 13-я кавбригада. Вновь в холодной, припорошенной снегом степи завязалась кровавая и горячая сабельная схватка.

Есаул Алексей Пазухин знал о готовившемся контрударе. Уже более часа не выпускал он шашку из десницы. Рука устала от хлестких, тяжелых, разящих насмерть ударов. Есаул помнил, что сам срубил троих. Последний был в бескозырке и черном матросском бушлате. Пытался защититься винтовкой со штыком, но тщетно: есаул, увернувшись от штыка, направленного в правый бок, сразил матроса колющим ударом клинка в живот. И тут Пазухин увидел, что метрах в сорока от него группа красных до пятнадцати штыков, встав спина к спине, плечо к плечу, заняв круговую оборону, умело, отчаянно отбивается и отстреливается от наседающих кубанцев – его разведчиков. Верховые лихорадочно крутились вокруг них, безуспешно пытаясь достать хоть кого-то шашкой, снимали винтовки из-за спины, падали, сраженные выстрелами красных почти в упор. Пришпорив коня, есаул вспомнил и левой нащупал на поясе гранату-«лимонку». Лихо свистнул.

– А ну, разлетайсь в стороны! Граната не помилует! – проорал он на всем скаку.

Казаки, поняв маневр есаула, мигом пришпорили коней, и их словно ветром разнесло. Выпустив шашку, которая повисла на паверзе (ремешке) у кисти, Алексей выдрал чеку зубами и выплюнул. Секунда-другая, и «лимонка», пролетев метров двадцать и описав дугу, упала к ногам красноармейцев. Крики и вопли раненых людей, погибающих от взрыва и осколков… Одна из этих разящих, разлетающихся с бешенным свистом частичек металла просекла бурку и черкеску, впилась Пазухину в левое плечо. Рука и спина онемели от боли, но многолетняя кавалерийская выучка не оставила его, и он удержался в седле.

– В отрыв! В отрыв! – орал какой-то хорунжий.

Казаки дружно поворачивали коней вспять…

13-я кавбригада красных ударила в правый фланг наступавшей кубанской коннице. Казаки недолго сопротивлялись, рассыпались и стали быстро откатываться назад. Пазухин знал о возможном маневре отступления и потому сам, несмотря на сильную боль в плече и руке, погнал коня назад. Кто бы ведал, сколько раз пришлось отступать и маневрировать казакам за эти дни! Топот лошадиных копыт, выстрелы, свист! Двести… сто пятьдесят… сто метров до замаскированных пулеметных гнезд. Казаки оторвались от красной кавбригады метров на пятьдесят-шестьдесят. И тут ударили, зарокотали пулеметы. Кинжальным огнем просекло, прошило ряды красной кавалерии. Верховые с шашками и пиками, лошади кувыркались, падали с налета в грязный снег. Рои пуль веером поднимали, взрывали комья мерзлой земли и льда. Пулеметный смерч подсек лаву красных, уложив на землю до двухсот пятидесяти сабель. Красное знамя пало рядом со сраженным знаменосцем. Напор кавбригады ослабел. Верховые стали поворачивать коней. Началось отступление. Пулеметчики били уже прицельно по небольшим группам и отдельным кавалеристам. Красные, пригибаясь к холкам коней, укрываясь за лошадьми, рассеивались в разные стороны. И казалось, сейчас прозвучит команда контратаковать, казаки вновь ринутся на восток, добивать врага, доделывать то, что не доделали пулеметы. Но не тут-то было…

Из-за ближайшего холма справа во фланг кубанской коннице выкатилось несколько сотен верховых под красным полотнищем. Развернуть пулеметы было несложно, но красные были совсем рядом – метрах в двухстах. Пулеметным огнем можно было побить своих. Недолго думая, казаки ринулись на противника, и вновь завязалась сабельная сеча. Первые ряды красных были смяты. Но силы их прибывали, напор усилился. Посеченные шашками, сбитые пулями, казаки валились с коней. Офицеры кубанского корпуса поняли, что имеют дело уже не только с кавбригадой, но со свежими частями конного корпуса Буденного, вступившими в бой. На помощь кубанцам пришло два полка Донского корпуса. Открыв ружейный огонь и приняв участие в рукопашной, они, казалось, уравновесили положение. Но последовал приказ отступать.

Есаулу Пазухину перебинтовали рану, но он оставался в седле и не выходил из боя. Узнав, что получен приказ об отходе, придерживая левое ноющее от боли плечо правой рукой, он зло сплюнул на землю…

Положение колебалось, как на чашах весов. Инициатива переходила из рук в руки. 8–10 ноября части Красной армии вышли к участку железной дороги Касторная – Старый Оскол. Но с рассветом 10 ноября Кубанский и Донской корпуса повели атаку с юга на железную дорогу Касторная – Воронеж. А Буденный был вездесущ. Он растянул полки своего корпуса широким фронтом восточнее и северо-восточнее Касторной. Его части опрокинули казаков и превосходящими силами преследовали их до станции Суковкино (20 верст южнее). Тогда перешли в контрнаступление пластунские части Терской дивизии севернее Касторной. Это вынудило красных оставить Суковкино и принять меры к тому, чтобы не дать противнику продвинуться вдоль железной дороги на восток.

К 11 ноября определенно выяснилась бесплодность всех попыток корпуса Буденного, ибо соотношение сил было далеко не в его пользу. Три конных дивизии корпуса красных имели против себя две пехотных, два конных корпуса и танки белых. А поскольку плохая погода продолжала сковывать маневры войск, постольку обстоятельства властно требовали содействия Буденному фланговых частей 13-й и 8-й армий.

На 13 ноября Буденный отдал приказ по корпусу за № 164, в котором ставилась задача перенести центр тяжести действий на левый фланг (южнее) и собрать здесь в кулак (ударную группу) две свои дивизии – 4-ю и 6-ю. Им ставилась задача разбить противника и выдвинуться в район Раздельная – Бычок – Анисовская. 11-й кавдивизии Буденный приказывал образовать заслон на фронте Архангельское – Орехово. С переходом же ударной группы в наступление следовало ударить на Касторную и овладеть ею. В приказе подчеркивалась общая установка операции – открытие пути на Украину.

Ночь на 13 ноября прошла спокойно. С рассветом же части корпуса двинулись вперед. Конница была на марше, когда вдруг в полдень начался обильный снегопад, а потом подул северный ветер, да как разгулялась лихая метель…