Олег Северюхин - Пароль больше не нужен. Записки нелегала

Главным в Красной Армии может и должен стать принципиально новый танк, способный выжить в тяжелейшей битве, которая нам еще предстоит. И важно не опоздать подготовиться к ней. Броню мы поставим не в тридцать-сорок миллиметров, а шестьдесят миллиметров, толщиной, поставим мощный дизельный двигатель и приблизим скорость этой машины к скорости БТ, а броню не пробьют никакие современные противотанковые пушки. Этим главный растопил лед недоверия со стороны патриотов БТ.

Тут снова выступил начальник производства, который пришел на совещание и обвинил главного в том, что игнорирует заказы военного министерства на поставку в войска танков БТ, забирает с производства специалистов и тем самым подрывает обороноспособность державы.

Таким заявлением обычно подписывали приговор человеку. Но тут специалисты Южного завода обрушились на своего начальника производства, обвинив его в попытке помешать созданию принципиально новой боевой машины для Красной Армии.

На обвинение надо отвечать обвинением, более мощным. Как игра в карты, козыри на руках есть – в выигрыше, нет козырей – сдавай карты. Вроде бы я должен вредить созданию нового танка, но за меня эту работу прекрасно делали товарищи с красными партийными билетами.

Работа над новым танком началась с бумажных макетов. Мы сидели и рисовали разметку листов, а затем склеивали их канцелярским клеем, пытаясь добиться оптимальной компоновки корпуса танка и наклона броневых листов, обеспечивающего больший коэффициент отражения снарядов от башни и корпуса. Я резал и склеивал колеса-катки и гусеницы, добиваясь уменьшения удельного давления танка на грунт.

Скептики ходили и посмеивались над нами и над нашими бумажными макетами. Бумажники возились с бумажками, металлисты с броней. Броня нужна и крепкая, и вязкая, чтобы снаряд взять не мог. Один изобретатель предложить сделать в корпусе большие дыры, чтобы снаряды сквозь них пролетали, но это предложение так и осталось шуткой. Листы нужно поставить под нужным углом, да сварить эти листы, потому что клепка листов непрочная. Все теоретические размышления решено было проверить на полигоне.

Во время работы над новым танком постоянно поступали заказы сделать двадцатитонный колесно-гусеничный тяжелобронированный танк Т-20. Конструкторам снова приходилось доказывать военным невозможность данного заказа, так как тяжелая машина с одним ведущим колесом двигаться не будет. На все опять уходило время, необходимое на разработку нового танка. А новый танк был внеплановым, на него никто из руководства особенного внимания не обращал.

Поддержку мы нашли у начальника бронетанкового управления РККА комкора Павлова Дмитрия Григорьевича, воевавшего на Т-26 в Испании. Как ты знаешь, он плохо закончил в самом начале войны, но тогда это смелый и инициативный танковый командир.

– К черту бензиновые двигатели, – говорил он, – давайте ставьте дизели на новый танк.

Но в дело начал вмешиваться новый заместитель наркома обороны по вооружению командарм Кулик, заменивший расстрелянного маршала Тухачевского.

Он приказал остановить производство самоходных орудий СУ-5, прекратить экспериментальные работы над самоходными орудиями больших калибров, безоткатных орудий и «прочей дребедени» Тухачевского. Все, что было подведено под «идею Тухачевского», подлежало уничтожению. Клянусь Богом, я не вредил Советской власти столько, сколько ей вредили ее лучшие сыны.

Идея безоткатных орудий была подхвачена немецкими специалистами, создавшими мощное противотанковое средство «панцерфауст», да и советское военное руководство вынуждено было принять на вооружение ручные противотанковые гранатометы РПГ, но это уже после войны.

Побывавший в Испании Кулик в противовес Тухачевскому на всех углах доказывал, что танки нужны только для непосредственной поддержки пехоты и должны применяться не более чем поротно и побатальонно.

«Друзей» у нашего экспериментального танка было, хоть отбавляй. В период макетных работ на дереве поступило указание Наркомата тяжелой промышленности – все силы бросить на доработку колесно-гусеничного Т-20, а экспериментальный гусеничный отложить на неопределенное время как задел проектных разработок. «По-дружески» постарался и активный начальник производства Южмаша.

Главный конструктор был вызван в наркомат для доклада о Т-20. На доклад он в нарушение всех инструкций взял два макета танков – своего (нашего) и рекомендованного нам Т-20.

Сегодня насчитывается сотни три участников этого закрытого совещания, на котором присутствовало не более десяти-пятнадцати человек, включая и членов высшего партийного руководства. Точно так же и несколько тысяч человек доказывают, что они вместе с Лениным несли бревно на коммунистическом субботнике.

«Главный» нам не рассказывал подробности этого совещания, которое вел лично Иосиф Сталин. Одного его кивка головой было достаточно, чтобы «главному» разрешили доложить и о незаконнорожденном танке, основным оппонентом которого был командарм Кулик, любимец Сталина. Надо быть таким смелым человеком, как наш «главный», чтобы пойти против генерального курса партии, проводимого Куликом с согласия Сталина. Нашему танку было милостиво разрешено участвовать в соревнованиях вне конкурса, из милости.

«Главный» шел по лезвию опасной бритвы. Один неверный шаг, одно неверное слово и под собственным весом с нажимом доброжелателей он бы распался на две половинки. Одна половинка, как болванчик, говорила бы только «есть» и «так точно», а вторая половинка отзывалась бы на номер и говорила «так точно, гражданин начальник». Это в лучшем случае. А в худшем, «и никто не узнает, где могилка твоя».

Но шеф прошел как циркач, не шелохнувшись. Мы все были циркачами. Я – потому что мне нужно было уцелеть во враждебном мне окружении и мои товарищи – хотя они находились как бы в дружеском окружении. Мы были в одном положении. С ними обходились так же, как и обошлись бы со мной. Может быть, мне было бы какое-то снисхождение, как к иностранцу. Трудно жить в стране, где в первую очередь ценятся не ум и способности, а личная преданность, несмотря на творимое под этим прикрытием прямое вредительство.

Командарм Кулик, как говорят, уже подвел вредительскую основу под деятельность нашего «главного». Он только не учел, что в случае с «главным» Сталину представилась возможность продемонстрировать свою прозорливость и гениальный ум государственного руководителя.

– Ладно, – сказал он, – пусть работают над двумя танками, посмотрим, какой окажется лучший.

Спасибо и на этом, что сразу не зарубил нашу тему. Вероятно, сказалось то, что в боях на Халхин-Голе наши БТ массой разгромили японскую дивизию, не дав ей закрепиться на занятых рубежах. По приказу Жукова двести танков БТ проделали марш около двух сотен километров, сходу вступили в бой и разгромили противника. Свыше ста танков было уничтожено. Тонкая броня и бензиновые моторы сделали свое дело. Огромные потери танкистов заставили руководство задуматься над тем, что по наезженной колее не всегда хорошо ехать. Нужно искать новые пути.